Восточный ветер

Барби сидела на диете сколько себя помнила. О том, какой на вкус чай с сахаром или, упаси боже, булочка с корицей забыла давным-давно. Брокколи, полезный шпинат и отварная куриная грудка во имя тощей жопки и впалого живота! Протеин!
Джону не было никакого дела до вкусовых пристрастий сестры он поглощал любую еду в любых количествах, не обращая внимания на цвет и запах все шло в печь. Он строил тело, сжигая энергию в тренажерном зале. Кирпичи для строительства именовались просто «Еда мужская, полтора килограмма». Руки теперь плохо сходились в подмышках, накачанные ляжки растягивали узкие спортивные штаны. Фигура парня напоминала медальоны пермского звериного стиля звероподобные, нечеловеческие.
Близнецы были младшими в семье и занимали одну на двоих комнату на втором этаже небольшого старенького коттеджа. Когда ветер задувал с холма, ставни на окне жалобно хлопали и скрипели петлями. Этот звук был частью их маленького совместного мира. Еще в нем были две кровати на резных деревянных ножках, стенной шкаф, разделенный честно пополам и вытертый годами до небесной голубизны синий ковер.
А на полке их общего комода, на самом дне под носками, лежали золоченые звезды из фольги. Одна сторона их была липкая и пахла чем-то сладким, имбирным, детским. Иногда, когда есть хотелось совсем уж невыносимо, Барби доставала одну. Долго вдыхала запах, а потом жадно вылизывала липкую сторону.
За этим занятием как-то вечером и застал ее Джон.
— Совсем одурела от голода братец никогда не отличался деликатностью.
— Сам тупой качок! не отрываясь от звезды промямлила сестрица.
Неожиданно Джон уселся рядом с сестрой и достал из комода одну, точно такую же, золотистую звезду. Принюхался.
— Откуда это у нас он вертел сверкающую золотинку, та шелестела в толстых пальцах. А может, это зашуршали его мысли, начавшие свое неспешное движение внутри черепной коробки.
— Понятия не имею. С детства. А что Барби оторвалась от нехитрой трапезы и уставилась на брата. Что-то они мне напоминают.
— Не что-то Кого-то. Не помню кого. Кого-то важного. запихнув звезду в карман куртки Джон схватил сестру за руку. Пошли, только скорее, та только и успела цапнуть с кровати тонкий светлый плащ, вечерами было прохладно.
— Куда идем-то высвободить липкую от звезды ладошку из лапищи брата не представлялось возможным, поэтому Барби покорно цокала тонкими каблучками по аллее, еле поспевая за широким спортивным шагом Джона.
— Туда, Джон указал свободной рукой на вершину Вишневого холма. Там уже не было домов, только трава и кусты. Каблучки Барби тонули в земле, но она словно не замечала этого. Спешила за братом, вверх. Там, на небесном своде уже ярко сияли звезды, крупные золотые зерна. Яркие, спелые.
— Давай, лижи, Джон сунул под нос Барби золотистую звездочку, так сладко пахнущую имбирем. Сестра на мгновение задумалась, потом крепко зажмурилась и лизнула ароматную фольгу.
Джон, наконец, выпустив ладошку сестры, приподнялся на цыпочках, вытянулся во весь рост и приложил к твердой бархатной поверхности неба звезду.
Та, словно только этого и ждала, замерцала, засияла, рассыпая во все концы золотистые лучи искристого света!
— Ах, вы мои цыплятки! надтреснутый старушечий голос прозвучал сразу отовсюду и одновременно изнутри, будто в голове у ребят включилось древнее радио. Вот порадовали! А уж как будет рада бабуля Рея, ну и суматоха начнется! голос наконец обрел плоть и перед близнецами появилась маленькая шустрая старушка. Она весело семенила тоненькими ножками-палочками им навстречу, казалось, она спускается откуда-то из глубины небосвода по невидимой лестнице.
— Не узнали Ну-ну, немудрено, столько лет не навещали. На вот, погрызи, деточка, совсем отощала, старушка отломила у себя палец, на месте которого сразу же вырос новый, и сунула в открытый от удивления рот Барби, Просто постный сахар, не повредит!
— Кора только и смог хрипло произнести Джон.
— Миссис Корри, дорогой. Для вас так! Вкусно, милая это она сказала Барби. Та с блаженной улыбкой посасывала сахарный палец и только кивнула в ответ.
Ну, что же вы застыли, мои птенчики старушка ласково улыбнулась и нежно подтолкнула близнецов вниз по тропинке, ведущей с холма, — Бегите, бегите скорее. Слышите, уже запел скворец.
До самого дома близнецы не произнесли ни слова. Дома же достали оставшиеся звезды, аккуратно расправили замявшиеся кончики, разгладили их на коленках, сложили в коробку из-под туфель Барби и уставились в окно.
Они долго всматривались в темное, сплошь усыпанное зернами звезд небо, пока Барби, наконец, не нарушила молчание:
— Ты чуешь, Джон Ветер переменился.

Источник