— Ты куда собрался Ночь на дворе, темнотища, на улице ни души, да и мест наших не знаешь

 

- Ты куда собрался Ночь на дворе, темнотища, на улице ни души, да и мест наших не знаешь Заблудиться захотел - удивлённо спросила тётя Катя. - Звал вроде кто-то. Вот решил поглядеть. Может нужно

Заблудиться захотел — удивлённо спросила тётя Катя. — Звал вроде кто-то. Вот решил поглядеть. Может нужно человеку чего, — ответил гость, шагнув к двери.
— Митька, ну кто тебя звал, когда никто тут с тобой не знакомился Не выдумывай. Помоги лучше мне, подержи вот нитки, пока в клубок смотаю.
Не дожидаясь ответа, она усадила его напротив себя и набросила на руки пряжу.
Закончился знойный день.
Веранду небольшого дома, на которой они разговаривали, освещала одинокая лампа, не обременённая никаким подобием плафона. Всё-таки в деревне всё проще, даже в мелочах. Двери хозяйка затянула старым тюлем, который в городе давно бы выбросили, эта посеревшая от времени ткань не пропускала внутрь назойливых насекомых, давая возможность лёгкой прохладе ночи нежно гладить измученную солнцем кожу.
Тётка Катерина жила почти за сотню километров от города. Если бы отец не попросил Дмитрия навестить её, чтобы отдать материну книгу по домоводству, которую та перед смертью велела передать своей двоюродной сестре, парень не встретился бы с ней ни разу жизни.
Зачем в деревне такая книга, когда там и продуктов-то, которые в рецептах описаны, отродясь не было, отец с сыном не поняли, но раз пообещали, надо выполнять.
Крепкая деревенская тётка на его хрупкую маму была похожа мало. Конопатое лицо, хитрые маленькие глазки, загорелые руки, не уступавшие по силе мужским (это он понял, когда та обхватила его своими ручищами на станции со словами «Митька, вырос-то как»).
Клубок в её широких ладонях смотрелся немного комично. В воображении парня тут же появился слон, играющий воздушным шариком, но двигались руки тёти Кати так быстро и ловко, что образ слона моментально исчез.
— Завтра домой уедешь, не погостишь пару деньков- спросила она.
— Утром собирался, — подтвердил её догадку племянник.
— Понимаю, не интересно тебе тут у нас, Митя, скукота. Клуб давно развалился и остов его бурьяном порос. Из молодёжи только дед Василий, а ему уже около семидесяти.
Димка вскинул от удивления брови. Его мама умерла рано, даже до пятидесяти лет не дожила: за два месяца до её дня рождения сбил пьяный водитель. Дмитрий с отцом едва успели добраться до больницы, чтобы попрощаться.
Приехать сюда, исполнить последний материн наказ удалось только летом. То похороны, то поминки, то прочие неотложные дела. Дмитрий, как пошёл в отпуск, первое, что сделал, это, прихватив книгу, отправился в дальнее село, где жила тётка Екатерина.
О похоронах тёте Кате сообщили, но приехать она так и не собралась. Отец думал из-за здоровья, всё-таки старше сестры почти на тридцать лет, и живёт одна, никого у неё нет, кто мог бы довезти женщину до станции.
Когда тётка встретила Димку с поезда, он немного удивился, не увидев немощную старушку, но как-то не задумался про то, что ей должно быть, по словам отца, около восьмидесяти лет. Ещё больше был поражён, когда та повела его к себе домой, сообщив, что идти совсем не далеко, каких-нибудь километров восемь с гаком.
Сейчас, когда она сказала, что самому молодому из сельчан больше семидесяти лет, Дима вспомнил, что ей самой за восемьдесят.
«Ого, не знай я сколько тётке лет, так решил бы, что и сорока пяти нет. Хорошо она сохранилась. А отец считал её немощной, решил, что из-за этого хоронить сестру не приехала», — подумал он.
— А на похоронах я не была, так как к мёртвому смысла нет кататься. К живым тоже надо лишь изредка наведываться, чтобы сильно не надоедать.
У людей дела свои, планы, а тут «здрасте, гости приехали».
— Вы у нас вообще ни разу не были.
— Так и тебя, Димочка, я только грудничком видела. Ты ж тоже не заглядывал, и матушка твоя меня посещениями не слишком баловала. Да не хмурься ты, я зла не держу и тебе не надо. Мы с Валентиной не общались с твоего рождения. С тех пор, как она в город насовсем перебралась. Повздорили с ней крепко. Вот ты мне мировую и привёз, жалко поздно, загляни ты ко мне с этой весточкой при жизни матушкиной, глядишь, уберегла бы её от смерти. Что теперь об том рассуждать, из пустого в порожнее переливать
Тётка вздохнула.
— Тёть Кать, а зачем вам эта книга по домоводству У вас даже тут готовить по ней всякие блюда не из чего.
— Это, Димуська, не просто книга. Это мать твоя прощения так попросила.
И с чего ты взял, что она про домоводство
— На обложке написано, — удивился вопросу парень.
— Плохо ты читаешь, мой хороший. Внимательнее глянь. Потом второй клубок мотать будем, — сказала она ухмыльнувшись, после чего отложила нитки в сторону и принялась разбирать остальную пряжу.
Дима встал и взял со старого серванта свёрток, на книгу хозяйка дома лишь мельком взглянула, когда племянник её подал, а потом, как она была завёрнута в газету, до конца не разворачивая, отложила в сторону. Так та и лежала нетронутой до вечера.
Аккуратно развернув газету, парень удивился.
— А что это недоумевая, спросил он. Я не эту привёз. Вы поменяли
— Когда Да и зачем
Тётя Катя пожала плечами.
«Действительно, свёрток был всё время на виду», — вспомнил Дима.
Но факт оставался фактом.
В руках он держал какую-то старинную книгу в кожаном переплёте, написанную на незнакомом ему языке.
— Как так спросил парень, уставившись на тётку.
— Потом объясню. Долгая история. Вон шапку на шкафу видишь
— Вижу.
— Так это не шапка вовсе!
— Да ладно! не поверил городской гость.
Он поднялся и шагнул к старому шкафу, на котором лежала старая потрёпанная кроличья ушанка.
Едва протянул руку, чтобы взять и рассмотреть поближе, как что-то на него зашипело и, спрыгнув вниз, шмыгнуло в комнату через приоткрытую дверь.
Первая мысль, которая пришла в голову, была в пользу того, что шапка оказалась котом. Но вспомнив, что пробежало мимо его ног, Димка эту догадку отмёл разом. Существо совсем не походило на кота, скорее на помесь крысы и какой-то птицы. Это совсем сбило его с толку.
— Что, не всё видится таким, как ты привык — хихикнула тётя Катя. А эту книжку твоя мама почитать брала, когда ещё с ней не ссорились, а теперь вернула. А я вот только сейчас вижу, что напрасно с ней поссорились. Сама, глядишь, в город скоро перееду.
Никого тут почти не осталось. Доживает деревня последние годочки. Хорошо хоть электричество пока не отрубили, да остановку оставили, хоть и «по требованию».
Вот похороню последнего прописанного тут (у местных жителей никого, кто мог бы о них позаботиться, не осталось, потому они здесь и коротают свой срок), тоже рвану отсюда. Куплю однушку на окраине, да и буду тихонечко там обитать.
«Неужели она собирается всех пережить, да потом ещё и переехать отсюда Наверняка в документах ошибка. Не может ей быть столько лет», — подумал парень.
— Гены у меня хорошие. Все в семье долгожителями были, — словно услышав его мысли, продолжила тётя Катя. Твоя мама тоже долго бы жила, если бы не несчастный случай. И тебе долгий век предстоит, так что будь осторожнее, чтобы его прожить. Не рискуй по-глупому.
— Да, я вроде и не рискую, — пожав плечами, начал было говорить Димка, как снова услышал за калиткой чей-то голос.
Звали его, парень был уверен. Откуда взялась эта уверенность, и сам не понимал, но наверняка знал, что именно его.
— Пойду, покурю, — сказал он, поднимаясь с табурета на который уселся минуту назад, и снова шагнул к двери.
— Стоять! — не поднимая головы от ниток, которые сматывала в клубок, рявкнула тётка.
Дмитрий от неожиданности снова плюхнулся на место.
Тётя Катя внимательно на него посмотрела и, покачав головой, спросила:
— Что Опять голос слышал
— Да, — ответил парень, не понимая, почему ему нельзя выйти поговорить с человеком, который его позвал.
— Потому что не человек это, — ответила она на его мысли. Ты плохо слушал У нас в деревне одни старики остались. По ночам они не шастают, дома сидят. Других людей тут на километры близко нет.
— В смысле, не человек удивился парень. Не комары же так дружно моё имя прожужжали, кто-то же звал.
— Может и комары! Ты не первый, кто такое слышит, — хмыкнув себе под нос, ответила тётка, снова нацепив ему на руки пряжу, словно связав руки крепкими шерстяными нитями. — Многие тут слышали голос за оградой, уходили и не возвращались. В вашем городе это мистикой называется, и никто в такое не верит, а у нас дело обычное. Скоро русалья неделя, вот они и беснуются, неверящих ни во что людей зазывает. Сейчас их время, они в силе. Так что после захода солнца лучше не ходить никуда, так спокойнее.
— А если в туалет приспичит
Не поверив в реальность сказанного, усмехнулся парень, решив, что хозяйка его разыгрывает.
— Ведро тут поставлю, — серьёзно ответила она, фанеркой прикрою. А дверь на ключ изнутри замкну, уж не обессудь…
Автор:
© Лэнц «Книга 8″(начало)

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *