Истории из жизни реальных людей
Перед тем, как начать читать советуем обратить внимание на хештег. Автор рассказа Лидия Раевская. Это означает, что моралистам и «критикам» её творчества лучше пропустить этот пост и листать ленту дальше. А всем остальным приятного чтения!
Любофф и мстя — очень часто встречающиеся обстоятельства. У кого-то чаще, у кого-то реже.
Что касаеццо миня — со мной это происходит с завидной ригулярностью раз в полгода. В последнее время, правда, реже. Это, видно, старость уже подкрадываиццо.
Любить и мстить за неоценённую мою любофф я начала ещё в деццком саду. Когда всем сердце полюбила мальчика Щипанова Сашу. Саша был воистину неотразим ни в одной луже: у ниво была рубашка в клеточку, огромный нос картошкой, и ещё он сцался в кровать в тихий час.
Видать, комплекс матери Терезы заявил о себе именно тогда. Потому что было всё почти по классике «Она его за муки полюбила, а он её — за состраданье к ним..» Тока с одной разницей: МЕНЯ саша Щипанов НЕ ЛЮБИЛ! Я воровала дома шоколадные конфеты, и приносила их Саше. Дома я получала пиздофф, и стояла в углу, гордая собой. Потому что страдала во имя любви. Я рисовала ему на листочке пипиську, намекая, что обязательно покажу её ему в тихий час, но Саша тупо не понимал намёков, и в ответ рисовал мне на том же листочке танк с пушкой и фашиста без трусоф. Тогда я рисовала ему голую девочку, над её неправдоподобно большой, как у гидроцефала головой * у миня с деццтва проблемы с рисованием и пропорцыями*, я писала своё имя — Лида, и это был более чем толстый намёк. В ответ он снова рисовал фашыста, танк, и что-то похожее на ночной горшок с пятиконечной звездой, и гррдо писал САША. На новогоднем утреннике я отдала ему свой подарок, и заплакала. Потому что, с одной стороны, очень хотелось сожрать конфеты самой, а с другой — Сашу я любила больше конфет. И ещё он сцался. А это значит, он достоин сочувствия и моего подарка. Моя мама отобрала у Саши подарок, и тихо сказала мне на ухо: «Нашла в кого влюбиться.. он же страшненький! Угости лучше конфетой Борю.» Но я хуй положила на мамин совет, что продолжила впоследствии делать всю жызнь, и Борю вниманием не одарила.
Через месяц я поняла, что Саша — обычное ссыкло, и он был разлюблен. А в знак мести я в тихий час нассала ему в сапожок.
В школе я полюбила Макаркина Юру. на этот раз взаимно. Юре было 13 лет, в стране вовсю хуярила перестройка, дети стали развиваться немыслимо быстро и не в ту сторону, и Юрий покорил меня тем. что он где-то тырил денюшку, и покупал мне на неё в «комке» кроваво-красную помаду, воняющую гуашью и вазелином, и алюминиевые серёжки с пластмассовыми яхонтами, длиной до плеч. Юру я любила 3 месяца. А потом он назвал меня «дурой» *уж не помню за что, но думаеццо мне. за дело*, и я перевлюбилась в Юриного брата Мишу. В результате произошла потасовка между братьями, и Юре подбили око. А вот нехуй абзываццо!!
В 14 лет я полюбила Лёшу. И он стал моей первой серьёзной любовью. ему я отдала девичью честь, *не сразу, естессна*, и начала ваять стихи:
«итак, прощай, любимый мой Алёшка!
Тебя я не забуду никогда!
Ведь ты пойми. что я уже не крошка,
наверно, в этом есть твоя вина..»
стихи ниибические. Горда была шопесдец. И, хотя я сама была иницыатором разрыва, меня жгла страсть. Имя которой — мстя Кровавая.
я позвонила подружке маринке, объяснила ей задачу, и мы начали подготовку. В мешочки-кулёчки было сложено:
1)бутылка нашатыря.
2)геркулесовая каша, в которую мы настругали на тёрке морковки
3)крем от прыщей «Подросток», который долгое время лежал на отопительной батарее, и протух. Вонял он гнилой картошкой.
4)на улице набрали в пакет собачьего говна
подготовка прошла успешно.
Потом со всем этим стройматериалом мы с Мариной поднялись на Лёшкин этаж, вывалили геркулес ему на половик под дверь *сей натюрморт был призван изобразить блевотину. получилось похоже*, туда же добавили нашатыря *шоп сцакой пасло* и тухлого «Подростка» *для пущей вони*.
И последним штрихом стало выписывание на входной двери слова ХУЙ собачьим говном. Говна осталось с избытком, поэтому мы им намазали ещё дверную ручку, звонок, и глазок.
Мстя. друзья мои, удалась.. Лёша влез во всё это всеми конечностями, чему мы с Мариной были очень рады. Но он быстро нас вычислил, даже не прибегая к спектральному анализу копролитов. Просто на такую шляпу, среди всех его друзей и врагов, была способна только я. лёша был воспитанным мальчиком, и он меня не побил.
