Лучшая реклама для гения

— Не даёт мне покоя Николай Рубцов, — сказал он.
— Поэт
— Ага. «Матушка возьмёт ведро, молча принесёт воды».
— Что, сильно донимает — я приготовилась выслушать историю об очередном призраке, посещающем бедолагу и диктующем ему свою волю. Или жалующемся на свою несчастную жизнь и посмертное неуважение.
— Ну не то чтобы… Но донимает. Представляете, едете вы мирно в транспорте или пьёте кофе в кафешке. А тут он. И замогильным голосом прямо в ухо: «Я умру в крещенские морозы… Я умру когда трещат берёзы… А весною будет ужас полный: на погост речные хлынут волны…» И всё, копейки на полу, а кофе — на штанах. А перед глазами картинка: плывёт по речке гроб, а там… Ведь если кто-то умер в январе, как же он будет выглядеть весной
М-да, картинка действительно не из приятных. И, судя по всему, одолевает парня давно. Не позавидуешь.
И, насколько я помню, его именно таким и нашли. Сидел в пресловутом кафе с пустыми глазами, на коленях лежала чашка, все штаны были в кофе, и бормотал: «Я умру, когда трещат берёзы…» А его близкие жаловались, что такие приступы одолевают его всё чаще.
— А вы поэт — закинула я удочку. Ибо сама имею такое хобби: стишки пописываю в стол. И фанатично исследую биографии других, настоящих поэтов. Для моей практики пригодится и это.
— Да, — захватила наживку моя «добыча». — И говорят, очень талантливый. А ещё говорят, что я неплохой художник и подающий надежды режиссёр.
Он горделиво приосанился, а я подумала: неужели вот она, ниточка
Ранняя смерть — лучшая реклама для гения. Это я усвоила ещё в школе, на уроках литературы. Чем раньше погиб поэт, тем с большим придыханием говорила о нём моя преподавательница. У меня складывалось впечатление, что у неё есть своя личная полка, на которую она ставит смерти поэтов. Пушкин, Лермонтов, Гумилёв, Цветаева, Высоцкий… В общем, все, кто не дожил до полтинника и умер, что называется, на взлёте.
У меня по этому поводу было своё мнение. Состояние, в котором погибли, например, Цветаева и Высоцкий, было явно не взлётом. Пушкин и Лермонтов сами полезли под пулю, хотя их старательно доводили до этого. А почему погибли Маяковский и Есенин, я бы покопалась. Не верю я в их самоубийство, и точка. Влезли, наверно, во что-нибудь.
И вот на этой полке не нашлось места для Фета, Тютчева, Ахматовой и Окуджавы. То есть она о них тоже говорила, давала задание читать, но как-то вскользь. Мол, эти тоже гении, хоть и дожили до старости, так и быть, порекомендую…
— И что, вы решили, что раз гений…
— Так говорят. Прочат мне великое будущее.
— И вы решили, что просто обязаны рано умереть
— Ну не то что бы обязан… Просто все великие люди умирают рано.
— Все!
— Ну или почти все. Такое правило. Человек горит ярче других и раньше сгорает. Я вот должен умереть через год.
— А сколько вам лет
— Двадцать пять.
— У вас рак
— Нет, что вы. Меня переедет машина. Или убьёт несчастная любовь. Или я выпаду в окно.
— От несчастной любви
— Наверно. Но это будет красивая смерть.
«Угу, очень красиво — тело в лепёшку, мозги по асфальту, вместо рожи — кровавая каша. Хоть сейчас на картину!»
— И что, Рубцов не вписывается в ваше представление о красоте
— Не вписывается, — опять заглотил он наживку. — Хотя по возрасту очень даже подходит. Ему было, кажется, тридцать семь. Тот самый возраст, — понизил он голос. — Только так, как он умер, умирать нельзя! Допился до белой горячки, довёл свою бабу до ручки — она его и придушила. И знаете что, — вдруг гаркнул он. — до этого был Рубцов как Рубцов, а после этого стал гением! Извращенцы клятые, — почти не к месту закончил он.
— Так может, он вас предупреждает, — после некоторых раздумий сказала я. — Мол, не делайте так, как я. Это страшно и совсем некрасиво. Вы пока поживите у нас. Попейте таблеточки. И подумайте: может лучше быть живым талантом, чем мёртвым гением Тем более, что некоторым их гениальность не мешает жить до старости. Вы как относитесь к Фету К Ахматовой А к Окуждаве
Провожая взглядом санитара и новичка с томиком Фета под мышкой, я подумала: кому вообще пришло в голову превращать подобные трагические случаи в рекламу И добро бы Пушкин или Лермонтов — теперь ведь крошечная эстрадная звёздочка почитается за гения, хотя таковым ни разу не является И почему кто-то известный после этого считается гением, а простой человек — лауреатом премии Дарвина

Источник