ЛАРА

Сидеть рядом с мамой всегда было хорошо. Она всегда была моим гарантом уюта и тепла. И я бежала к ней всегда, какая бы беда со мной ни случилась. А она давала мне покой. Но сейчас эта сильная женщина, одна вырастившая двух детей, сама нуждалась в поддержке, а я не могла подарить ей и эту малость, потому что у меня не было сил ни двигаться, ни поднять обнимать, ни даже плакать.
Мы обе, не отрываясь, внимательно следили за молодой девушкой, которая прогуливалась по аллее, солнечно улыбаясь кажется всему вокруг. Озорной ветерок легонько ерошил ее короткие волосы, а она подставляла ему лицо, прищурив глаза. Обычная белая хлопковая футболка была для нее слишком широкой, а светло серые бриджи она постоянно подтягивала, потому что они съезжали ниже ее талии. Довольно нелепый вид. Но меня брала зависть так она была счастлива и беззаботна. Ее губы шевелились, но я не могла разобрать, что она говорит. Мама ответила на мой незаданный вопрос:
— Рассказ про неизвестного героя. Она очень любит рассказывать ему.
У меня не было сил упрекать ее за молчание. Несколько лет я ничего не знала о том, где находится моя старшая сестра. Согласна, у нас всегда были не лучшие отношения, но это ведь не повод врать о таком.
— Как давно это случилось
— Почти четыре года прошло. Врач ей, конечно, еще на первом УЗИ сказал, что у ребенка будут отклонения. Она не верила, сказала, будет рожать в любом случае. Ну, родила. Ребенок, конечно, больной. Таких деток сразу видно. Синдром Дауна. Принесли его на первое кормление. Она спокойная была, вроде. Ну, так мне сказали. Через полчаса нянечка явилась малыша забрать, а Ларка лежит и рыдает, шейку его рукой сжимает, а он не дышит уже. Она его прямо голыми руками задушила, представляешь Слезы тихонько катились по родному лицу и, срываясь с подбородка, капали на платье. Мама совсем не замечала их. Ее взгляд был направлен на свою старшую дочь. Лучше бы аборт сделала.
Лара бегала по траве, будто играя с кем-то в догонялки.
— А потом что
— Ну, что. Успокоительное вкололи. Мне сообщили. Даже уголовное дело на нее заводили, меня допрашивали.
Я кивала на слова матери. Убийство матерью новорожденного ребенка. Я знала об этом, профессия обязывала.
— Сказали, мол, она на фоне стресса из-за родов это сделала, продолжила женщина. А она на следующий день даже не вспомнила об этом. Ее на допрос, она в истерику чуть следователя в придачу не угробила. Знатно ему лицо-то располосовала когтями своими А потом, вроде успокоилась. Тихая, радостная. Медсестры ее увидели: пеленки детские сворачивала в комок, укачивала и колыбельную пела. Про Умку, — последние слова мама уже прохрипела и захлебнулась слезами. Несколько минут я слушала ее тихий вой, но на утешение сил не хватало. Я по-прежнему была неподвижна, пока мама вырывала из себя клещами боль, которая, как раковая опухоль 4 года, жрала ее изнутри. И ей не с кем было ее разделить. Чувство вины тихонько звенело в голове тихим фоном, но мне было не до этого.
— Экспертизу провели. Оказалось, она совсем невменяемая. Ее судить даже нельзя, только лечить, — кажется, это злило ее. Сюда отправили, думали, со временем полегчает. Время шло, а ее «Сашенька» рос и не собирался исчезать. Она в первый год его всё в коляске возила. Заботилась о нем, рассказывала, что ночами не спит кормит его, спит он плохо. Ходить учила, говорить. В общем, первоклассная мать. Поджав губы, горько прошептала она. — Сейчас вон, — махнула рукой в сторону счастливой, женщины хохочущей на бегу, — в салочки играют.
Мурашки ползли по моим голым плечам, несмотря на жаркий день. Мама говорила о Сашеньке, будто он и правда жив.
— Ей сейчас хорошо. А как лекарство колют, так бегает везде, ищет сыночка. Видимо, препарат галлюцинации блокирует и воображаемый ребенок исчезает.
Лара, наконец, заметила нас. И улыбаясь, побежала к нам, сжимая одну руку в кулаке и держа ее чуть в стороне.
— Привет, мамочка! Маринка, как же я долго не видела тебя! она все не могла отдышаться. Ты ведь не знакома еще со своим племянником. Это Сашенька, мой сын. С гордостью представила она мне его.
Я в панике взглянула на маму, не зная, как поступить. Она кивнула мне в знак поддержки, как бы говоря не расстраивай сестру. Я встала со скамьи и присела на корточки.
— Привет, Саша. Меня зовут Марина, я твоя тетя. У тебя очень красивое имя. выдавив из себя фальшивую улыбку, я протянула руку в пустоту. Лара погладила воздух, будто ероша волосы малыша и, чуть склонившись сказала:
— Давай же, милый, поздоровайся. Он очень стеснительный — объяснила она. Не говорит ни с кем, кроме меня.
Сестра начала радостно рассказывать об успехах ребенка, а мы с мамой только кивали, не перебивая ее. Да, и что собственно тут можно было сказать
Возвращаясь домой, я думала, что уж лучше бы она ходила на кладбище и рыдала по ночам все эти годы. Это она, по крайней мере, заслужила…
Автор:

Источник