В 17 лет я вышла замуж. И пошли мы с мужем Володенькой на свадьбу к его другу Гене Муливанову. Там Володенька зело переусердствовал с возлияниями, и домой я его тащила на горбу. Тащила, тихо материлась, и, осмелев, стала материться громко. На беду мимо проходили Володенькины друзья-товарищи, услышали, шо Лида громко скандирует: «ОПЁЗДАЛ!! ОПОССУМ!! О.. О.. ОНАНИСТ!!!!! ШОП-ТЫ-СОННЫМ-УСРАЛСЯ-СЦУКО!!!!!!!!» — И БАСИСТО ЗАХОХОТАЛИ. Муж Володенька очнулся, понял, что смеются над ним, родимым, и дал мне в гычу. Предварительно оторвав мой шиньон с головы. Для тех, кто не в теме — это хвост такой, из искусственных волос.
что было дальше А всё очень просто. Я пришла домой, напесала на листке бумаги: «ты хуёвый муж, у тебя маленький хуй. и я с тобой развожусь! — прилепила сию декларацыю магнитом на холодильник, у ушла к подруге Сёме. О которой я уже песала в высере про «Минет со льдом» (кто не читал это тут Ш.). Сёма жыла тогда у Гарика, а Гарик изволил куда-то съебаться на неделю, оставив Сёму жить с пятилетним чёрным догом Скифом. Учитывая вес Сёмы *33 кг. в сапогах, и в мокрой тилагрейке* и вес Скифа *чё-та около 80-ти кг. без ошейника* гулялось с ним Сёме весело и вкусно. Скиф летел на улице стрелой, а Сёма болталась на конце поводка типа брелока для ключей. А ещё Скиф обладал повышенной гиперсексуальностию, и норовил выипать фсякого, кто перед ним наклониться хотя бы шнурки завязать. Но не о них, собстна, речь.
Пришла я такая сирая,убогая, без шиньона, к Сёме. Пусти, говорю, мать, переночевать сироту отпизженную и оскорблённую. пустила. Естессна, я ей рассказала о причине моего ночевания, и мы с Сёмой вместе придумалю Кровавую мстю. и легли спать.
сёма спала как удав, а вот я фсю ночь лежала и тряслась, ибо мне под одеяло сунул свою прямоугольную голову Скиф, лизнул мне песду, и зарычал..
Я покрылась пОтом, и боялась пикнуть. Песда мне была дорога.
Наступило утро. Проснулась сёма, отогнала от меня Скифа, и призывно погремела ошейником. пёс потерял интерес к моей песде, и убежал в коридор. Кряхтя, я встала, и наклонилась, чтобы застелить постель.
Народ, вы проебали кодовое слово.
НАКЛОНИЛАСЬ!!!!!!!!!
Ага-ага. Через секунду мне на спину взгромоздилась собачья туша, обхватила когтистыми лапами мои бока, вывалила мне на шею язык, и принялась ритмично куда-то меня ипать. Сзади стояла сёма, и философски разглагольствовала: «я тя предупреждала — не наклоняться ну, вот и не песди теперь. не дёргайся. Ща он тебе на жёпу кончит, и уйдёт. Не ссы, я тебя потом вытру..»
Я стояла раком, меня практически имела какая-то уёбищная собака, я рыдала от унижения и страха, и понимала, что Володенька попал шопесдец.. Ведь это ОН виноват в том, что мне пришлось ночевать в этом зоофильном обществе!
Скиф кончил мне на жопу и в тапочек, Сёма меня вытерла, и дала свою кофточку, и ушла гулять со Скифом, и осуществлять первую часть плана Кровавой Мсти..
Я тем временем разделась, легла в кровать, радуясь тому, что когти Скифа оставили на моих боках кровавые царапины, сплющила харю, и замерла в ожидании..
Через полчаса в коридоре послышались голоса. Сёмин: «ой, Вова.. Я б на твоём месте даже не заходила бы.. Прибежала она ко мне ночью, вся в крови, ебло разбитое, нос — набок, в жопе монтировка. Кровью блевала.. стонала и рыдала. По ходу, Вовон, ты ей печень отбил..» И Вовкин: «господи-господи-господи.. Ничего не помню.. КАК КАК я мог Что я натворил девочка моя.. Лидушенька моя.. Лидёныш мой маленький..»
Я скорчилась ещё больше, вывалила язык, и всем видом показывала, что мне до смерти 6 минут осталось.
Вошёл Вова..
Ну, комментарии тут излишне, зато домой меня несли на руках, чтоб не потревожить мои «сломанные рёбра» и «отбитую печень». А через неделю я разжилась песцовой шубой….
Потом был Валя, который меня обул на золотые серёжки, а я познакомилась с его женой, и мы с ней вдвоём выбили ему 3 зупа, был Дима, которого я уличила в измене, лёжа 4 (!) часа под кроватью, и подслушав-таки его палевный телефонный разговор, и которому я насыпала в жратву Гуталлакса, и напесдила, что я его прокляла с ведьмой тётей Клавой ночью, на кладбищенском перекрёстке, и Дима проникся темой, и поехал к какому-то отцу Дормидонту, который с него «снимал порчу» За штуку баксов..
много чего было.. всего и не вспомнишь сразу..
и поверьте мне, всё могло бы быть намного хуже. Ибо «страшнее бабы зверя нет»!
За сим уёбываю гулять с собакой, и желаю всем здравия могучего, и настроения песдатого!
Лидия Раевская, 2008г.