Меня называют Чёрный. И я уже почти позабыл времена, когда у меня было другое имя. На моём счету теперь столько крови и краж, что дороги обратно нет. Я и не хочу. Вам, живущим в тёплых домах и ведущим нормальную жизнь, не понять гонимого отщепенца. Предсмертный трепет каждой новой жертвы, выкраденной из безопасной уютности, отдаляет меня от Света и от тех, кто трусливо прячется от реальности.
Я был, как и все. Обыватель, мало что знающий об изнанке жизни, о подлости и тьме, завёрнутых в ангельскую оболочку. Мои несложные обязанности по службе позволяли вести безбедную размеренную жизнь. Любить и, казалось, быть любимым. Искренность, доверчивость, и вера в доброту окружающих были частью моей натуры. Наивность излечивается опытом, но я был слишком молод, когда мне открылась угловатая истина.
****
Вот он, лови его! топот нескольких пар ног приближается с трёх сторон. Смешные, им ли пленить того, кто годами живёт на бегу. Жаль, я не закончил с этой пташкой, но всё равно она не жилец. Бегу сломя голову, забираюсь на крыши невысоких строений, бесшумно крадусь по черепице.
Много лет назад я мог заблудиться в каменном лабиринте предместий, но сейчас карта этого маленького мира вбита в навигатор инстинктов. Хитросплетение переулков, хаотичность застройки, смешение жилых и заброшенных зданий и пристроек позволяют вершить моё преступное правосудие и зачастую уходить незамеченным.
Голод и ненависть самые верные враги, и дружба этих врагов стала много важнее и полезнее дружбы предавших.
****
Иногда какая-то часть меня скорбит ночами о прошлом, и голос, непослушный приказу о молчании, возносит отчаянный зов к Луне. Но Луна не слышит криков их слышат люди, и я снова бегу лабиринтами, не задумываясь о направлении и не имея другой цели, кроме выживания.
Откуда боль, что прячется на дне моего омута Настоящую боль могут причинить лишь близкие. Те, кому доверяешь.
****
Она любила прижиматься ко мне холодными ночами, смотреть в мои глаза, радоваться моей непосредственности и жизнелюбию. Он жаловал меня за службу и был мне другом.
Когда она сделала это, я был открыт и беспомощен. Та боль, которую она причинила мне, казалась ей глупой шуткой, а для меня стала первым толчком во Тьму. Я нанес ей ответный вред, будучи ослеплён этой болью, а он, такой справедливый до того, осудил меня. Наказание тоже сыграло свою роль, но последней каплей стало равнодушие.
Сквозь стекло, ставшее символом моего отчуждения, я видел их близость. Им было хорошо без меня. Что-то оборвалось. Я понял, что отныне предоставлен своей судьбе. Все было ложью любовь, дружба, теплые слова, объятия и милые прозвища.
Кис-кис, Черны-ыш, кис-кис-кис…
Я впервые не отозвался. Возвращаться плохая примета, даже если тебя милостиво прощают. Слегка черкнув хвостом по оконной раме, я ушёл прочь. Через трое суток я впервые безмолвно крикну над телом жертвы.
Меня называют Чёрный изверг. Я похищаю и убиваю ваших домашних любимцев. Пока вы ещё не предали их.