Болезнь

День начался ужасно. Вася открыл глаза в шесть утра и понял, что жизнь вот-вот покинет его бренное тело. Конечности ломило и выворачивало в разные стороны. Нос не дышал.
Светка дрыхла, крепко обхватив подушку и пуская на нее слюни. Еще и улыбалась во сне, зараза! Даже не екнуло у нее нигде — не чувствует, что муж умирает. Вася понял, что Светка никогда его не любила. «Оставлю все сестре, эта… обойдется», — успел подумать Василий, прежде чем снова провалиться в забытье.
В следующий раз глаза тяжелобольного открылись от противного звонка будильника. По типичному бытовому сценарию Вася должен был встать, собраться на работу, стараясь не греметь чайником и не топать, а потом спокойно уйти, не забыв чмокнуть Светку в щеку. Но сегодня привычной последовательности действий помешала болезнь.
— Света, — Василий хрипло позвал жену. Супруга перевернулась на другой бок, что-то невнятно пробурчав. Вася собрал последние силы и громко простонал замогильным голосом:
— Света!.. Дорогая, не бросай меня в столь тяжкую минуту!
— Че надо Дай поспать, у меня выходной, — Светка пнула мужа и уткнулась в подушку лицом. Ей дико надоели спектакли, которые благоверный устраивал раз в пару месяцев.
— Я болен, Света, — Вася закряхтел как дед лет восьмидесяти, хотя на самом деле ему не было и тридцати.
— Заболел — лечись! Напомнить, где таблетки лежат
— Бесчувственная! Как ты можешь себя так вести Возможно, к вечеру меня уже не станет, а ты все лежишь. Где, где эти верные женщины, которые выхаживали своих больных мужей
Вася воздел руки к небу, а точнее, к потолку, который давно требовал ремонта.
— Господи, Вася, что с тобой не так! — Света наконец-то сползла с кровати. Сунула мужу градусник под мышку, хотя хотелось в другое место. Сходила в ванную, чтобы намочить полотенце для ног ледяной водой. Вернувшись, шлепнула его Васе на лоб. Вытащила из шкафа аптечку и перевернула ее над благоверным. Содержимое высыпалось разноцветными упаковками таблеток, мазей и микстур. Все это было куплено в прошлые периоды болезней. Каждый раз Вася отчаянно страдал, умолял Свету не бросать его и писал дрожащей рукой завещание. Завещать он собирался советский диван, десять пар носков и полусгнивший Москвич.
Градусник показывал 37,2.

Источник