Однажды я украл крокодила

Эпиграф
Если армянин назвал тебя другом,
значит хочет наебать.
А если назвал братом — значит,
уже наебал.
Однажды я украл крокодила. Со мной постоянно какая-то мистика происходит. Ну вот, однажды украл крокодила. Под новый год. На Юго-Западе Сибири. В 2003 году. Я УК РФ посмотрел, срок давности прошёл. По сему не каюсь, а, просто, как это было…
Работал я в те времена в информационном отделе, одной из спецслужб. А мой знакомый работал руководителем кружка юннатов во Дворце Пионеров. А ещё мой знакомый был лучшим другом детства, моего бывшего начальника, и полной его противоположностью, чем был особо симпатичен. А ещё он был казахским татарином, звали его Борис Рустамыч.
Звонок. 100 лет не звонил:
— Олега привет! 100 лет, 100 зим, хе-хе!
— Здарова! Рустамыч я рад!
— Олег, ты не хочешь, сегодня ночью, со мной до Тайги скататься, а то я боюсь за рулем уснуть, полторашка пива с меня.
Это ему повезло, другой бы сказал, мне завтра на работу, нахрен эта полторашка… Но! Последний раз мы с ним пересекались лет пять назад, тогда он просто пригласил меня на рыбалку, типа, ночью, вдруг застряну, страшно одному. Поехали, натурально ночью, по проселку, объезжали какой-то посёлочек тайгой и пару раз застряли. Когда прибыли на заветное озеро, оказалось, что удочку взял только я, а он взял казённый бинокль и на рассвете стал наблюдать за конюшней, где по его сведениям плохо обращаются с животными.
А я на том озере наловил каких-то чудных рыбок, каких в Сибири отродясь не видел. Позже стало ясно, что кто-то заселил в озеро форель, не законно, но я был доволен. А Рустамыча потом пытались преследовать невежливые люди из 90-х, но успеха не имели, как говорится, «хули взять с кружка юннатов, если шеф их каратист». Как я мог отказать такому человеку.
Я посмотрел на вечернее зимнее небо из которого валились хлопья снега, представил, как это будет завораживающе в свете фар,и сказал:
— Ну конечно!
Борис Рустамыч заехал за мной около 10 вечера, говорит, давай чайка попьём, а то рано еще. Сидим пьём чай. Пол-одиннадцатого. Одиннадцать. Рано ещё. Моя жена начинает подозрительно на нас смотреть. Водку не пьют, говорят тихо, жрать не просят. Наконец Рустамыч встаёт. Пора. Тут он задаёт безобидный вопрос-просьбу:
— Ты ксиву не забудь.
Ну уже интересно. Выходим. Садимся в его старенький Кариб. Он говорит:
— Надо за одной женщиной заехать.
Ещё интересней. Подъезжаем к площади, где раньше был рынок, рынок ликвидировали, а площадку занял передвижной армянский зоопарк. Он так официально и назывался «Армянский зоопарк», не вру. Подъехали к невзрачной подсобке. Рустамыч говорит:
— Ты покури, я за ней схожу.
Я то знаю эти «схожу», думаю, минут двадцать минимум. Я открыл окно. Достал из пачки «парламента», приготовленную на такой случай палочку. Взорвал. Напаснулся. Подлечил. Еще разок. Потом смотрю в зеркало — дверь подсобки настежь, из неё скачками бегут Рустамыч, за ним девушка. У каждого в руках по две сумки, для челноков. Я аж из машины выскочил, не ждал от них такой прыткости. Не обращая на меня внимания, Рустамыч открывает багажник и закидывает туда сумки. Они бегут назад. Едва я сдвинул пятку, смотрю выносят вообще огромную сумень, вдвоём. Потом девушка садится на заднее сиденье, Рустамыч задвигает сумку рядом с ней.
Я выдыхаю последний дым, сажусь на переднее, поворачиваюсь к девушке и говорю:
— Здрасьте! Меня зовут Олег!- а она смотрит на меня, как загнанная лань, и молчит. Вдруг сумка рядом с ней дернулась и затрещала по швам.
— Кто там — наивно спросил я.
