Хроника одной ошибки.

08.05
Возле припаркованной у обочины Газели суетится водитель. Ему лет двадцать, но неряшливый вид и явно лишний, для столь юного возраста, вес, вызывают у меня лишь негативные эмоции. Поглядывая на поднимающееся над лесочком солнце, я просто терпеливо жду.
Толстяк спешно заканчивает ремонт. Кряхтя и чертыхаясь, он успевает говорить по телефону:
— Да, Виктор Иванович. Скоро буду, Виктор Иванович. Колесо переднее пробил. Уже заменил. Уже еду, Виктор Иванович!
Шумно отдуваясь, парень достаёт из-под машины домкрат.
— Худеть надо, пончик! — комментирую я.
Олицетворение кондитерской продукции ворчит и пытается прихватить ещё и спущенный скат. Роняя то одно, то другое, он только теряет время.
Всё-таки ему удаётся дотащить груз, и тот с грохотом валится в приоткрытые задние двери грузовичка. Пользуясь моментом, хватаю с асфальта баллонный ключ и успеваю надеть на гайку только что установленной запаски.
Парень возвращается. Бегло осматривается и лезет в кабину, но в последний момент все-таки замечает торчащий из колеса инструмент. Бормоча проклятия, растяпа снимает баллонник и торопливо прыгает за руль вместе с железкой.
— Ах так — запинываю незаметно вытащенное из фургона колесо ему под заднюю ось.
Жирдяй запускает двигатель и пытается тронуться с места.
— Что, не едет Может не всё собрал Повнимательней надо быть! — злорадствую я.
Недотёпа выходит из машины и растерянно пялится на дырявую шину под днищем Газели. Пока он соображает — мне надо пошарить в кабине. Инструмент обнаруживается на панели, кто бы сомневался! Хватаю его и спешно ретируюсь, чтобы сунуть несчастный ключ обратно в запаску. Справившись с пробитым баллоном, водила собирается снова сесть за руль. Он ставит ногу на подножку и зависает, глядя на переднее левое колесо.
— Думай чувак. Думай! — раздражение моё нарастает.
— Да как на.. — взвизгивает толстяк, нервно посмотрев на часы в кабине. Детский будильник в форме филина, водит туда сюда глазами. Словно хочет сказать, я ни при чём!
— А вот так, на! Тормоз какой-то. Ещё бы ходики с кукушкой повесил. — я торопливо тырю домкрат и несу его к месту ремонта. Огибая машину спереди, замечаю под стеклом табличку «Тимофей».
Видно, что Тимоша очень торопится. Плевать он хотел на мои фокусы и вообще на всё, кроме своей работы и ненаглядного Виктора «мать его» Иваныча. Газель по свинячьи хрюкает глушителем, срывается с места и обдаёт меня пылью. Набирая скорость, бомба замедленного действия удаляется в сторону города. А я остаюсь с домкратом в руках.
«Семь тонн, сделано в России» — читаю надпись на винтовом чуде инженерной мысли. Мне очень хочется надеть это чудо на голову бестолкового Тимофея. Взвесив железяку в руке ещё раз, понимаю, что это лишнее, но хочется неимоверно! Делаю над собой усилие и аккуратно ставлю домкрат возле километрового столбика.
Я тоскливо гляжу на берёзовую рощу, над которой всё ещё поднимается солнышко и устремляюсь в погоню за жертвой фастфуда и пива. И потрясающего разгильдяйства!
08.29
Опередив Тимошу на пару минут, занимаю оборону на кольце. Подходящего размера камень подбираю тут же. Прикинув, где фургон обгонит попутный Камаз, от души размахиваюсь.
— Получай фашист гранату! — мой снаряд летит в лобовое стекло Газели. Но вопреки ожиданиям, Тима не останавливается. Он лишь беззвучно разевает рот за сеткой трещин и, вырулив с кольцевой, прибавляет газу. Проводив его взглядом, соображаю, как же остановить этого Вин Гризля!
08.32
— Есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах. Даже влага во вла… Хмм, о чём это я — вновь устремляюсь вперёд. Уже не до красот, главное успеть. Без вариантов. Заправка, СТО, трамбампроммеханизация какая-то.
О, строительный магазин. То, что надо! С ходу влетев в вестибюль, стремглав несусь между прилавков. За что-то цепляюсь, позади шум, грохот падающих раковин. На перекрёстке сбиваю чью то тележку. За спиной раздаются испуганные возгласы.
— Сам дурак! — несусь дальше.
Двери, ламинат, краски, электроинструменты. Нужны метизы, где эта мелочёвка Вот, наконец-то. Болты Ненадёжно. Шайбы, гайки, уголки, дрянь какая-то. Саморезы! Какие лучше Хватаю разные, как можно больше, полные пригоршни. Чтобы не рассыпать, сжимаю крепче. Чувствую как острые железки впиваются в ладони. Боли нет, вообще ничего нет, кроме осознания, что нужно успеть! Ломлюсь к выходу из магазина. Спотыкаюсь, обернувшись на продавца, у которого отвисла челюсть.
Вперёд!
08.42
Тут вроде неплохое место. С одной стороны ограждение вплотную к дороге. Напротив обочина. Должно получиться. Как на посевной раскидываю металлические зёрна. Слышу звук Тимохиного фургона. Вон он — выскакивает из-за поворота. Две трети лобовухи со стороны пассажира, сплошная паутина трещин.
— Ну же, Тимофей! Не разочаровывай меня. Ну!
Увы, Тимоша — эталон противоречий. Где было надо показать хоть чуточку смекалки — он вёл себя как классический рукожоп, а тут
Показывая чудеса пилотирования, Тима оттормаживается в пол и виртуозно огибает моё поле. Злополучный сарайчик с колёсами, едва не опрокинувшись, гремит по обочине и уносится прочь.
— Да чтоб тебя, шумахер недоделаный! Это как же надо любить свою работу Сколько тебе там платят, катастрофа ты консервированная — со злости распинываю бесполезный посев.
08.46
Времени уже совсем не остаётся. Базука бы не помешала, но…
Отсчитываю от рокового перекрёстка три светофора и, стараясь не привлекать внимания прохожих, вскрываю корпус первого. Нужен постоянный красный по этому направлению. С остервенением вырываю провода, всё искрит. Огни хаотично вспыхивают. Краем глаза замечаю бабульку-божий одуванчик. Она издали наблюдает за устроенным мною фейерверком и суетливо крестится.
Внезапно всё тухнет. Одноногий повелитель перекрёстков покидает наш грешный мир. Аминь! Правда не такого результата я ждал.
Стремглав лечу к следующему.
08.52
Сбивая кулаки и срывая ногти, взламываю крышку и пытаюсь разгадать хитросплетение проводов. Время, время! Счёт идёт на минуты. Обнаружив толстый красный кабель, рву на себя. Устройство выключается.
— Пгавильным путём идёте, товагищи! — бормочу себе под нос и тычу оголёнными жилами в какие-то контакты. Поочерёдно загораются жёлтый, зелёный, красный.
— Есть! Бинго! — пытаюсь сообразить, как закрепить провод.
— Димон, приколись! У разноглазого киборга башню подорвало! — два тинейджера, раззявив рты, пялятся на плоды моей диверсии. Отчаянно пытаюсь сохранить психологическое и физическое равновесие. Но всё же поворачиваю голову и
— Бабах! — силовой кабель коротит на корпус.
Сноп искр ещё разлетается по сторонам, а я уже несусь к последнему светофору. Тут и ёжику понятно, что бобик номер два отправился в свою разноцветную киберляндию.
09.00
— Ты ж моя надежда, ты ж моя отрада. Я ведь без тебя не жил. А ты живи, так надо! — одним ударом разношу защитный кожух в клочья. Опять искры, люди на остановке испуганно поворачиваются в мою сторону. Между домами мечется хрюкающий гул Тимкиного мамонта. Такого же древнего и неукротимого. Счёт пошёл на секунды.
09.02.41
Нет знакомого красного провода. Вообще другая конструкция! Выдирая всё что можно, замечаю девочку на остановке. Её бабушка предчувствуя неладное, прячет ребёнка за спину, в угол павильона. Как будто это поможет. Светофор перед смертью подмигивает зелёным глазом, словно издевается.
Слышу серию звонких щелчков. Это с установленной запаски срывает последние гайки, которые Тимоша не удосужился затянуть.
09.04.55
Вот и она сама. Бешенно вращаясь, упруго скачет по дороге. Слышен скрежет металла и визг покрышек. Потерявший управление фургон заносит, и он берёт курс на остановочный павильон. Ловушку из металла и пластика, набитую людьми.
Парень с девушкой, секунду назад втыкавшие в телефон, поднимают глаза
09.04.56
Поздно!
Мысль отчаянной раненой птицей бьётся в моей голове, не находя выхода.
Расправив крылья, бросаюсь наперерез смертельному тарану.
09.04.57
Перед глазами калейдоскоп картинок.
Вот тюфяк и вечный неудачник Тимофей меняет пробитый скат. Едва наживив несколько гаек, он отвлекается на телефонный звонок. С кем-то ругается и это точно не Виктор Иванович. С тем он будет разговаривать повежливей.
Пригород. С высоты птичьего полёта весенняя природа прекрасна. Слева стая воробьёв резко уходит в сторону и, тревожно чирикая, садится на яблоню, прячась за набирающей силу листвой. Меня напугались, бедолаги.
Летают понимаешь всякие, неопознанные.
Девушка в магазине строительных товаров. Надув губки, оценивающе крутит в руках киянку. Сосредоточенно замахивается, как будто примеряясь к удару. Кому-то сегодня не поздоровится.
Тот же магазин. Молодой парень в халате с надписью Са строй стоит за кассой. Меня он не видит, как и все люди. Зато пролетающий комок саморезов ломает его сознание. Из ослабевшей руки продавца, звеня и подскакивая, на кафельный пол падают монеты.
Люди на остановке. Беда ещё далеко и каждый занят чем-то своим.
Та самая девчушка. Озорная шалунья крутится вокруг бабушки. В огромных глазах лишь любопытство и уверенность. Уверенность в том, что взрослые всесильны и защитят от любой напасти.
09.04.58
Удар.
Летят осколки пластика, стекла, табличка с именем Тимофей. Треклятый мобильник кувыркается и обгоняет пачку сигарет. Металл деформируется, создавая какофонию звуков. Водитель закрывает ошалевшее лицо пухлыми ладошками. Он пристёгнут и не должен пострадать.
С таким весом, помноженным на кинетическую энергию, не справиться даже мне. Исступлённо бью крыльями. Упершись руками в стойку кабины, таки увожу грузовик с траектории.
P.S. Я знаю, что это не по правилам. Нельзя вмешиваться в события так радикально и мне придётся за это ответить перед господом. Отвечу. Куда ж я денусь. Не впервой.
Мои крылья Изувеченные, поломанные, лишившиеся большей части перьев, они — ничто, по сравнению с наивными глазищами той девочки.
Похожу пешком лет десять. Ведь впереди целая вечность!

Источник