Малюсики

 

Малюсики Все в дачном посёлке считали Варвару Степановну бывшей учительницей. А Лере она казалась похожей на курсистку позапрошлого века: хрупкая, изящная, всегда в чёрном, учтиво здоровавшаяся

Все в дачном посёлке считали Варвару Степановну бывшей учительницей. А Лере она казалась похожей на курсистку позапрошлого века: хрупкая, изящная, всегда в чёрном, учтиво здоровавшаяся с Лерой при встречах, она жила через два дома от Лериного участка.
Назвать её «старушкой» язык не поворачивался, хотя ей было никак не меньше семидесяти лет. А может, и больше. Гораздо больше.
Несколько раз Лера помогала ей донести до её дома сумку с продуктами. Вот и всё общение. Но почему-то именно Леру учительница попросила присмотреть за своими котами, когда ей понадобилось срочно уехать из посёлка.
На свадьбу к племяннице еду, скупо пояснила Варвара Степановна, проворно накрывая на стол в маленькой аккуратной кухоньке. Кружевные салфетки и изящные щипчики в сахарнице были непременным атрибутом этого стола. Моя единственная родственница, а живёт далеко в Омске. Через неделю я вернусь.
Вы так легко мне всё доверяете, не выдержала Лера, принимая у неё ключи в день отъезда. Вы же меня совсем не знаете.
Как и вы меня, спокойно проговорила Варвара Степановна, едва заметно улыбнувшись. И Валерия, будьте построже с моим соседом. Он алкоголик, хоть и не буйный. Если, не дай Бог, начнёт хамить, пригрозите участковым. Но он никогда себе такого не позволял. Он неплохой человек, работящий и неглупый. Водка его сгубила.
Лера вздохнула. Со своим мужем она развелась всё по той же печальной причине он пил. Теперь Лера жила вдвоём с шестнадцатилетней дочерью Анюткой, перешедшей в одиннадцатый класс. Денег у них всегда было в обрез, но они не унывали. Лера работала бухгалтером, да ещё и подрабатывала, и вот смогла наконец позволить себе отпуск в деревне.
Анютке тут было скучновато: кругом одни старушки да малолетки, а Интернет через пень-колоду, с телефона. Но она читала книги на своём планшете и не только по школьной программе, смотрела скачанные загодя фильмы и помогала матери ухаживать за старым запущенным садом.
Сад и такой же старый дом достались Лере по наследству от почти незнакомой ей двоюродной тётки.
Вы спрашиваете, почему я вам доверяю так вот, вы понравились моим котам, совершенно серьёзно сказала Варвара Степановна, пряча в сумочку запасные очки в синем футляре и сборник сканвордов.
Коты взирали на Леру так же серьёзно, как их хозяйка. Первый, Тихон, был вальяжен, круглобок и круглоголов, с крохотными ушами и короткой серебристо-серой шерстью. Когда Лера попыталась взять его на руки, он лишь басовито муркнул, деликатно вывернулся и соскользнул на пол.
Второй кот, Евлампий-Лампик, был изящным молочно-бежевым сиамцем. На его длинных лапах красовались тёмные чулки, на усатой мордочке такая же шоколадная маска, в прорезях которой поблескивали любопытные ярко-голубые глаза.
Ну, а третья кошечка, Бонни, походила на комок чёрного пуха, откуда светились зелёные даже не глаза, а очи. Она пугливо съёжилась, когда Лера, присев на корточки, протянула к ней руку, но не убежала, позволила себя погладить.
Я никогда не выпускаю котов из дома, продолжала Варвара Степановна. Серые глаза её за стёклами очков показались Лере огромными. Да они и сами не выйдут. Ни к чему им.
Это было весьма странно для деревенских животных, привыкших гулять где вздумается, особенно по ночам, но такие странности Леры не касались. Не придётся искать котов по всей улице и слава Богу.
Лера проводила Варвару Степановну к автобусу и ободряюще помахала на прощание:
Не волнуйтесь, всё будет хорошо.
* * *
Несколько дней всё действительно шло хорошо. Анютка повадилась ходить в соседский дом вместе с матерью: обихаживать котов, поливать цветы и читать «настоящие» книги у Варвары Степановны оказалась богатая библиотека.
