Истории из жизни реальных людей
В супермаркете царит полумрак. Свет привлекает мертвых. Я сжимаю в руках топорик и канистру для бензина. За стеклянной витриной три мертвяка бесцельно бродят по слабо освещенной парковке. Пустые глаза, висящие как плети руки, шаркающая походка все как в голливудских фильмах.
Только это не Голливуд, а российская глубинка в лето Господне 2022.
Прошло почти три месяца со Дня Z, как его прозвали по всему земному шару, а люди все еще не привыкли. С повседневной рутиной, конечно, освоились человек ко всему приспосабливается. Но вот с мыслью о том, что живешь бок о бок с мертвыми, свыкнуться оказалось не так просто.
Вот и сейчас я, учитель русского языка и литературы, убежденный пацифист и филантроп, смотрю на эти полуразрушенные человеческие оболочки и представляю, насколько все было бы проще, если б можно было просто разбить им башку, как в фильмах.
Вы же это не для них покупаете молоденькая кассирша, бывшая ученица, кивает в сторону парковки. В ее глазах читается безнадежная усталость, почти обреченность. Все знают, что это без толку.
Нет, не для них. Вырубить заросли в саду решил. А канистра в хозяйстве пригодится.
Тогда с вас тысяча триста пятьдесят рублей.
Я расплачиваюсь картой и осторожно выхожу из супермаркета, стараясь поменьше шуметь. Мне совсем не улыбается перспектива расталкивать мертвяков, пытаясь одновременно сесть в машину, да еще и с занятыми руками.
Один тот, что был ближе всех все-таки увязывается за мной, и моя недавно вымытая машина становится объектом «ухаживания» ходячего трупа. Я успеваю включить зажигание и сдать назад до того, как пассажирское стекло окажется полностью измазанным серо-бурой субстанцией, которая когда-то была кровью или другой телесной жидкостью живого человека. Хоть по телевизору и продолжают утверждать, что восставшие не заразны, но приятного в близком контакте с ними крайне мало.
Медленно проезжаю по тускло освещенной центральной улице, разглядывая знакомые здания: пожарная часть, почта, магазины, полицейский участок, кинотеатр, школа, где я работаю почти ничего не изменилось за прошедшие месяцы. Разве что прибавилось решеток на нижних этажах, а большинство окон затонированы и плотно занавешены, чтобы живые и мертвые не видели друг друга хотя бы часть суток.
Миновав железнодорожные пути, поворачиваю налево в направлении заправки. Фары включать все еще рано. Зрение, как и другие функции, у мертвых рудиментарное. Но если не хочешь постоянно выпрямлять вмятины на капоте и менять лобовое стекло, в черте города лучше не спеша ездить без света меньше вероятность, что на твоем пути окажется привлеченный фарами мертвяк.
Включаю радио: «На сегодняшней встрече с Патриархом Московским и Всея Руси Тихоном Вторым в Праге глава Римско-католической церкви Франциск высказал свои опасения по поводу позиции Русской Православной Церкви в отношении восставших. Уничтожение восставших не противоречит христианским принципам братской любви и милосердия, сказал Папа Римский. На это Тихон ответил, что руководство РПЦ еще не пришло к единому мнению по данной проблеме. Упоминающиеся в Священном Писании воскрешения из мертвых не дают отрицать принадлежность восставших к роду человеческому. На ближайшем Соборе этот вопрос будет главным, добавил русский Патриарх». Чертыхнувшись, переключаюсь на музыкальную волну.
Я далек от религии, но позиция католиков кажется мне здравой. Мертвяки — не люди, следовательно, уничтожать их не грех. В целом, Запад отреагировал на волну воскрешений (afterdeaths, «послесмертий», как они это называют) быстро, организованно и единодушно. В первый же месяц в обеих Америках и Европе были созданы погребальные команды, чтобы свозить восставших в специально предназначенные для погребений зоны. Там сооружают гигантские бетонные могильники, куда в огромных количествах сваливают предварительно обездвиженные живые трупы. Затем могильники заливают бетоном. Вероятность, что восставшие выберутся оттуда, практически равна нулю.
Как ни больно это признавать такому закоренелому славянофилу, как я, похоже, здравый смысл покинул мою страну. Власть бездействует. Народ безмолвствует. Только в Москве мертвяков вывозят за МКАД. Но Москва не Россия. Видимо, нас вскоре ожидает тот же бардак, что творится в Индии, Афганистане и некоторых африканских странах. Улицы, забитые мертвяками. Народные волнения. Города в огне.
Мы оказались слишком мягкими для решительных действий. Вот она, русская душа во всей своей кра
Черт! Из темноты перед капотом выныривает неестественно перекошенная фигура я едва успеваю увернуться от столкновения. Мертвяк остается позади, а я продолжаю движение, пытаясь вернуть сердце на место и успокоить дыхание. Задумался и чуть было не переехал мертвяка. Второй раз за неделю. Если бы это помогало
Вопреки голливудскому стереотипу, удары и выстрелы в голову их не убивают. Их вообще ничего не убивает. Они уже мертвы. Соцсети полны видеороликов, в которых люди расчленяют мертвяков. Результат набор движущихся частей тела. Из земли они тоже выбираются через неделю-полторы. Как ни парадоксально это звучит, но мертвецы заражены жизнью.
А еще они не голодны. Никто ни разу не видел, чтобы мертвяк напал на человека или животное. Они просто бродят среди живых, как тени. Только тени бегут от света, а мертвяки, наоборот, слетаются на яркий свет, подобно ночным насекомым. Почему Возможно, по той же причине, что и мотыльки. Науке пока мало известно о новой форме существования. Еще меньше о причинах, ее породивших. Человек умирает, а через семь-восемь минут он уже не человек, а восставший. И их становится все больше. Согласно статистике по России, примерно на шесть тысяч в день.
Впереди показалась заправка с неизменно бродящими вокруг нее мертвяками. Объезжаю сгорбленную старуху и девочку-подростка обе, конечно, не живые и пристраиваюсь у шестой колонки, где меньше света. Выхожу, аккуратно, без стука, притворяю дверь машины, ставлю канистру у заднего колеса. Возле первой колонки стоит, раскачиваясь, еще один: грузный мужик в дорогом костюме, со спины и не поймешь, что труп видать, умер совсем недавно. Оборачивается на звук моих шагов
Черт, живой мужик!
Здо рово, прия тель! Хоро ший вечер, чтобы напи ться, правда заплетающимся языком произносит ложный мертвяк. Жизнь дерь мо, а смерть от стой. Оста ется только бухать.
С ним трудно не согласиться, но я молча прохожу мимо. У меня нет времени на разговоры о смысле жизни и поисках истины в вине. Не сегодня. Слишком важное предстоит мне дело.
Привет, Марин! Тридцать литров девяносто второго в канистру. И сорок в бак. Марина моя бывшая одноклассница. Мы даже встречались когда-то. В прошлой жизни.
Ты чего это, в путешествие собрался
Нет. Так, про запас.
Как Маша
Все хорошо.
Что-то давненько ее не видела. Ну, передавай привет!
Обязательно.
Расплачиваюсь картой, желаю Марине хорошего вечера и возвращаюсь к машине. Вместо пьяного толстяка у первой колонки трутся те самые старуха с девчонкой. Их лица мне отдаленно знакомы. Одежда грязная, рваная, черты изуродованы смертью, но выглядят они как бабушка с внучкой. Разве что за руки не держатся.
Отгоняю от себя эти мысли. Мертвяки — не люди. Даже хорошо знакомые мертвяки. Даже те, которых любил при жизни
Дорога назад кажется слишком короткой. Внутри пусто. Совершаю привычные движения на автомате, мысленно проходя по этапам своего плана. Главное помнить: мертвяки — не люди. Мне хватит сил. Я смогу.
Подъезжаю к дому. Машину не закрываю. Я ненадолго. Прохожу в спальню. Беру сумку, собранную еще вчера. Смотрю на фотографию на тумбочке. Фото из другой жизни. Из единственной жизни, где оба живы. Кладу ее на тумбочку лицом вниз. Несу сумку в машину.
Достаю из багажника канистру и топор. Иду в гараж. Открываю люк погреба. Включаю свет. Канистру оставляю наверху, спускаюсь в погреб с топором.
Она здесь. Она ждала моего возвращения. Веревки по-прежнему крепко обвивают ее некогда прекрасное тело. То, что осталось от глаз небесной голубизны, устремлено на меня. Без тени смысла, без искры эмоции, без признака жизни. Я слишком сильно любил ее, чтобы оставить все как есть.
На прощание я глажу ее волосы, вспоминая, как много счастливых дней провели мы вместе. Их не вернуть. Ничего уже не вернуть. Можно только поступить правильно.
Я поднимаю топор
***
В зеркале заднего вида на фоне ночного неба расцветает огненный сад. В него слетятся сегодня ночные мотыльки. И чем больше их будет, тем более оправдана будет эта жертва.
Пусть мертвые погребают своих мертвецов.