— Крокодил. — виновато ответила она. Такого «хи-хи» я давно не ловил. Минут через пять, утерев слёзы и сопли, я поинтересовался, а кто в багажнике.
— Анаконда, два питона, четыре черепахи и кобра с детёнышами.
Меня накрыла вторая волна, потому что нельзя смешить человека сразу после истерики, ему палец покажи — всё рецидив. А тут, кобра, блять, с детёнышами! В машине! Думаю, всё, пиздец, с этими юннатами только свяжись.
Успокоился я уже на выезде из города. Рустамыч спрашивает:
— Ты ксиву не забыл Тут такая история, у армян красная Субару, если спохватятся, нам от неё не уйти. Если что, просто выйдешь, покажешь ксиву. Им хватит, они не правы везде…
Пока ехали до станции Тайга, юннаты-разбойники рассказали мне следующую историю. Год назад «Армянский зоопарк» гастролировал в Иркутске. Там армянам приглянулся «живой уголок», который содержали молодые энтузиасты, муж и жена, неприкаянные биологи, с очень редкой в Сибири специализацией, серпентология. Почему редкой Потому что в Сибири живут всего три вида змей — уж, гадюка и щитомордник. Армяне соблазнили главу семьи, мол, хули, в этом Иркутске сидеть, детишкам любовь к природе, что ли прививать Поехали с нами — мир посмотришь, денег заработаешь. Ну и поехали.
— Дэнег нэт, брат, какие вопросы, ты у нас на полном обеспечении, давай паспорта, билет вам куплю, вот здесь подпись пиши, договор, всё ништяк будет, брат!
Первый месяц, как мне рассказывала наша попутчица, она была как в тумане, в эйфории от перемены мест, событий, каждый вечер муж приходил от армян пьяный и счастливый, рассказывал про перспективы. Потом всё хуже и хуже. Через полгода оказалось, что не армяне им должны по зарплате, а они армянам. Паспорта — хрен. Все вот эти земноводные, которых я перечислял выше, оказывается стоят много денег. Если их продать в Москве, то в Иркутске «однушка». А если в Таллине или в Варшаве, то почти «двушка». И все они, вместе с детенышами кобры, уже переписаны на армян. Муж дико краснеет и смотрит виновато в пол.
— Нам, дают стописят рублей, курица — 45 рублей, крокодилу курицу, анаконде курицу, питонам, черепахам и нам на Доширак, я еще должна дежурить, за пони говно убирать!!! А сами, скоты, каждый день долму с шашлыком жрут, коньяки, любовницы!!!
Женщина прекрасна в своём справедливом гневе. Прямо стало понятно, что не зря съездил. Крокодил тоже был эмоционален. Огромная, как её родина Китай, клетчатая сумка, трещала, всё серьёзней и серьёзней. По-швам, вашу мать.
Она (не помню имя) попросила Рустамыча выключить печку и приоткрыть окна — оказывается если гады остынут, то успокоятся.
Потом продолжила. Когда этот балаган заехал в наш город, её муж, понял, что возмущаться уже бесполезно, скоро их просто высадят на обочине, а живой уголок, паспорта и надежды растают, как обаяние коварных армян. Потом его осенило, что здесь, в этом городе, живёт его кумир, самый видный серпентолог Зауралья (три змеи, напомню). Они встретились и вместе с профессором (Мориарти, блять) разработали план. Сначала он выглядел так — жене «типо, срочняк надо съездить в Иркутск к матери», нужен паспорт. Армяне отдают один паспорт, профессор на этот паспорт берет билет на поезд Москва — Иркутск от ст. Тайга, а в это время они подготавливают и пакуют животных. Ближе к ночи профессор везет их на своей КИА в Тайгу… Вот тут план потерпел профессорские корректировки. Ко мне, говорит, в КИЮ ни хрена не влезет, однако, есть у меня друг, Рустамыч, у него Кариб…
Дальше дело было так, никто нас не догонял, мы слегка замерзли, а более чем двухметровый бедолага крокодил, так и не успокоился. Упакованный любителями природы в сумку метр на полтора, кольцом, с замотанной скотчем пастью, он не вынес дискомфорта и порвал сумку. На громкий треск, я рефлекторно обернулся. Из сумки, прямо на ножки нашей юннатки, вывалился настоящий жирный хвост крокодила. Кто такое видел, потом уже может на выставки сюрреалистов не ходить.
