Истории из жизни реальных людей
— Ты мне Катькиной шубой в глаза не тычь!
— Но, пуся! — в голосе идеально оттюнингованной девочки послышались притворные слезы.
— Не пуськай мне!
— Но, зая, разве я так много прошу за все то, что для тебя делаю
— А что ты для меня делаешь По ресторанам ходишь и бутикам Деньгами соришь для меня
— Милый, — томно улыбнулась она, подсела ближе, скользнула ладонью по его бедру . — Я не об этом говорю.
— Ну да, ты говоришь о том, чего уж две недели не было, — хмыкнул он.
Леся подалась к нему, соблазнительно качнулась в глубоком вырезе грудь. Главное, не вспоминать, что она силиконовая. Пахнуло дорогими, но приторными духами. Хотя этой девочке они шли. Аромат такой же ненастоящий, как и ее страсть.
— Давай прямо сейчас, котик, — промурлыкала она, прижимаясь к Сергею и многозначительно положив на пряжку ладонь.
— Нас вообще-то ждут, — он погладил ее по спине, под руками скользило шелковое платье. В голову забрела непрошеная мысль о том, что давно пора придумать и разрекламировать силиконовые уплотнители для ребер. Чтобы пальцы так противно не проваливались в промежутки.
— Подождут, — она поцеловала его, ее рука скользнула ниже.
Им обоим было ясно, что, да, подождут.
.
На банкет в честь дня рождения Вячеслав Григорича, шефа Сергея, они все же пришли. Часовое опоздание объяснили пробитым колесом.
Когда вручили подарок, Сергей отпустил жену к таким же раскрашенным куклам. Провожая ее взглядом, понял, что не видит ничего привлекательного в этой палке на высоченных шпильках. Стало тошно. Обозвав себя донором денег, понял, что редкий в последнее время секс обходится ему очень дорого. Норковая шуба за полчаса вздохов плохой курс.
.
— На самом деле, девочки, другая резина пострадала, — привычно затягиваясь ментоловой сигаретой, Леся скорбно закатила глаза. — Надеюсь, обойдется.
— А я боюсь, мне скоро и в самом деле придется рожать, — закинув ногу на ногу, вздохнула Света. — Он о детях несколько раз заговаривал.
— Мой тоже, — поддакнула Даша. — Что ж они такие семейные стали
— Мне еще никогда шуба так дорого не доставалась, — пожаловалась Катя, отпив коктейль. — Одним сексом не расплатилась. Пришлось борщ готовить и домашние пирожки с мясом и капустой!
— Ужас!
— Кошмар!
— Вы представляете вообще Как вот этими руками, — Катя показала расписные трехсантиметровые ногти, — лепить пирожки
По ее щекам побежали слезы, она всхлипнула, и подруги наперебой стали ее утешать.
— Да что с ними со всеми случилось — играясь с оливкой в бокале, огорченно вздохнула Леся.
— Будто сама не знаешь, — покачала головой Даша и кивком указала на стол Вячеслава Григорича. — Она с ними случилась.
Все взгляды устремились туда, на жену шефа.
— Ой, не говори мне, что все из-за пампушки эконом-класса! — брезгливо отмахнулась Леся. — Он же в нее не вкладывается!
— В нее не нужно вкладываться, — мрачная Света допила четвертый коктейль, помахала официанту, что хочет добавки. — Там все свое. Мы в бассейне вместе были, нигде никаких швов.
— Я же говорю, эконом-класс, — скривилась Леся.
— Да ты на мужиков на наших глянь, — Света пьяно откинулась на спинку стула. — Они на нее, как коты на сметану, смотрят.
Снова все взгляды устремились на русоволосую женщину рядом с шефом.
— Она же старая! — пренебрежительно хмыкнула Катя.
— Тебе самой через пять лет тридцать два будет. В гроб ляжешь в день рождения — усмехнулась Даша.
— Ой, да ладно вам! — отмахнулась Леся. — Что за глупости Он нашел себе в какой-то глухомани бабу от сохи. Давайте, за нас выпьем, девочки! Мы столичные штучки, цену себе знаем. Экономить на себе не позволим.
Она кокетливо выставила вперед плечико, демонстрируя дорогую грудь и не менее дорогое ожерелье. Вовремя подоспел официант с напитками. Мрачная Света в два глотка осушила бокал, Даша молча цедила «Мартини», Леся и Катя настроя старших подруг не разделяли и жизнерадностно фоткались для инстаграма.
.
Сергей нарочно сел напротив шефа, чтобы любоваться его супругой. Ладная, приятно округлая фигура, русые волосы, заплетенные в строгую гладкую косу, открытое лицо, улыбчивые зеленые глаза. Спокойная в общении, приветливая молодая женщина одевалась скромно, целомудренно не выставляя напоказ свои прелести.
Но не только внешность так разительно отличала Марью Петровну от ломких столичных девочек. Она любила мужа. Это сквозило в каждом движении, в каждой фразе. Она любила его просто так, а не за шубы, бриллианты, машины. Просто так. И Вячеслав Григорич был с ней счастлив.
Поначалу Сергей не понимал прихоти шефа, его странного поступка. Солидный мужчина, состоятельный человек, а приволок с собой из деревни какую-то… Машу. Съездил, отвлекся от городской суеты, отдохнул экотуристом, называется!
Сергей обсуждал сбрендившего шефа с друзьями-коллегами, делал ставки, как быстро спечется в столице деревенская дурында, как скоро станет такой же, как другие жены. Но первая же встреча с Марьей Петровной все расставила по местам. За идиотский спор было совестно, а за себя обидно и горько.
Рядом с шефом и его женой у Сергея что-то сжималось в груди, и ему самому хотелось такого же. Чтобы дома ждала уютная женщина, которой не придет в голову обозвать котиком и стребовать за секс шубу. Хотелось быть таким же счастливым, как Вячеслав Григорич.
.
— Он сказал, что хочет развестись! — размазывая по щекам слезы и косметику, Леся убивалась на плече у Светы.
— Мой требует ребенка и рассольник, — хлебнув «Мартини», ответила та. — Грозится разводом, если откажусь. Твой чего хочет
— Котлет домашних! И чтобы десять килограмм набрала! — взвыла Леся.
— Что они, сговорились — зло бросила Катя и плеснула себе «Мартини» в бокал.
— Тогда бы требовали одинаковое, — хмуро ответила Даша. — У них почему-то вдруг жизненные ценности поменялись. И мы все знаем, из-за кого!
— Ты про Марь Петровну — хмыкнула Катя. — Не смеши, не до смеха. Мне еще голубцы сегодня делать.
— Да я серьезно, девочки, — Даша навалилась на столик, обвела подруг тяжелым взглядом. — Недооценили мы эту Тварь Петровну! Мой с утра ее мне в пример привел, представляете
— Да ты что!
— Ага, сказал, что у самого Вячеслав Григорича жена работает и благотворительностью занимается. Вот вы знали, что она, оказывается, агроном Скверы в городе планирует, парки. Дворникам объясняет, что газоны на зиму перекапывать не надо. Специалист она. По растениям открытого грунта!
— Ой, поскорей бы она стала удобрением для этого открытого грунта, — устало и зло, буркнула Света.
— А вот это, дорогая, очень хорошая мысль…
.
Марья Петровна в городе совершенно теряла чувство направления, хотя за его пределами подобных проблем никогда не возникало. Поэтому она не рисковала пользоваться общественным транспортом и была искренне благодарна мужу за машину с водителем. В этот раз тот остановился у лесопарка значительно ближе к автобусной остановке, чем обычно.
— Там выбоины глубокие, Марь Петровна, а дождь тока что был. Увязну, — оправдывался водитель.
— Ничего, я отсюда дойду. Отсюда даже удобней, тут дорожка гравийная, — улыбнулась женщина и вышла из машины.
Поведение водителя ей не нравилось, настораживало. Она почти не удивилась, через время услышав шаги за спиной. Но шел за ней, как оказалось, не водитель, а незнакомый рослый мужчина. Уверенно шел, как волк по следу, явно не прогуливался.
Марья Петровна свернула с дорожки на звериную тропинку мужчина шел за ней. Она за раскидистый орешник спряталась, притаилась. Незнакомец остановился и долго, как терпеливый охотник ждал, когда добыча выдаст себя или потеряет бдительность.
Играть в прятки в лесу Марья, как никто другой, умела. Но настроения не было бередило душу предательство водителя. Не напрасно, ой, не напрасно, остановился он так, чтобы другому сподручней было от остановки подойти.
Пошла Марья дальше, к большой поляне у ручья. Отмер за кустарником охотник, за женщиной побежал. А чего таиться В лесу пусто, день рабочий, гуляющих нет. Кричи-не кричи, а на помощь никто не придет-не поторопится.
Налетел на нее человек, к стволу прижал и всадил под ребра нож. Тяжело вздохнула Марья, отшвырнула от себя незнакомца. Упал тот на траву, на нож свой глянул, а крови на нем и нет! Только сок какой-то прозрачный, березовым пахнет.
— Кто ж послал тебя, мил человек — грозной тенью приблизилась к наемнику Марья. Залепетал тот имена женские, знакомые. Но не сразу, конечно, поупирался для приличия. А пока упирался, не заметил, как покрыла кора его ноги и руки, как тяжелы и неповоротливы сделались мысли, каким ласковым и чудесным стало солнце. Опомнился ненадолго, когда прохладная вода его корней коснулась. Раскрыл он рот в немом крике, качнул ветвями — зашелестел в его кроне ветер.
— Лепо получилось, — раздался рядом трескучий голос Лешего.
— Да, лепо, — согласилась Марья, глядя на могучий дуб.
— В том дупле сову поселю, — решил Леший.
— Ей там удобно будет, — кивнула она.
— Как твоя мавья жизнь в городе — сев на большой камень, Леший поднял на колени зайца, пальцами сучковатыми в густой мех зарылся.
— С мужем душа в душу, а завистницы-поганки всегда были да всегда будут, — вздохнула Марья. — У меня к тебе, дядя, просьба. Возницу моего по лесу поводи недельку, а Чтобы неповадно было с убивцами якшаться.
— Повожу с удовольствием, — скрипнул Леший и прикрыл глаза. — Все, вошел он. Верну живым через неделю. Но ежели курить в лесу вздумает, то через две.
Марья улыбнулась и, друга поблагодарив, к машине возвратилась. Там она посидела часок, даже радио послушала, чтобы речь снова городской сделалась, и позвонила мужу.
— Свет мой, кажется, Стас в лесу заблудился. Я уж час жду. И сигналила, и звала. Забери меня, милый, пожалуйста. Ты же знаешь, я в городе совершенно не ориентируюсь.