Истории из жизни реальных людей
Синди бежала со всех ног. От ледяного воздуха горели легкие, метель обжигала кожу, снег набивался в безнадежно промокшие носки. Слезы застилали глаза, но первобытный ужас гнал девочку вперед.
Улицы Ктограда были ненормально молчаливы, и даже свет фонарей не был в силах разогнать ночной мрак. В каждой тени Синди мерещилась опасность.
С крыши ближайшего дома внезапно сорвалась одна из гирлянд — лампочки несколько раз мигнули и погасли в снегу. Синди послышался тихий, отвратительный смешок на самой грани слуха. И шорох. Как будто большой паук юркнул в тень за спиной и затаился, выжидая.
Девочка бежала по улицам, не разбирая дороги, и везде ее преследовала тень, будто загоняла, как зайца на охоте. Как бы Синди не вертела головой, тварь всегда ухитрялась оставаться за спиной.
Не выдержав напряжения, еле переставляющая ноги девочка забилась в закуток у крыльца лавки, обняла себя руками и тихо заплакала.
Она всего лишь хотела увидеть Санту. И только.
***
Этим вечером Синди устроилась с подушкой у наряженной ёлки, прямо напротив камина, и твердо решила не спать до утра. Родители только поулыбались такой настойчивости и принесли одеяло. Конечно же, Синди уснула еще до полуночи.
Проснувшись в темноте пустой гостиной, освещенной лишь ёлочной гирляндой, девочка разочарованно потерла глаза и пошла в родительскую спальню — поделиться горем. Но над кроватью, залитой кровью, склонилась многорукая, отвратительная тварь, похожая на искореженного паука и одетая в красный сюртук.
Синди закричала и выбежала на улицу.
***
На крики никто не выбежал, и свет не зажегся ни в одном окне. Возможно, даже вполне вероятно, что кроме Синди никого больше и не осталось. Девочка всхлипнула, зажмурила глаза. Пусть все закончится. Пожалуйста, пусть все закончится.
Мерзкий смешок послышался совсем рядом. Воздух колыхнулся над левым плечом, как вдруг раздался оглушительный грохот, рев, а следом нечеловеческий визг.
Синди широко распахнула глаза и успела увидеть, как многорукий паук, спеленутый железной сеткой, корчится в пламени, вылетающем из монструозного огнемета. Фигура, держащая огнемет, громогласно расхохоталась.
— Гринч говорил, что Рождество — мерзкий день. Гринча считали сумасшедшим, Гринча никто не слушал, но нет, старик Гринч поумнее всех будет, да-да.
Грузный человек с огнеметом приблизился к догорающим остаткам твари, сплюнул, и, развернувшись, побрел в сторону горы, бормоча себе под нос:
— Теперь все глупцы померли, да-да, совсем померли, а Гринч ведь говорил, но кто же будет слушать старого Гринча Никто, и вот конец настал, такие дела.
Синди, преодолевая слабость замерзающего тела, бросилась к нему и вцепилась в рукав. Гринч ее пугал, но гораздо меньше, чем тихий, мертвый город позади.
Гринч удивленно посмотрел на повисшую на нем девочку:
— Ребенок И живой — он приблизил к ней лицо, стараясь разглядеть в темноте и вдруг широко усмехнулся. — Шустрая поди, а
Синди что-то невнятно пискнула в ответ. Гринч подхватил ее на руки, забормотал в макушку.
— Хорошо, что шустрая, Гринч старый совсем уже, бегает медленно, да-да, зато умный и научить сможет Верно, милая