Самые искренние на свете объятия способны ломать изнутри. И это были именно они.

 

Самые искренние на свете объятия способны ломать изнутри. И это были именно они. Тебе не холодно Нет, я уткнулась носом в промокшую куртку парня, совсем. Фонарь неподалеку светил всё так же

Тебе не холодно
Нет, я уткнулась носом в промокшую куртку парня, совсем.
Фонарь неподалеку светил всё так же ярко, как раньше, болезненно напоминая прошлое. И всё так же выключался после нашего шутливого «раз, два, три». Вряд ли, конечно, фонарь нас слышал и понимал, но такое стечение обстоятельств каждый раз вызывало у нас улыбку.
Снег даже не думал заканчиваться. Всё кружился в желтом свете, падал и таял у меня на волосах.
Руки замёрзли, я уже почти их не чувствовала, но вылезать из родных объятий совсем не хотелось.
Мы простояли ещё минут десять прежде чем Максим шепнул мне на ухо:
Может быть, пора расходиться
Раньше тебя хватало на час.
Ну, это раньше, он улыбнулся.
Он расслабил руки и отошел. Стало ещё холоднее, чем было.
Ну подожди. Давай поговорим, постоим ещё немного.
Парень кивнул.
Слушай, помнишь, год назад мы стояли на этом же месте Тоже обнимались и несли всякую чепуху. И фонарь выключался в самые подходящие моменты, как будто прямо для нас.
Максим вырисовывал ногами на снегу волны. Руки были в карманах. Как и тогда.
Да помню конечно, он перевел взгляд на меня и усмехнулся.
И холодно было так же. Вообще ничего не изменилось. Только мы с тобой уже не вместе, я поджала губы.
Тишину разбавляли только проезжающие мимо машины. Максим молчал.
А вон там, я показала пальцем на кусочек неба, который был прямо над замерзшей рекой через дорогу, падала звезда. Мы загадывали желания. Год прошел. А ты так и не рассказал, что это было за желание.
Хм, он демонстративно поднес палец к подбородку и сделал вид, что задумался, это всё ещё маленький секрет.
Улыбка не сходила с его лица. Именно таким я его помню. Вечно любящий посмеяться и подразнить.
Ну и пожалуйста. Я тогда тоже не скажу.
Ну и не надо, он продолжил водить ботинком по снегу.
Да и говорить было нечего, собственно. Желание долго быть с ним вместе испарилось, будто я его и не загадывала. В тот год я и правда разочаровалась в падающих звездах.
Мы стояли молча. Слова в этот момент были лишние. С этим человеком мне всегда было приятно просто помолчать.
Фонарь ярко освещал нас. Все черты до боли знакомого лица без труда можно было разглядеть. Скулы, глаза, слегка большой нос, пухлые губы…
Он подошел и снова обнял меня. Я прижалась как можно ближе, стараясь запомнить запах, ощущения, его дыхание, чувства.
Что, ещё час прощаться будем, как всегда я подняла голову и посмотрела на него.
Ну нет, поменьше, а то холодно.
Мы оба засмеялись. Фонарь моргнул и выключился.
Я же говорила, всё как раньше.
Да… Самый лучший фонарь. Помнит нас походу. Наш. Знаешь, если бы родители домой не звали, ещё часа три бы тут простояли.
До ночи.
До следующего утра, Маш. И сразу гулять опять.
Да всю жизнь бы простояла на этом месте.
На самом деле, он снова засмеялся, только всё-таки холодно.
А мне уже тепло…
Он положил свою голову на мою. Только сейчас поняла, насколько он высокий. Я уткнулась ему в грудь. Чувствовала своим телом, как он дышит. Слышала стук сердца даже через куртку и одежду под ней. Его объятия не сравнятся ни с чьими другими. Это я поняла давно, и вряд ли что-то изменится. Они были и останутся самыми родными. Родными, но уже не моими.
Звонок. Он отпускает меня и отвечает. Разговор был недолгим, но казалось, что прошла вечность.
Ладно, Маш, мне пора.
Он ещё раз обнял меня, но уже не так крепко:
Пока.
Он стремительно направился вдоль дороги. Стало обидно. Очень обидно.
Стой!
Максим обернулся и остановился.
Пиши , если что. Или звони. Если грустно будет.
Губы растянулись в очередной улыбке. Он кивнул и ушёл. Просто молча ушёл.
Понимание того, что человек уже не мой, рухнуло с огромной силой на голову. И почему-то именно сейчас.
Максим как-то спросил меня, жалею ли я о чем-то. Ответила, что нет. И соврала. Жалею. О многом. В особенности, что отпустила человека, чьи объятия не сравнятся ни с чем больше. Человека, от которого подкашиваются ноги и пробегают мурашки по всему телу. Человека, с которым каждый раз под нашим фонарём я чувствовала себя счастливой. Человека, который дал понять, что самые искренние на свете объятия способны ломать изнутри. Особенно, когда ты их лишаешься.
Автор: Пушкарёва
Группа автора: Проигрыватель

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *