Истории из жизни реальных людей
Он каждый вечер покупал у нее сигареты. Приходил в небольшой магазинчик, спрятавший свои двери под распускающимися липами и коротко говорил:
— «Яву золотую», синюю, пожалуйста.
Затем изучал ее фигуру в служебном халате, когда она отворачивалась от прилавка и вставала на цыпочки, чтобы достать для него новую пачку.
— Да на стройке он работает, — сказала она и затушила окурок, рассыпавшийся крохотным салютом, о стену. второй месяц уже. Тут, недалеко. Пятиэтажку новую строят, знаешь
Он сказал, что знает.
Потом они поговорили еще немного, пока он докуривал свою сигарету.
— Пока, — попрощался он.
Они вышли из-за магазина и разошлись в разные стороны. Он, с пакетом замороженных пельменей и свежей пачкой «Явы» в кармане, она все в том же халате.
В липах шумно гудели пчелы.
Когда в магазине поставили два столика, обтянутых свежей клеенкой, он, вместе с сигаретами, стал покупать бутылочку недорогого пива. Затем он выпивал горький напиток, слыша отвратительный запах клеенки и смотря на ее улыбку, раздариваемую редким покупателям.
— Моего уволили опять. Говорит, что сам ушел. Вроде с прорабом поцапался. Но его за пьянку выгнали. Он две недели не просыхает уже, скотина.
Она сорвала с дерева веточку с двумя твердыми шариками, едва прикрытых длинными жесткими листьями похожими на крылья какого-то насекомого и стала крутить ее в пальцах.
— А мы с ребятами с работы за грибами на выходных собрались, — сказал он. — Поехали с нами.
— Да какие грибы Рано еще. И сушь вон какая стоит.
Когда между прилавком и входной дверью втиснули длинный холодильник со стеклянным, отъезжающим в сторону верхом, он стал угощать ее мороженым.
— Фисташковое ты еще не пробовала, — говорил он и выуживал из парящего холодом нутра холодильника стаканчик в хрустящей упаковке.
Протягивал ей и смотрел как она ест. Как держит стаканчик пальцами с ярко красным, местами стершимся, лаком на коротких ногтях. Как проводит розовым языком по холодному шарику. Как на языке остается молочный след.
— На элеватор устроился. Сейчас вроде сезон, работы много.
Она поежилась и плотнее укуталась в шерстяную кофту. Выпустила изо рта сигаретный дым вперемешку с теплым паром.
Он провел рукой по ее волосам, желтово-белым, а у кожи головы отросшим и темным на несколько сантиметров. Смахнул с нее упавший бурый лист от липового дерева.
— У нас у сотрудницы кошка окотилась, — сказал он. — Котята, говорит, красивые очень. Хочешь, я тебе принесу Мальчика или девочку
— Не люблю я кошек. Они по столам лазят.
Когда запретили торговать алкоголем после двадцати двух часов, магазинчик перестал работать круглосуточно.
Он снова стал проводить вечера дома, смотря тупые передачи по телевизору и жадно читая редкие сообщения от нее на миниатюрном экране телефона. В каждой скобке она улыбалась теперь только ему.
За окном десятый день подряд шел дождь.
— Опять мудака уволили. Третью неделю пьет, как сволочь.
Халат торчал из-под ее короткой куртки. А из-под тонального крема торчал свежий синяк, окружавший ее левый глаз.
Окурок плюхнулся в ручей, быстро размок, набрав воды, и подплыл к своим таким же брошенным собратьям, устроившимся у берега лужи.
Когда сосед сказал, что убили какую-то женщину, вроде в магазине работала, вроде муж убил, вроде за измену, по-пьянке конечно, вроде топором, а кто-то говорит, что зарезал, а другие говорят, что табуреткой забил, он докуривал сигарету, стоя на лестничной площадке и глядя на заснеженный двор.
Бросив все еще дымящийся окурок в консервную банку, он достал пачку «Явы» и долго смотрел на нее. Затем выудил еще одну сигарету и закурил.
Капцов