Истории из жизни реальных людей
Мы прекрасно знаем, всё хорошо у всех никогда не будет. Очень хочется, чтобы даже такие истории заканчивались, ну хотя бы так, и чёрт с ними, с принцами на белых конях. 31 декабря 2019 года, Москва, 19 этаж панельного дома.
В дверь тарабанили не церемонясь. Звонок не работал уж с полгода, и хозяевам было на это насрать, как и на ремонт в квартире. Затёртые до дыр обои, жёлтый от старости унитаз и полы скрипящие так, что было слышно на улице. Я вздрагивала от ударов, потому что знала, так стучит только один человек — Вовка Шариков. Соседи если и стучали, то делали это не громко, будить ребёнка они не хотели, да и воспитание им такого хамства не позволяло. Вовка Шариков и соседка тётя Лена. Два Москвича, но такие разные. Лена работает медсестрой в поликлинике, а Вовка живёт с бабушкой на деньги от сдачи квартиры, пьёт и работать не собирается.
Бум, бум — громко стонала дверь от сильных ударов. Проснулся сынок, захныкал в своей кроватке, громкие звуки его пугали. Извини малыш, сейчас мне надо быстрее открыть дверь, пока её не выбил хозяин. Я слышу как ты плачешь, но не могу уделить тебе и секундочку внимания. Ты самый важный и дорогой для меня человек, но сейчас важнее другое.
Открыла вздрагивающую от ударов деревянную дверь, отошла в сторонку пропуская хозяина квартиры.
— Здравствуйте Владимир Сергеевич — сделав как можно более приветливое лицо поздоровалась с вошедшим.
— Здорово — кинул он небрежное он приветствие. Вот скажи мне, Марина, где ты должна была быть вчера вечером — задал он вопрос. Чуть повёрнутая в ожидании ответа лысая голова, прищуренный глаз и улыбка стервятника не обещающая прощения.
Шестерёнки в моей голове с трудом крутятся, поскрипывая и периодически останавливаясь. Сын болеет третий день, третью ночь я практически не сплю, и где я должна была быть вчера — я вообще не помню.
— Где — спросила я.
— В пи! Ты вчера должна была встретиться со мной и заплатить за проживание! — со злостью ответил он.
Ну да, вчера же тридцатое число было. В этот день я плачу за «проживание», а попросту говоря, за то, что он знает о моей регистрации которой нет, но закрывает на это глаза, да ещё и квартиру мне сдаёт. А какая регистрация, если паспорт только так называется, а по факту потрёпанный документ с пропиской в Ростовской области. Ребёнок снова заплакал в своей кроватке требуя внимания матери.
Я дернулась к нему, но была поймана за руку.
— Стой, бля. Деньги сначала заплати.
О том, что их нет, он понял по моему лицу. А откуда они возьмутся, если я и работать нормально не могу, из-за ребёнка. Папаша моего сынули, распоследняя тварь, сбежал через месяц после родов, оставив двадцать тысяч «на памперсы», а мне только за комнату столько платить.
Очень хотелось позвонить маме, но стыдно. Извиниться, что обзывала её старой, выжившей из ума дурой.
«Мама, всё именно так как ты и говорила. Я осталась одна с ребёнком. Мой муж, против которого ты была категорически против уже второй месяц неизвестно где, и да, он меня бросил.
Да после такого звонка, боюсь её на скорой увезут.
Тысячу двести километров до родительского дома с маленькой уютной кухней и запахом свежей выпечки — нельзя пройти за пять минут, или преодолеть волшебным образом.
Снова заплакал ребёнок.
— Иди успокой — сказал хозяин, — он меня — бесит.
Пошла к кроватке, Вовка за мной.
«На ребёнка, что ли хочет посмотреть — подумала я, — он вроде сентиментальностью не страдает. Мне не жалко, пусть глянет на моё золотко.
Понятно, почему плачет, соска выпала. Наклонилась, дала соску, погладила щёчки карапуза, улыбнулась своему зайке.
Хотела выпрямиться и отойти от кроватки, но не смогла. На спину легла мужская рука не давая разогнуться. Хозяин. Второй рукой задрал на спину халат. Подцепил пальцем резинку трусиков и потянул вниз. Обкусанные ногти острыми краями раздирали нежную кожу. Я попыталась вывернуться, но ему не надо было меня держать. Слова, тяжёлые как железные бруски придавили лучше чем сильные мужские руки, не давая разогнуться.
«Дёрнешься, на улицу выкину, вместе со щенком, прямо сейчас»
Верхняя перекладина кроватки больно давила живот, слёзы капали на детский матрасик. Ребёнок улыбался и корчил рожицы.
«Да сынок, это мама с тобой играет, смотри, какие красивые и блестящие слезинки падают в твою кроватку».
«Вечером, с друзьями приду, проценты за просрочку отдавать будешь» — сказал он, вытирая моим халатом своё мужское недостоинство.
Хлопнула дверь, ушёл.
Упала рядом с кроваткой. Чёрная тоска смешанная с плачем ребёнка залила весь мир. Всё чёрное, всё, даже снег. Лишь одно белое пятно во всей тьме, окно. Оно манит своей белизной и обещает решение всех проблем сразу. Вот и выход.
В дверь робко постучали. «Уходите, никого не хочу видеть». Апатия такая сильная, что я даже не могу сказать это в слух. Снова стучат, и снова, и снова.
Иду на ватных ногах к двери. Я даже не буду спрашивать кто там, мне всё равно кто с той стороны. Открываю. Глаза отказываются верить тому, что видят.
Мама Папа Мама! Мамочка.. Простиии…
Через секунду рыдаю в её объятьях.
«Собирайся, домой поедем, хватит с тебя столичной жизни» — говорит она и плачет вместе со мной, прижимая к своей груди…
Автор: