ОСТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ…

 

ОСТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ... Друзья меня кинули, не ожидал от них. А спасли люди, которым я не платил, унижал всяко, - рассказал Ярослав. С ним ничего не могло случиться! Это неправильно! Он молодой,

«Друзья меня кинули, не ожидал от них. А спасли люди, которым я не платил, унижал всяко», — рассказал Ярослав. С ним ничего не могло случиться! Это неправильно! Он молодой, здоровый, обеспеченный! Хозяин жизни. Или может За что От холода и страха Ярослав уже мало что соображал. Он посмотрел туда, в сторону. Два его лучших друга только что сели в свой автомобиль (им повезло больше, чем ему и его машине) и умчались. Вместо того, чтобы бежать к нему, помочь. Мозг отказывался это принимать. И надежды на спасение уже не было. Краем глаза заметил движение. По тонкому льду с палкой в старом трико и торчащих семейниках, натянутых чуть ли не до под мышек, спешил к нему Трындец. Тощие ножки, торчащая борода.
— Сейчас даст мне и все. За то, что я с ними сделал! — устало подумал Ярослав.
— Держись! За палку держись! Слышишь Вытащим тебя, не бойся. Ты только держись! — кричал Трындец.
А Ярослав слабо улыбнулся. Надо же, они пришли его спасать. А он ведь так обижал всех.
Когда некоторое время назад Ярослав появился в их краях, люди воспряли духом. Работ не было, денег тоже. Надеялись, что возродит ферму. И пилорама заработала. Шли работать с радостью. Вот только с деньгами возникли проблемы. Их то задерживали, то вовсе не платили.
Молодой хозяин оказался человеком жестким и до чужой беды равнодушным. Сколько к нему не подходили с просьбами, только ухмылялся. Мол, не нравится — пошли вон, других найду. А куда деваться-то
— Трындец нам будет! — почесывая бороду, повторял Николай Викторович.
Его так и звали местные. Здоровяк Жорка Капустин по прозвищу «Капуста» предлагал просто на работу не ходить.
— Так он других найдет! Вообще без мест останемся. Может, выправится ситуация-то! — качал головой Трындец.
Ярослав презирал их. Насмехался. Он считал, что люди делятся на победителей и тех, кто на обочине. А такие недостойны даже взгляда в их сторону. Так, челядь. К нему приезжали друзья. Ездили охотиться, катались на снегоходах. Особенно нравилось погонять по затянутой льдом реке.
Так было и в тот день.
— Опять завели своих крокодилов! — глядя в сторону больших черных джипов пробурчал Капуста.
Потом решил сходить в соседнее село. По пути встретился Трындец. Вместе веселей было. Вышли к реке они тогда, когда машина Ярослава уже скрылась подо льдом. Сам он держался за кромку. А перепуганные друзья, которым повезло больше, резво сели в свою машину да и уехали.
Капуста презрительно плюнул. И развернулся, чтоб уйти.
— Ты куда, Жора Бегом к нему надо! Спасать! — схватил его за руку Трындец.
— Ага, щас. Он мне ни рубля не дал за последние заказы. Дети без подарков, дни рождения у пацанов были. Да все равно мне! Дождался возмездия-таки! Бог все видит! — и Капуста развернулся, чтобы уйти.
А Трындец махнул рукой и на ходу сбрасывая тулуп и шапку побежал туда.
— Стой, дед! Стой! Не стоит собой рисковать ради такой мрази! Наплюй! Не надо его спасать! Дед! Остановись! Зачем ты — кричал Капуста.
— Человек это! Не по- божески! Нельзя оставлять! — и Трындец, отломав большую палку, кинулся вниз.
Жора Капуста было пошел назад. А потом глянул. Бежит, перебирая тонкими ногами дед. Держится за кромку Ярослав, уже почти отцепился. И Капуста побежал. Спасать. Прав дед. Нельзя так.
Вытащили они его. Чудом, не иначе. Ярослав уже почти ничего не соображал. Сквозь слипшиеся ресницы видел перед собой двух мужиков. Он хотел им спасибо сказать, но не смог.
Во-первых, не было сил. А во-вторых, где-то в уголке сознания билась вина. Стыд.
— Эй, ну-ка, глотни вот! Давай, давай, пей! — Трындец достал что-то из-за пазухи и начал вливать ему в рот.