Голова рептилии всё еще находилась внутри баула, оставалось надеяться, что скотч не сполз с его пасти. Впрочем земноводное вело себя довольно мирно, слегка шевелило задними лапами и хвостом, хозяйка успокаивающе гладила его. В полвторого ночи мы подъехали к заснеженной станции Тайга. Наш поезд прибывал в час тридцать пять на первый путь, это было удобно, не надо было тащить сумки через вокзал. Но тут я понял, что перед нами стоит еще одна невыполнимая миссия, посадить в пассажирский поезд девушку, анаконду, питонов, черепах, кобру с потомством и двухметрового крокодила, который практически развязался. Когда подъехали к перрону,
Борис Рустамыч ловко выволок распоясанную гадину на снег, завернул хвост каралькой и засунул назад в сумку, руками свёл разъехавшийся шов, а его подельница умело обмотала всё это скотчем. Через пару минут наш «крокодил гена» стал похож на упакованную автомобильную шину R-18. Когда заспанная проводница открыла вагон, опустила лестницу, по ней сошёл сибирский пузатенький полу-Божок, в тапочках, трусах и майке «Чикаго», чисто покурить, по-колено в снегу.
Мы же изображая суетливых российских «челночников» начали проникать с сумками в вагон. Проводница меланхолично глянула билет, и довольно таки критично осматривала багаж. Первая шла наша протеже с двумя сумками, за ней счастливый обладатель «запаски»,за ним я, в одной из моих сумок предательски цокали панцирями и шкребли когтями. Вагон спал, не подозревая, как нагло и цинично нарушается их право на безопасность. Без скандалов мы добрались до купе. В полутьме Рустамыч помог девушке расфасовать змей по полкам. Мы спокойно вышли. Я спокойно прикурил у чувака, который спокойно стоял в тапках в снегу. Мы сели в «Кариб», подождали, пока составчик тронется, а перрон останется, и поехали домой.
— Рустамыч, я вот не могу себя представить на месте крокодила, пасть замотали, раком завернули, не шелохнуться, и тридцать часов в такой позе ехать в рундуке. Я бы сдох.
— Он же земноводное, он неделю так продюжит, пока не обезводит и кожа не засохнет…
— А! Ну тогда да. А девушка как
— Её там друзья мужа должны встретить, если раньше скандала не выйдет.
В 4-ре утра мы были дома.
В 10 -ть я пришел в Управу, первым делом открыл сводку за сутки. Убийств по области не было, разбоев и заложников тоже, Слава Богу, а на первом месте по важности происшествий, тыдынц!, ограбление «Армянского зоопарка». По профилю не тема нашего хозяйства, тема уголовного розыска. Я представил хорошо знакомых мне оперов, бродящих среди пустого серпентария и чего-то недоговаривающих армян, заварил чифирка, со спокойным пониманием того, что преступление века, разработанное профессором-серпентологом, так и не будет раскрыто. Рабочий день прошел обычно, ну и по-сколько я отвечал за взаимодействие со СМИ, пришлось несколько раз общаться с журналистами и объяснять, что я ни хрена не знаю по поводу ограбления «Армянского зоопарка» и посылать их в пресс-службу ГУВД.
Вечером жена к ужину подала окорочок с картофельным пюре, огурчики от тёщи, графинчик самогона от тестя. Я переключил ТВ на местные новости, которые в те времена, всегда заканчивались 2-3-мя криминальными сюжетами, местного разлива. Но в тот день новостей в области не было, наверное, вообще. Поэтому выпуск начался с показа пустых вольер и боксов! Я испытал некий экзистенциальный опыт, оказавшись не ньюс-мейкером, а наоборот «героем» по ту сторону экрана, и довольно гыкнул.
Жена строго посмотрела (а она адвокат) и спросила:
— Ваша работа
— Что ты, дорогая, я же дома ночевал Правда! — и загнувшись от хохота, упал пацстол.
ОшишкО

Источник