Стань позднею моею, стань последнею

 

Стань позднею моею, стань последнею Сколько себя помнил, Сережка слышал эту фразу от папы. Михаил Сергеевич любил повторять ее по поводу и без, а по полнолуниям громко распевал во сне.Мальчишка

Сколько себя помнил, Сережка слышал эту фразу от папы. Михаил Сергеевич любил повторять ее по поводу и без, а по полнолуниям громко распевал во сне.
Мальчишка никогда не задумывался об этом, просто принимал как данность. Пока однажды, в старшей школе, к ним не перевели симпатичную новенькую по имени Татьяна. Тогда он первый раз мысленно проговорил знакомую с детства фразу и удивился, насколько глубоко и прочувствованно легли эти строчки на сраженное влюбленностью сердце.
Стань позднею моей, стань последнюю.
Иногда отец подкрадывался к маме, пока она, например, готовила ужин, хватал за руку и начинал кружить по кухне, тихонько напевая ей на ушко все ту же мелодию. Сережку дико смущали такие моменты, и он спешил скрыться из виду и заткнуть уши наушниками. Но в глубине души разливалось что-то теплое и нежное. И тут же он одергивал себя: «фу, блин, ну как подростки, ей богу»!
Стань позднею моею, стань последнюю.
Время летело, родители старели, Сережка закончил институт и устроился на работу в другом городе. На смену симпатичной девочке Тане пришла рассудительная Катюшка. Потом была Светка, потом Нелли из маркетинга. Оля эпизодически появлялась, но уж больно стервозный характер имела: Сережка балдел от ее капризов, но понимал, что ни на что серьезное девушка не годится. «То ли дело у папы с мамой», — думал он временами, разглядывая звездное небо и немножко, совсем капельку, скучая по дому.
Стань позднею моею, стань последнюю.
Сережа знал такие звонки. Такие, от которых за километр пахнет ужасом. Когда еще до того, как нажал кнопку ответа, понял беда. И сердце вмиг покрылось ледяной коркой.
— Сын… голос отца был ровным и безжизненным, — приезжай домой, мама…
Он выскочил из квартиры как был, в одном спортивном костюме. Сменил только тапочки на кроссовки, да прихватил портфель. Гнал под двести, но все равно не успел. Долго сидел потом с отцом на кушетке в коридоре больницы. Потом что-то делал, положенное в таких случаях. Кому-то звонил, о чем-то договаривался.
— Здравствуйте, меня зовут Аврора, я лечащий врач Анны Семеновны, вы Сергей Михайлович
Стань позднею моею, стань последнею.
Раньше они с отцом каждое лето ходили на озеро, на рыбалку. Не то, чтобы каждые выходные, но пару раз в месяц выбирались обязательно. В конце апреля начале мая вытаскивали из гаража старую лодку и отвозили на прицепе к причалу. И выбирались, да. Под утро, обычно, часа в четыре, забрасывали рюкзаки в отцовскую ниву, ехали к озеру, и проводили по несколько часов в близкой и уютной тишине. Потом возвращались, подмерзшие, но довольные, и у порога их неизменно встречала мама.
Однажды, когда Сережке было лет семь или восемь, отец зашел к нему в комнату в двенадцатом часу ночи, потряс за плечо, и тихо сказал: «одевайся».
Они вышли на середину озера и сложили весла. В небе искрились миллиарды звезд. Они звенели, пели, падали прямо в воду и отскакивали обратно вверх. От творившейся вокруг магии у Сережки дух захватило, единственное, что он смог сказать тогда:
— Па…па…
— Да, сын. Такие ночи случаются. Редко, но случаются. В одну из таких я и познакомился с твоей мамой.
Отец пустился в долгие воспоминания.
— И, знаешь, у меня были до нее подружки, — он хмыкнул, — но под утро я проводил ее домой и долго стоял потом, смотрел на небо. Когда осталась гореть только Аврора…, вон она, кстати, — он ткнул пальцем вверх и влево, — я и подумал, что вот оно. То самое. Та самая.
Стань позднею моею, стань последнею.
— Пап, а давай на озеро сходим, сто лет не выбирались!
С тех пор, как не стало Анны Семеновны, Михаил Сергеевич стал сильно сдавать. Поседел, осунулся, как-то весь сжался, скукожился. Сережка пытался, конечно, но что он в сущности мог Единственное, что могло порадовать старика это рассказы сына об Оле. И, хоть и не было у них ничего серьезного, Сережа усиленно делал вид, что дело близится к свадьбе, и что: «па, ну ты должен дождаться внуков».
— Вот родит тебе Оленька сына, с ним и будешь на рыбалку ходить, я старый уже, у меня, вон, колени ломит, — кряхтел Михаил Сергеевич.
— Ну па, ну пойдем, ну посмотри, ночь-то какая! настаивал иногда Сережка.
— Какая такая ночь, — фыркал старик, — самая обыкновенная.
Когда в три часа ночи раздался телефонный звонок, Сергей не стал брать трубку. Просто наскоро оделся и рванул в центральную больницу города. Он уже несколько лет как вернулся сюда, чтобы быть поближе к папе, на случай «если что».
На стойке регистратуры подтвердили: «Михаил Сергеевич поступил с острым коронарным синдромом». Потянулись часы ожидания. В какой-то момент Сережка уснул и перенесся на волнах памяти в ту звездную ночь на озере. Как же прекрасен тогда был мир. Каким счастливым было то…
— Здравствуйте, Сергей Михайлович, простите что потревожила, я… женский голос вывел его из детской безмятежности.
— Аврора. Якобы врач. Якобы лечащий, — Сережа зашипел в сторону женщины в синей форме. — Что ты мне скажешь на этот раз, Аврора
Он встал, изо всех сил пытаясь держать себя в рамках. Разжимая и вновь стискивая кулаки, держа в напряжении каждый мускул своего тела, делая шаг за шагом в направлении этой женщины недоврача, которая в прошлый раз пришла сказать о смерти мамы, а теперь…
— Сережа, сядь, все хорошо.
От такого спокойного и простого обращения, мужчина вмиг растерял всю спесь и агрессию.
— В смысле, все хорошо растерянно и жалко прозвучал его голос в тишине больничного коридора.
— В прямом. Твой отец пережил инфаркт миокарда, но на данный момент его состояние стабильно, угрозы для жизни мы не наблюдаем. После обеда можешь навестить, — женщина улыбнулась и пошла в сторону выхода.
Стань позднею моею, стань последнею.
Сергей вышел на улицу, когда небо уже озарилось первыми лучами солнца. Из всех миллиардов звезд осталась виднеться только одна. Лечащий врач центральной городской больницы курила, прислонившись к серой, давно некрашеной стене третьего корпуса. Он подошел и встал рядом, скрестив на груди руки.
— Аврора, — кивнул он вверх.
— Да, я. Папа был фанатом римской мифологии.
— Нет же, вон она, — Сергей показал пальцем в направлении, где почти уже скрылась из виду последняя звездочка, — тяжелая была смена
Стань позднею моею, стань последнею.
Двенадцатилетний Миша вошел на кухню, гордо неся в руках вырванный из тетрадки листок. Он сильно смущался, но мать с отцом всегда и во всем его поддерживали, поэтому он просто не мог не поделиться с ними своим первым, как ему казалось, шедевром.
Лет пять назад они с отцом ходили на рыбалку на озеро, и папа рассказывал ему много чудесных и удивительных сказок, из которых маленький Миша запомнил только одну, про утреннюю звездочку. И вот теперь, когда в класс к ним перевели новенькую из другой школы… Миша написал свой первый стих.
— Мам, пап, можете послушать он замер у двери, теребя и комкая по краям тетрадный листочек.
— Конечно, давай, — Аврора сняла с плиты сковородку, а Сергей выключил музыку на ноутбуке.
Стань позднею моею, стань последнею,
Стань звездочкой, что освещает путь.
Стань кармою моей тысячелетнею,
Стань той, кто никогда не даст свернуть…
В ту сторону, где тьма и нету света,
В ту сторону, где мрак, и нет любви,
Ворвись в сырую серость как комета,
И жизнь со мной земную проживи.
Стань позднею моею, стань последнею,
Клянусь, я буду рядом, не предам!
Стань музою моей и песней летнею,
Клянусь, за это жизнь свою отдам.
Мальчик замолчал, ожидая реакции взрослых. Родители обменялись понимающими взглядами. Папа, сдерживая смех, сказал:
— Неплохо сын, очень даже не плохо, — встал с дивана и пошел к дверям, — надо же как, и карма тут есть…
— А дедушке, дедушке ты уже читал мама нашла более изящный выход, тем временем как сама возвращала кастрюлю с картошкой на плиту.
— Вообще-то ему первому, — Мишка насупился, но тут же оттаял, — он сказал, что поэт я хреновый, но Аньке должно понравиться.
С этими словами мальчишка выбежал из кухни.
Старик Михаил Сергеевич улыбался, глядя в окно на звездное небо. Родители юного поэта Мишки спали и видели девятые сны. Влюбленный мальчишка тоже спал, засунув под подушку телефон, в котором висела бесконечная переписка с Аней, девочкой, которую недавно перевели в их класс.
В параллельном мире бабушка Аня, Анна Семеновна, смотрела по телевизору передачу, в которой дети читали свои стихи на публику. По волшебному озеру плыла лодка. В небе искрились миллиарды звезд. Они звенели, пели, падали прямо в воду и отскакивали обратно вверх.
Стань позднею моею, стань последнею.

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *