Истории из жизни реальных людей
Первая половина рабочего дня прошла без особых стрессов. Легкое недовольство и козья морда секретарши, которую я загрузил работой, — не в счет. Часы на стене показывали без четверти двенадцать.
Ах да, Леночка, еще по этим договорам подготовь фактуры, — я бухнул перед ней еще одну стопку бумаг. Фактуры можно было и на завтра оставить, но, пусть поработает. Не надо было сплетничать и шефу стучать на меня. Тем более, без повода.
Если кто-нибудь спросит я на кофе, — добавил я и направился к выходу, нарочито-безмятежно напевая себе под нос веселую незатейливую мелодию.
У меня гибкий график, у нее нет. А раз есть привилегии, то надо ими пользоваться. Леночка проводила меня ненавидящим взглядом. Хорошо все-таки, что она не потомок Зевса, а то упал бы я, сраженный молниями, не успев и до двери офиса дойти. А так только несколько кусочков туши у нее с ресниц осыпались, а меня наполнило чувство легкого удовлетворения от маленькой мести.
Небольшое уютное кафе неподалеку от офиса, манило посетителей огромными разноцветными зонтами-навесами. Через пару минут я уже сидел в ожидании заказа, лениво перелистывая страницы газет. Из посетителей в кафе — только две женщины возраста «чуть за сорок» за соседним столиком. Ухоженные, со вкусом одетые и, судя по надменным выражениям лиц, искренне верящие, что познали уже жизнь и даже успели пресытиться. Хотя, сказав «со вкусом одетые», я, наверное, поспешил. Их гардеробы были подобраны безупречно, но чувствовалось в этой чрезмерной тщательности что-то неестественное, разило фальшью букета искусственных цветов, стоящего в пластмассовой вазе под неоновым светом, точно в центре витрины. Ежедневный поход в кафе для них даже не привычка, скорее, ритуал, неотъемлемая часть их утреннего моциона и самое важное событие дня. «Кафетканье», как они говорят, непременно сопровождается перемыванием костей знакомым, жалобами на жизнь и обсуждениями новостей моды.
С моим появлением в кафе, дамы, приличия ради, заговорили на полтона тише. А я, как и полагается, сделал вид, что ничего не слышу.
Как же я устала! У меня постоянная депрессия, — пожаловалась, закатывая глаза, одна из них, блондинка в ярком желто-зеленом платье.
Ой, и не говори! Ужасные дни. Надо бы в отпуск, куда-нибудь на Мавриций, — подхватила вторая, коротко стриженая шатенка в коричневом костюме, усыпанном множеством золотых пряжек.
Так моего болвана разве заставишь Заладил как попугай: «Работа. Работа.» Вот пусть и работает! Мог бы меня и саму отправить. А то только под ногами путается. Как в прошлый раз, — продолжила «желто-зеленая».
Она поднесла чашку ко рту и сделала глоток кофе. Чашку она держала двумя пальцами, картинно отставив мизинец в сторону.
Ты о том бармене На Мальдивах уточнила шатенка, и глаза ее засияли.
Какой он красавец! по-видимому, уже в который раз, начала делиться воспоминаниями блондинка, — А как на меня смотрел! Подмигивал постоянно. Эх, если бы не муж… Пришлось на магазинах отрываться. Он за голову схватился, когда счет из Американ-Экспресс прислали!
Женщины ехидно засмеялись.
Слушай, а может, по магазинчикам Лучшее лекарство от депрессии! У Gucci как раз коллекция новая, неожиданно предложила шатенка, — пару кофточек купим…
В эту минуту в кафе вошла молодая симпатичная девушка. Стройная, невысокого роста с длинными каштановыми волосами, небрежно прихваченными заколкой на затылке. Дамы за столиком притихли, внимательно осматривая ее точеную фигурку. Как оказалось, она искала бухгалтерское бюро неподалеку. Уточнив у официантки адрес, девушка поблагодарила и вышла, бережно придерживая несколько папок с документацией.
Юбку, небось, на распродаже купила, а строит из себя, — высокомерно фыркнула блондинка и презрительно добавила: — Сссучка…
Настоящая …
Шатенка не успела договорить, как что-то случилось. Мне показалось, что произошло короткое замыкание. Погасла подсветка витрины, электроприборы за барной стойкой перестали работать, смолкло радио. Это длилось буквально секунду. Потом все опять заработало; зажглась неоновая
подсветка над барной стойкой, аппарат для кофе кашлянул недовольным голосом, голос по радио объявил: «Московское время двенадцать часов!» и вдруг почему-то добавил: «Ровно двенадцать!»
Шатенка, прерванная на полуслове, закашлялась, схватилась руками за шею, а ее голубые глаза полезли из накрашенных орбит. Я быстро взглянул на их столик, пытаясь понять, чем она могла подавиться. Женщина продолжала отчаянные попытки откашляться. Встав из-за столика, я подошел и сильно хлопнул ее по спине. Шатенка кашлянула еще раз, и изо рта вдруг вылетела самая настоящая жаба. Лягушка шлепнулась на пол между столиками, уселась поудобнее, посмотрела по сторонам и громко квакнула.
Я чуть не выругался от неожиданности, но, вместо крепкого словца, тоже закашлялся и выплюнул жабу. Блондинка икнула, и из ее розового рта вылетели три слизняка. Некоторое время мы сидели переглядываясь и искоса посматривали на живность, появившуюся из наших ртов. В кафе была слышна лишь тихая музыка, льющаяся из динамиков, и кваканье лягушек. Тем временем, песня на радио подошла к концу, и приятный дикторский голос заявил: «А сейчас — новости политики.» Из динамиков немедленно полилась густая болотная жижа, запахло ряской, тиной и почему-то жженым камышом. Десятки лягушек, слизняков, пиявок и каких-то белесых червей устремились в помещение. Мы с криками бросились к выходу.
На улице было полным-полно людей. Некоторые стояли, закрыв ладонями рты, но большинство плевалось лягушками, ящерицами, жуками и улитками в панцирях-скафандрах. Из распахнутых дверей офисов, магазинов и кафе,отвратительно чавкая, выползала болотная жижа.
Город охватила паника.
***
Пятый месяц город под гнетом жесточайшей цензуры. Стоит начать ругаться, сплетничать или обсуждать кого-нибудь, как изо рта начинают появляться земноводные вперемешку со слизняками и прочей мерзостью. Бог не дай о политике заговорить и захлебнуться недолго в болотной жиже собственного производства. Рекламу по радио и телевидению отменили, о политике ни слова. Жириновский, и тот матом никого не кроет.
И знаете, жить стало лучше. Многие, не зная куда девать энергию, стали больше работать. Увлечения у людей появились, у кого музыкой, у кого садоводством. Многие занялись творчеством.Секретарша наша сплетничать и доносить отучилась. Не знаю с чем это связано, но она даже краситься вызывающе перестала.
А количество болотной жижи и лягушек на улицах не уменьшилось. Откуда они сейчас берутся ума не приложу.
Я, например, китайцев подозреваю. Вон, сколько их развелось. Привозят, наверное, своих «желторабочих» и материться заставляют. За порцию риса. Надо же узкоглазым фабрикантам сапоги резиновые «Made in China« сбывать куда-то. В другой обуви на улицу теперь и не выйдешь. Ну прямо спасу нет никакого!
Эх, буду мимо китайского ресторана проходить плюну в них парой лягушек.
Пусть наших знают!
ITORN