Коты с аппетитом ели и подходили ласкаться все, даже застенчивая Бонни. Анютка прозвала их «малюсиками» и с удовольствием тискала.
Пресловутый сосед-алкоголик, вечно небритый и хмурый Фёдор, ничем Лере не докучал. Лет ему было не больше сорока, но он казался измождённым, помятая заношенная одежда, пропитанная сивушным душком, болталась на его сутулых плечах. При редких встречах с Лерой он буркал невнятное «Здрасте» и торопился уйти.
Но вот как-то вечером, придя вместе с Анюткой в соседский дом, Лера с удивлением обнаружила у Фёдора во дворе гостей. Там дымился невесть откуда взявшийся мангал, а на дощатом столе, прикрытом выгоревшей клеёнкой, теснились бутылки с водкой и пластиковые тарелки с закуской. А у забора, поблескивая боками, стоял чёрный «Ниссан».
Фёдор, довольный и оживлённый, таким его Лера прежде не видела, споро выносил из дома табуретки. На его крыльце курили двое: по виду ровесники соседа, но выглядевшие куда ухоженнее: в дорогих кожаных куртках, чисто выбритые. Третий, сидя на корточках, возился с мангалом. Все с интересом уставились на Леру и на Анютку, быстро юркнувшую в дом.
Привет, девчонки! весело крикнул один из них, растянув в улыбке золотозубый рот. Приходите к нам на шашлычок!
Нет, спасибо, вежливо отказалась Лера, поспешно закрывая за собой дверь. Сердце у неё ощутимо ёкнуло.
Может, уйдём домой нерешительно спросила она Анютку, гремевшую на кухне посудой.
Ты чего, мам удивлённо протянула та. Мы же только что пришли. И малюсики тут скучали одни.
«Малюсики» уже тёрлись ей об ноги, требуя еды и общения.
Лере отнюдь не хотелось стать в глазах дочери истерящей параноичкой. Вздохнув, она осторожно выглянула из-за оконной занавески. Во дворе Фёдор и его гости усаживались за стол, откупоривали бутылки, хохоча и возбуждённо переговариваясь. Лера вдруг увидела, как тот золотозубый, что предлагал ей «приходить на шашлычок», указывает прямо на её окно. Она отпрянула, едва не уронив горшок с бальзамином.
Аня, пойдём домой, резко приказала она. Ей уже было всё равно, сочтёт ли её Анютка истеричкой.
Та запротестовала было, но осеклась, увидев побледневшее лицо матери. Лера подтолкнула её к входной двери, схватила сумку с ключами. Коты вышли из кухни, оставив свой ужин, глядели удивлённо и, как показалось Лере, с укором.
Выскочив наружу, она не смогла сразу попасть ключом в замочную скважину дрожали руки. Притихшая Анютка молча жалась к перилам крыльца. Под тяжёлыми шагами скрипнули ступеньки, и Лера в панике оглянулась. Давешний золотозубый чужак бесцеремонно выдернул ключ у неё из пальцев.
Не торопитесь, мадам, врастяжку проговорил он, в упор рассматривая Леру. Мужика у тебя нету, Федька сказал, так что и торопиться некуда. Выпьешь с нами, расслабишься. И дочура выпьет.
Рано ей пить, она несовершеннолетняя, выдавила Лера, чувствуя, как подкашиваются колени и липкая испарина выступает на спине. Анютка, уходи отсюда. Домой иди!
За себя она не боялась. Ей надо было спасти дочь.
Ничего не рано, самое то, уверенно возразил золотозубый, крепко беря Леру за локоть. Я так в шестом классе впервые забухал.
На тыльной стороне его ладони синела татуировка церковные купола.
Двое других гостей и сам Фёдор уже поднимались из-за стола, выжидательно ухмыляясь. Леру замутило при виде этих ухмылок.
Смартфон выскользнул у Анютки из пальцев и упал на доски крыльца. Золотозубый отпихнул его носком ботинка. Лера в отчаянии оглянулась. Ни позвонить, ни докричаться соседский дом стоял на отшибе, окружённый высоким забором.
Всё происходило будто во сне, вязком липком сне, из которого невозможно вырваться. Да как же так! Ведь люди же они!
Но искажённые похабными усмешками лица обступавших крыльцо мужчин уже не были человеческими.
В тюрьму захотел, мразь яростно выдохнула Лера, тщетно пытаясь вывернуться из цепкой хватки золотозубого.
Да я только что от хозяина, осклабился тот, волоча её и Анютку в дом так легко, словно они были куклами. Нашла чем пугать, дура.
За его спиной согласно хохотнули остальные.
Лера ударилась плечом о дверной косяк, вцепилась в него, преграждая дорогу золотозубому, и отчаянно крикнула:
Аня, беги! Беги, вылезай в окно!
И впилась зубами в державшую её татуированную руку, с наслаждением ощутив во рту солёный вкус чужой крови.
Золотозубый злобно выматерился, Анютка взвизгнула, когда тот попытался снова её схватить однако все эти звуки заглушил раздавшийся вдруг низкий истошный вой, поднимающийся до пронзительного визга.
Это завыли коты.
Но они уже не были котами, Анюткиными «малюсиками», эти утробно воющие, почти неразличимые в темноте звери, глаза которых яростно засветились на высоте почти в половину человеческого роста.
«С глазами как мельничные колёса» машинально вспомнила Лера полузабытую сказку, которую когда-то читала Анютке.
Чудовища! Перед ними стояли чудовища и это точно был сон, решила Лера с невероятным облегчением. Не могло же такое происходить наяву!
Но почему-то она никак не могла проснуться!
Что за ёбань ошалело пробормотал и золотозубый. Его хватка разжалась, и Лера, вырвавшись, метнулась к дрожащей Анютке.
Мама, прошептала та.
Крепко держа дочь за руку, Лера бросилась к подоконнику, опрокидывая цветочные горшки, и дёрнула на себя оконную створку.
За спиной выло, визжало и грохотало, но Лера не оборачивалась.
Она не помнила, как выбралась с Анюткой наружу. Всхлипывая, спотыкаясь и падая, они бежали прочь от соседского дома, в котором не умолкал утробный вой, сменившийся вдруг довольным урчанием.
Мама едва пролепетала Анютка. В по лицию
Лера судорожно огляделась по сторонам они уже стояли возле своей калитки. По всей улице распахивались двери домов, зажигался свет, раздавались тревожные голоса соседей.
Нет, решительно отрезала она. Мы ничего не видели. Нас там не было. Эти ублюдки передрались друг с другом, вот и всё.
Она посмотрела в белое от ужаса лицо дочери и добавила по какому-то наитию:
Да будет слово моё твёрдо. Да будет по слову моему.
* * *
Официальная версия случившегося, обнародованная даже в программе НТВ, гласила: итогом пьяной ссоры стала поножовщина, повлекшая за собой смерть четырёх человек, включая Фёдора, вломившегося в пустой дом своей уехавшей соседки.
Лера отнесла спешно вернувшейся Варваре Степановне ключи, ни о чём не спрашивая. И та промолчала, лишь остро глянув ей в глаза.
Я ничего не смогла сделать, не выдержала наконец Лера. Те они сами вошли.
Я знаю. Туда им и дорога, спокойно отозвалась Варвара Степановна, и обе они, не сговариваясь, повернулись к окну.
«Малюсики», сидя на подоконнике, чинно умывались. Тихон, Лампик и Бонни.
Вы не боитесь их шёпотом спросила Лера.
Ну что вы, всё так же бесстрастно ответила хозяйка. Я же их хранительница. А вы Вы боитесь
Лера помедлила и отрицательно качнула головой:
Нет.
А ваша дочь
Взгляд Варвары Степановны был цепким и пронзительным.
Тоже нет наверное, говоря это, Лера почти точно знала, что сейчас скажет соседка.
Она не ошиблась.
Я передам их вам, удовлетворённо произнесла Варвара Степановна. Через пару лет, когда окончится мой срок. Моя племянница боится их и не любит. А вы с дочерью будете им хорошими хранительницами. Вы защитите их, а они защитят вас.
Лера посмотрела вниз, на чисто выскобленные половицы, с которых была смыта кровь Фёдора и его гостей, и кивнула:
Я согласна.
«Да будет слово моё твёрдо. Да будет по слову моему.»
«Малюсики» блаженно жмурились на солнце и мурлыкали.
u-cats

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *