ГАРНА ДИВЧИНА И ПИТЕР БАБАНГУДА

 

ГАРНА ДИВЧИНА И ПИТЕР БАБАНГУДА Маленький украинский городок волновался Он и раньше волновался, но как-то привычно, без экзотики. Но на этот раз случилось нечто из ряда вон выходящее. Бывало, то

Маленький украинский городок волновался Он и раньше волновался, но как-то привычно, без экзотики. Но на этот раз случилось нечто из ряда вон выходящее. Бывало, то начинающий православный христианин Васька Коноваленко опять выпил лишнего и отправился к баптистам обращать их в истинную веру. Не устраивало его, что те «уже в раю» ведь «Царство Небесное нудится»! Среди баптистов тоже есть горячие парни. И в итоге богословские споры закончились совсем не христианским рукоприкладством. И отцу Евгению на пару с пастором пришлось вытаскивать своих духовных чад из участка.
То Ирка из седьмого подъезда в третий раз разводится с одним и тем же мужем непутевым бабником Колькой. Но ведь опять простит. И на радость гостям отгуляют они четвертую свадьбу. И будут жить душа в душу. Года два. До нового колькиного вскрывшегося адюльтера и громкого скандала, который будет внимательно слушать вся улица. Ну и очередного развода То у бабки Параскевы опять украли на даче всех кролей. И она мчится в милицию и вопит на весь город: «И шош я теперь буду йисти!!» И почему-то проклинает «ворюг-цыган», которых в этой местности никто никогда не видел В общем, всё здесь всегда стабильно и предсказуемо. Даже волнения. Но на этот раз в маленьком украинском городке случилось нечто из ряда вон выходящее. К Олесе Пасюк приехал жених. Питер Бабангуда! Из Нигерии!
Несколько лет назад черный как смоль Питер уехал из своей Африки в Киев учиться на врача. Собирали его всем родным кварталом города Майдугури. Жителей этой местности то и дело косит то понос, то золотуха, то малярия, то кусают какие-то зловредные змеи и злокозненные насекомые. Одноплеменники Питера очень хотели своего хорошего доктора, который всех спасёт. И выбрали для этой почётной миссии его. Учиться Питер любил. Но ещё больше полюбил славянских девушек. «ЦарЫца», говорил он вслед каждой второй и восхищённо цокал языком. А однажды на улице он увидел Олесю, гарную украинскую дивчину. Красавицу, как из сказки. Сама из провинции, она гостила здесь у подруги. Питер Бабангуда был сражен наповал длинной русой косой, бездонными голубыми глазами и всем остальным, не менее прекрасным, чем природа в избытке ее наградила. Да так сражён, что даже забыл сказать: «ЦарЫца!». А язык у него вообще отнялся.
Он шёл рядом с Олесей и глупо и широко улыбался. Она даже засмотрелась на его неестественно белые зубы, казавшиеся ещё более белыми на фоне иссиня-черной кожи. Парень воспринял это как ответный знак внимания. И тут же купил у какой-то старушки огромную охапку роз и вручил красавице. Так они познакомились. Питер проводил Олесю домой, а потом всю ночь бродил по Крещатику и предавался грезам любви. А на следующий день, дождавшись её у подъезда, под бой барабана, который притащил с собой, и в своём каком-то национальном костюме сплясал девушке невероятный африканский танец. Это нигерийский танец любви, объяснил Питер. Из окон хлопали, из машин сигналили, а какие-то прохожие даже пытались сунуть африканцу деньги. Такой сметающей всё на своём пути романтики Олеся у себя в родном городке никогда не видела. И дрогнуло девичье сердце. Каждый вечер они вместе гуляли. И Питер бросал яростные африканские взгляды на всех, кто смел с симпатией смотреть на Олесю. И так угрожающе раздувал свои пышные ноздри, что соперники тут же ретировались. «Отелло ты мой!» ласково ворковала Олеся, прижимаясь к Питеру. А он таял, терял голову и был где-то на небесах.
Но настала пора Олесе возвращаться в свою украинскую глубинку. Они проплакали всю ночь и клялись друг другу в вечной любви. Питер звал её в свой родной Майдугури. Но Олеся знала о той местности только то, что «в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы». И что-то помнила из уроков географии. И боялась «Я к тебе пиехать, обязательно пиехать», кричал вслед уходящему поезду бегущий по перрону Питер. Падал, вставал и бежал дальше. Она смотрела в окно и сердце её разрывалось. А соседи по вагону наблюдали всю эту мелодраму и недоуменно пожимали плечами: «Ишь ты Красавица и чудовище»
«Я Питер Бабангуда из Нигерии, приехал жениться на Ваш дочь, любить и иметь много детей» Питер Бабангуда слово сдержал. В один прекрасный день родители Олеси, простые украинские работяги, были, мягко говоря, озадачены, когда на пороге их квартиры возник классический африканец с букетом цветов, кучей подарков и ослепительной белозубой улыбкой. Олеся о его приезде знала, но родителям сказать не рискнула.
Я Питер Бабангуда из Нигерии, приехал жениться на Ваш дочь, любить и иметь много детей, выпалил Питер заранее подготовленную фразу. Очень убедительную, как ему казалось. Откуда ты приехал любить наш дочь вытаращил глаза будущий тесть Иван Тарасович. Много детей ахнула потенциальная теща Мария Даниловна и схватилась за сердце. Питер! кинулась на шею любимому счастливая Олеся. Иван, я прошу, только без рук. Иностранец. Международный скандал, повисла на локте мужа Мария Даниловна. Шо Ты хто такой прорычали хором два Олесиных брата-каратиста. Кирилл и Алёшка. Жених-то загляденье! Совет вам да любовь! ехидно прошамкала беззубым ртом в приоткрытую дверь соседка баба Поля, имевшая обыкновение за всеми подглядывать и подслушивать. Так, спокойно! Заходим, дома поговорим, первой взяла себя в руки Мария Даниловна. А ты, баб Поль, иди отдохни. Антракт! Но баба Поля отдыхать не пошла, а с неожиданной для её почтенного возраста резвостью помчалась по товаркам разносить потрясающую новость: Олеська Пасюк выходит замуж за африканского аборигена из племени людоедов. И заволновался городок Такого здесь ещё не бывало.
А в это время на кухне у Пасюков шел «совет в Филях». Иван Тарасович с каратистами Кириллом и Алешкой молча и мрачно тянули пальмовое нигерийское вино, которое Питер привёз им в подарок. Оно казалось им слабоватым и каким-то «бабским», поэтому положительного мнения о женихе они ещё не составили. Тихая всегда Олеся проявляла редкую непреклонность: Или соглашайтесь, или сбегу в Майдугури! Или вообще уйду в монастырь! Отец Евгений благословит! Отец Евгений был местным батюшкой и духовником Пасюков. Ну а что, вроде парень-то неплохой. Приехал вон, по-хорошему, подарков привёз. Ну, черный, и что проговорила Мария Даниловна, любовно поглаживая какую-то замысловатую и очень красивую нигерийскую ткань, которую Питер вручил ей «на сарафан». А что люди скажут Проворчал Иван Тарасович. А Питер сидел, улыбался и любовался на свою красавицу Олесю. Он точно знал, что без неё ему жизни нет. И он сделает все, чтобы они были вместе. И даже выпил залпом рюмку самогона, которую, для проверки «профпригодности» вручил ему Иван Тарасович. И заулыбался ещё шире.
Было решено обратиться за советом к отцу Евгению. Случай-то нестандартный. Отец Евгений сначала попытался Питера с Олесей отговорить. Понимаешь, брат, люди у нас простые, к иностранному не приученные. Еще скажут что-нибудь. Нетолерантное. Но проговорив с молодыми около двух часов, только руками развёл: «Любовь!» И призвал родителей с братьями-каратистами смириться и принять всё как Божью волю. И определил дату присоединения католика Питера к православию. А вечером уже строчил статью на епархиальный сайт о том, как эффективно проходит у них в маленьком украинском городке миссионерская работа: что даже нигериец Бабангуда прозрел и готов познать Истину. Хотя Питеру, по большому счёту, было всё равно, в какой вере пребывать. Он и католик-то был одно название. Но ради Олеси был готов на всё.
Но сначала отец Евгений благословил Питера походить на службы и в воскресную школу. Детскую, правда другой не было. В воскресной школе у Питера не задалось. Точнее, задалось, но не так, как предполагал отец Евгений. Чернокожий веселый парень сразу стал любимцем всех детей, которые называли его «Чунга-Чанга». Он не обижался. И научил их зажигательным африканским танцам. Сам же за две недели с трудом освоил лишь «Отче наш» и «Царю Небесный». В итоге учителя упросили батюшку Питера из школы удалить, потому что своими плясками он нарушает дисциплину и срывает все занятия. На службах ему понравилось. Особенно золотые облачения. Африканцы любят все блестящее. И кадило с колокольчиками и ароматным ладаном. Питер быстро подружился с церковными бабушками, которые поначалу его сторонились: «Полька-то гутарила людоед». Но он был добрый и доверчивый. И мог часами со страхом и трепетом слушать их рассказы об адских муках, чудесах и райском блаженстве. Да и просто об их одинокой старушечьей жизни.
Самой его закадычной подругой в храме стала местная «дурочка» Машка. Ей было давно за 60, но её так все и называли Машка и обращались к ней на «ты». Кто она, откуда, никто не знал. Почти всё свое время женщина проводила в храме, очень любила детей, а они её. Она и сама вела себя как ребенок. А еще она всем сердцем была предана отцу Евгению. Была там какая-то история. Машка водила Питера по храму, показывала иконы, что-то рассказывала. А он кивал и улыбался. И вокруг них всегда роились дети. Он проникся церковной жизнью и даже пытался впасть в неофитство завёл себе чётки в метр длиной и переоделся во все чёрное. Но вскоре по городу поползли слухи, что под покровом ночи выходит на улицу привидение. Тела нет, а только белые глаза и зубы плывут в темноте. И заволновался суеверный народ. Ты, это, переоденься в светленькое. У нас освещение плохое не пугай людей, посоветовал Питеру отец Евгений. Так начиналась его церковная жизнь. И вскоре Питер стал православным христианином Петром в честь Апостола.
Наконец, после долгой бюрократической волокиты с посольством Нигерии в Киеве, были получены все бумаги и назначен день регистрации и венчания. Бабангудой Олеся называться отказалась. Уж слишком экзотично для этих мест. Пришлось Питеру стать банальным Петькой Пасюком. На свадьбе гуляло много народу. Мария Даниловна была в шикарном сарафане, сшитом из подаренной нигерийской ткани. Иван Тарасович в костюме, который он не надевал уже лет десять. И с гордостью объявлял всем, что у них «зять не непонятно шо, а иностранец». Каратисты Кирилл с Алешкой тяпнули горилки и исподлобья следили за всеобщей толерантностью. Народ-то простой, вдруг что скажет. Пили, пели, общались с необычным женихом. И все вместе «отбацывали» нигерийский танец любви, которому он всех их научил. А у вас правда людей едят спрашивала с опаской бабка Поля. Правда! страшным голосом отвечал Питер и скалил белоснежные зубы. Ты че, ты че, шютю! смеялся он, видя, как бабуля хватается за сердце. Не «че», а «ШО»! в пятый раз поправлял его Роман Тарасович, дядя невесты. Ты шо, не вдупляешь What is «не вдупляешь» Олэся, транслэйт, шептал любимой озадаченный жених. Но та только смеялась. А дядя Рома обреченно махал рукой: с этим каши не сваришь.
Прошло время Петя закончил учебу. Но врачом не стал. У него открылись другие таланты. Он торгует на рынке овощами и фруктами, которые выращивает на даче семья Пасюков. Весело торгует, с песнями и танцами, как любят африканцы. И из всех продавцов у него самый высокий доход. Парню на Украине очень нравится. Он уже со знанием дела «шокает», «трескает» сало с чесноком и просится у отца Евгения поалтарничать. Но тот пока не решается. Подруги Олесе завидуют. Петька Пасюк не пьёт, как их «ироды». Не гуляет. Жену любит страстно, по-африкански. И Олеся вот-вот должна родить пятого ребёнка. Ты Петя, это, притормозил бы, постился бы больше. А то, глядишь, у нас скоро весь приход будет чернокожим, с улыбкой говорит ему отец Евгений. Я приехал сюда любить и иметь много детей, смеется Петька в ответ.
Автор:

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *