Лёва

С детства люблю собак, это, видимо, врожденное. Но родители держали котиков. Вернее, папа. А мама вообще животных не любила.
Вот всегда у нас были котики, но я к ним относилась с изрядной долей похуизма. Не обижала, конечно, но мечтала о собаке, в которой мне напрочь было отказано.
Однако был один котик, которого я, может, и не любила, но относилась с симпатией. Потому что он больше был собакой.
Звали котика Лёва, я о нем уже рассказывала пару историй. Родители завели его, когда я уехала во Владивосток на учебу. Лёва был привезен из деревни, где домашняя кошка нагуляла от дикого кота. Плод любви получился своеобразный.
Приехав на каникулы, я увидела маленький пушистый клубочек. Котенок сидел напротив двери и разглядывал меня с неодобрением.
Хоть мне котики и похуй, я не могла не умилиться этакой пусечке. Схватила, и тут же получила миллион царапин. Пушистый пиздюк еще при этом вопил и кусался.
Я решила, что и этот котик мне тоже похуй, и больше не обращала на него внимания. Куда там: котик наоборот решил уделять мне как можно больше времени.
Сначала он спиздил с тумбочки мои золотые сережки, и загнал их под плинтус. Потом разодрал мне несколько пар колготок, повисая на ногах. Потом нассал в туфли. Короче, я была очень рада, когда каникулы подошли к концу.
Выросло из котика полное уёбище. Друзья боялись приходить в гости, потому что Лёва с разбега взбирался на человека с целью передрать горло. И отца и маму он несколько раз сильно кусал, и у них было рожистое воспаление.
С самыми смелыми друзьями родители закрывались на кухне или в зале, а Лева патрулировал коридор, оглашая квартиру басовитыми воплями, время от времени становился на задние лапы, заглядывал в стекло двери и рычал, как бы намекая: «вот вы щас пойдете в туалет — тут вам и пиздец». В итоге отец не выдерживал и закрывал его в дальней комнате.
Лева признал своим главным рабом отца, и ночью спал строго на нём. Против присутствия мамы в спальне он сильно возражал, дожидался, когда она заснет, и нападал на ее ноги. Царапал и кусал в полную силу. Мама не выдержала и сказала, что или она или Лёва. Ясно, кого выбрал папа: переселился с котиком в бывшую мою комнату.
Папа был привязан к двум сущностям: котику Лёве и неведомой хуйне, которая росла в кадке в углу комнаты. Хуйня была под потолок, с большими глянцевыми листьями, а по весне цвела огромными белыми цветами. Папа называл ее рододендрон, но я сомневаюсь, что это был он.
Лёва был жаворонком, как и все котики, а папа — совой. Тут у них всегда выходили разногласия. В 5 утра Лёва хотел жрать и внимания, а папа продолжал спать. Сначала Лёва будил его трубным гласом, потом бегал по кровати. Если это не помогало, он спускался на пол и целеустремленно блевал рядом с папиными тапками. Часто это имело нужный результат.
Но если папа все же не просыпался, Лёва прибегал к крайней мере: забирался в кадушку, и с адским скрежетом драл когтями рододендрон, завывая при этом совершенно недвусмысленно, типа, щас нассу в кадушку, и пиздец травинке. Папа не мог допустить, чтобы один любимец погубил другого, и вставал.
Такое было уёбище это Лёва. Но мне он был симпатичен.
Диана Удовиченко

Источник