Рассвет

Рашида, который обычно представлялся Ромкой, ненавидела вся деревня, как и его мать. Ромку мать родила от заезжего кавказца, он даже жил с ней недолго, а потом исчез. И мать всю свою обиду на сбежавшего мужа отыграла на сыне. Била его, унижала, всячески тиранила. Да и святой никогда не была, у ней было много обеспеченных любовником, так что они никогда не нуждались. Но так или иначе, Ромка был её единственным сыном, и она поневоле его баловала и по своему любила. У него рано появилась машина, он всегда был при деньгах. Темпераментный, высокий, красивый. По нему невольно вздыхали девчата. Чем он бессовестно пользовался. Он ненавидел женщин, и считал их всех падшими. Цинично обманывал, использовал, позорил, обливал грязью и т.д. Каждую свою подружку он норовил по максимуму испоганить и унизить. В 19 лет, Ромку посадили, одна из бывших написала на него заявления об избиении и грабеже. Многое конечно накрутили сверху. Из тюрьмы Ромка вышел ещё более озлобленный на женский пол. И принялся за старое, в городе его даже отказывались обслуживать проститутки. За очень жестокое обращение. Мать его к тому времени умерла от рака. Оставив сыну хорошее наследство. Две квартиры в городе. Сдавая их, Ромка почти не работал, ему хватало. Но однажды всё изменилось, после страшной аварии, в которой он едва выжил, Ромка стал другим. Женился на вдове с тремя детьми, своих двоих родил. Детей не делил, жену не обижал. Пошел работать и даже стал заниматься благотворительностью. Вся деревня гадала, что же случилось с Ромкой Но он обычно не любил делиться задушевными разговорами о себе.
Мы не были с ним друзьями, но Ромка мне почемуто доверял. Однажды просто так он рассказал мне то, о чем ещё никому не говорил, и наверное не расскажет. Чуть поодаль от нашей деревни была когда-то большая свиноферма. Хозяин с женой умерли, осталась одна нелюдимая дочь Пелагея, старая дева. Она существенно сократила размеры фермы и жила одна со свиньями на отшибе. Пелагея имела медицинское образование, и к ней бегала вся деревня и соседняя тоже в основном на подпольный аборт. Брала она немного, делала по старинке, и мало кого знала, поэтому к ней бежали либо бедные, либо совсем ещё молоденькие девчата. После Пелагея повесилась, а ферму растащили, оставив одни голые стены. Вот возле той заброшенной фермы гнал на мотоцикле Ромка. В какой-то момент он слетел с обочины. Упал на землю спиной, и на мгновение потерял сознание. Очнулся, уже ночью, но недолго оставалось до рассвета. Лежит такой на спине, а пошевелится, не может. Как вдруг, он увидел свечение со стороны заброшенной фермы. И такой долетающий детский лепет. Чем больше присматривался, тем меньше верил своим глазам. По ферме ходили призраки маленьких детей, некоторые были подростки, самым маленьким было примерно годика три. Все в одинаковых белых одеяниях больше похоже на белую простыню или марлю. Дети игрались между собой, общались даже, но как-то невесело. И вдруг они его заметили, стали показывать пальцем, шептаться. Пятеро детей разных возрастов, сгруппировались и пошли в его сторону. Ромка от ужаса стал читать молитву, но она не помогала. Дети все равно окружили его. Их было пятеро: три девочки и два мальчика. Самому старшему из них было лет 11-12 на вид, а самой малой годика три. Дети между собой общались, и Рома слышал всё, о чем они говорили. В этот момент он подумал, что сошел с ума или бредит. Так как дети называли его своим отцом. У Ромки отродясь, не было детей, всех своих подружек он гнал на аборт, даже денег не давал, прикрываясь тем, что сомневается в своем отцовстве. А тут «папа». Малая трехлетняя девочка села возле ног и стала нежно гладить его разбитую коленку.
— Что-ж, ты папа, с нами так поступил спросила с вызовом красивая пятилетняя девочка — призрак. Очень похожая на Ромкину мать.
— Если бы я у тебя родился, то мог бы стать известным бегуном, мне ведь такие сильные ноги достались. А мамка на втором месяце меня убила сказал с горечью мальчик лет восьми.
Дети смотрели на него с обидой, но без злости. Чистые невинные создания не способны к злости. Они с любопытством рассматривали Ромкино лицо и искали похожие черты. И радовались когда находили, что-то общее. Пятилетняя девочка гладила его ладони и жалела, что так и не узнала, что такое отцовская ласка. Потом дети стали мечтать, если это можно было назвать мечтами. Ведь они мечтали о той жизни, которая уже с ними не случиться. Потому что они уже не родились и никогда не родятся. Самый взрослый мальчик говорил о том, каким бы крутым водителем он бы стал. Девочки мечтали о куклах и свадебных платьях. Одна из них хотела стать певицей. Другая мечтала увидеть море. Ромка всё это слышал и невольно плакал, он никогда не плакал, а тут не выдержал. От чувства жалости к детям и вины. Стало светать, образы детей становились все более прозрачными, а голоса все тише. Пока совсем не растворились в рассветной заре весеннего утра.
Ромку обнаружили днём, но уже без сознания. В больнице он три дня был в коме, но выжил. После ещё долго Ромка не мог прийти в себя. Стал ходить в церковь, попросил у многих прощение. Хотя его мало кто простил.
Теперь Ромка планирует, поставит небольшую часовню или хотя бы поклонный крест на месте бывшей свинофермы. Иногда он ездит на то место, молится и просит прощение за себя и за всех. Понимая у скольких детей, здесь забрали жизнь, не дав шанса на рождение. И больно осознавая, что здесь убили его пятерых детей и в этом есть его основная вина, которую невозможно оправдать.
Автор:

Источник