Или вот дурак…(с)

Дана Сидерос
Иван был не какой-нибудь там рядовой дурак, но дурак на редкость знатный: неведомым образом выведав про кощееву смерть, он почти сразу отыскал нужный сундук на дубу. Осталось дело за малым, но вот тут ванина дурацкая удача подкачала: чудом подстрелив зайца, который едва живым от страха внезапно просто вывалился из сундука и замер, по утке, резко рванувшей в небо, Ваня попасть уже не смог.
Что и говорить, Кащей был в ужасе. Его смерть мало того что нашли, так ещё и сразу обратно потеряли, и где теперь утку-то эту носит не понятно: лес был не просто большой — он плавно через горный хребет перетекал в бескрайнюю тайгу. Злодей по праву оценил иронию судьбы: ищи, мол, теперь, Кащеющка, собственную смерть до самой смерти. Иван, не обладая особым интеллектуальным даром, вообще ничего не понял, расстроился и ушёл домой. Дома его, он знал, стопроцентно пожалеют.
Васька хотел ЖРАТЬ. Именно ЖРАТЬ, а не «ой, я бы перекусил» или «я есть хочу». Нет, его голод был суров как лес, по которому его мотало уже второй день: добыча не ложилась под стрелу, звери прятались, даже грибы и те — не попадались.
Вася отчаялся уже, как вдруг увидел утку в небе. Та делала широкую петлю и разворачивались над большой поляной, на которой стоял изголодавшийся охотник. Васили, недолго думая, прицелился и пустил стрелу. Утка на прощанье крякнула и упала среди близлежащих деревьев. Вася рванулся как конь ретивый и полчаса искал тушку, но нашёл только яйцо, довольно крупное, и, судя по размеру, утиное.
Дольше терпеть не было никаких сил, поэтому на той же полянке Васька разложил костерок, отыскал две рогатины и, бережно опустив яичко на дно котелка, залил из бурдюка водой. Секунды длились безбожно медленно, но, наконец, и вода вскипела, и яйцо, верно, сварилось.
Васька, заранее достав из закромов маленький сверточек соли, кое-как достал свой будущий завтрак, обед и ужин, дуя и перекидывая его из руки в руку, и с особым наслаждением ударил яйцом по выглядывавшему из-под земли камню. Он успел яйцо очистить до половины и ровно один раз укусить, как почувствовал — что-то не то.
Из оставшейся части торчала железная палочка, которую заинтригованный Васька аккуратно вытянул двумя пальцами.
На поверку палочка оказалась толстой цыганской иглой с большим ушком.
» Эко диво,» — подумалось охотнику.
Он бережно опустил нежданную находку перед собой и принялся рассматривать дырку в яйце.
«Надо её Фёдоровичу продать… Но сначала Машке покажу. Или купцам… О, а ежели купцам по нраву будет — так они за такие деньжищи купят — Федоровичу-то и не снилось!» — крепко задумавшись, что же делать с новообретенным чудом он успел доесть яйцо и, убедившись что она тупее некуда, машинально начал ковыряться иглой в зубах.
Послышался хруст. Васька испуганно вытащил иглу и обнаружил, что сломал её пополам. Мужик расстроился не на шутку: иголка, хоть и была дивная, но определённо способностью срастаться обратно не обладала. Разочарованный Вася на всякий случай убрал её вместе с солью, собрался и пошёл дальше в лес, надеясь хоть на какую-нибудь добычу.
Где-то в отдалении корчилось в предсмертных конвульсиях воплощение мирового зла.

Источник