Ярослав закашлялся, но внутри стало тепло.
— Жорка! Беги к Матвеичу. Пусть телегу с лошадью сюда пригонит. И баню надо затопить. Иначе простынет, — авторитетно заявил Трындец.
— Может, в больницу его — засомневался Жора.
— Да пока везем, еще сильней озябнет! Сами реанимируем! Не таких выхаживали! — подытожил Трындец.
Он одел на Ярослава свой полушубок. И остался в старом вытянутом свитере. По дороге рассказывал что-то смешное. Тряс Ярослава за плечи, хлопал по щекам. Продолжал по капельке вливать свою медовуху.
А потом была баня. Пар, березовые веники. Все это прошло словно в тумане. Спать его уложили. Перед этим пожилая женщина зашла, чем-то поила.
— Пей, милый. Это травки. Полезные. Не заболеешь, пей! — это было последнее, что помнил Ярослав.
Когда он открыл глаза, по занавескам бегали солнечные зайчики. Пахло хлебом и пирогами. На столе стояла банка с молоком. И ему вдруг так нестерпимо захотелось этого самого молока!
— Проснулся, сынок Как ты себя чувствуешь Сейчас я тебе молочка налью, моя-то только вон принесла! — Николай Викторович, он же Трындец, потрогал лоб Ярослава и протянул ему большую кружку с молоком.
— Нет температуры! Вот и славно! Лоб холодный.
— Сколько я спал — спросил Ярослав.
— Два дня получается. Мы не знали, куда о тебе сообщить-то! Ты давай, к столу! Картошки вон сварили, масло у нас свое, укропчик есть сушеный. Холодец. Творожок. Все свое! — засуетился Трындец.
Ярослав очень проголодался. Ел молча. А собеседник его беззаботно рассказывал обо всем.
— Почему вы меня спасли Я ж… не очень, мягко так скажем, к вам относился. Почему Может, я и дальше стану также себя вести — задал мучивший его вопрос Ярослав.
— А как иначе-то Живой человек! А ты как хочешь, так и веди себя. Нам от тебя ничего не надо. Хозяин — барин. Меня батя еще всегда учил, что мимо чужой беды сроду нельзя проходить. Пока мы так делаем — живем. А начнем равнодушно отворачиваться, конец всему придет. Нам конец! — прошептал Трындец.
Ярослав молчал. А потом встал и обнял деда.
— Спасибо. За все! — только и сказал.
Потом попросил до города добросить.
— У Жоры, который тоже там был, «Нива» есть. Она пройдет, а то дороги-то плохие. Довезет, не переживай!
В городе Ярослава не ждали. Его заместитель, сбежавший с места происшествия, уже начал на себя роль директора примерять. Подруге его тоже сообщили. Друзья помянули Ярослава и жили дальше.
Устроив всем разнос, он вычеркнул из жизни тех, кто бросил его на речке. Не стал слушать объяснения вроде: «Так мы бы сами провалились, если б к тебе полезли. Жить-то охота!».
— Друзья меня кинули, не ожидал от них. А спасли люди, которым я не платил, унижал всяко, — рассказал он потом отцу по телефону.
— Извинись, сын. И не обижай их больше. Горячий ты у нас парень. Все думали с матерью, что дров наломаешь по жизни. Так и получилось. Разве можно, по льду, на машинах Риск-то какой! Бог спас тебя. И люди хорошие, — ответил отец.
С тех пор Ярослав изменил свое отношение. Нет, он не стал в одночасье белым и пушистым. Характер жесткий, по-прежнему. Но зарплаты платятся в срок, причем большие. Люди не нарадуются. Премии дает. Жору Капусту во главе пилорамы поставил. Хотел деда сделать, да тот отказался из-за возраста.
Но как приезжает Ярослав, первый дом, в который заходит с подарками — Николая Викторовича. А тот, по привычке глянув в окно и увидев Ярослава, восклицает:
— Трындец! Хозяин опять к нам идет! С гостинцами! Ну, дела чудесные!
И смущается. Простой человек, который считает, что не сделал ничего особенного, за что его подарками-то одаривать Спас человека и что Любой бы так поступил.
Однако Ярослав полученный урок от жизни усвоил прочно. К людям относится хорошо. А те прошлые обиды забыли. Уважают его. И всегда рады видеть…
Автор:

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *