Вспомнил

— Йааааааййй! японский вопль Аркадия раздался из зала, пронёсся сквозь стены трёшки и запутался звоном где-то в мусоропроводе. На улице засигналила соседская девятка, кот от неожиданности ткнулся всей плоской мордой в молоко, ну а мы с Коляном ринулись с кухни на помощь другу.
Посреди зала стоял новогодний стол, накрытый тремя бутылками хорошего коньяка, пустыми тарелками и гранёнными стаканами. Так как накрывал его Аркадий, одна из бутылок уже была оптимистично наполовину полна.
После жуткого вопля, картина зала дополнилась застрявшей в дверном проёме гоп-компанией я в цветастом фартуке, Колян с ножом в одной руке и половинкой репчатого лука в другой, а также кот, который, несмотря на капающее с морды молоко, не смог удержаться от любопытства.
Посмотреть было на что. По другую сторону стола стояла ёлка. Ну как стояла. Лежала на самом деле. Ровно от окна и до стола. Из под дерева торчали части Аркадия. Судя по тому, что они шевелились, крик «йаааай» не был предсмертным. Поэтому мы дружно выдохнули. С кота при этом слетело несколько капель молока, поэтому показалось, что он просто сплюнул.
— Ну йобтыж в кран, Аркаша! досадливо произнёс Колян, положил нож на стол, всучил мне лук и отправился вызволять друга. Мы с котом остались наблюдать.
Ёлка была аккуратно поднята с тела, само тело чуть менее аккуратно посажено на стул.
Что тя к ёлке-то понесло!
— Вспомнил. неопределённо ответил контуженный Новым годом Аркадий.
— Что вспомнил
— Детство, голос пострадавшего был и так от природы с интеллигентным придыханием, а после удара приобрел и вовсе интонации блаженного. Пять лет мне было, когда отец первый раз живую ёлку в дом принёс. И всей семьёй мы её украшали. Шариками, гирляндами. Всё так красиво. Как сейчас помню. Темнота уже, все пьяные по диванам спят. А я малой сижу всё в этой темноте и на огонёчки смотрю. И так трепетно мне, так хорошо. Прааааздник.
Колян молча разлил коньяк по стаканам, раздал нам и ничего не говоря, залпом выпил. Потом крякнул, втянул носом воздух и сказал:
— Светлый ты человек, Аркаша. Жаль дурак. Но говоришь красиво, вон даже, Антоху растрогал плачет. Не плачь, Антоха, выпей лучше.
Я действительно плакал. Правда не от пьяных воспоминаний друга, а потому что всё это время держал в руках лук. Но совету Коляна последовал.
Умиротворённый Аркадий тоже не заставил себя ждать. Выпил. Поставил стакан на стол, посмотрел на нас взглядом полным любви и хорошего алкоголя и уже весело сообщил:
— Давайте ёлку наряжать!
— Всё. отрезал Колян. — Нарядил уже. Теперь телевизор сиди смотри, пока мы закуску нарежем.
— Чем же я её нарядил обиженно спросил Аркаша.
— Воспоминаниями своими, когда треснулся! Хорошо, хоть не мозгами.
Где-то под ногами снова сплюнул кот. И мы пошли на кухню дальше резать салаты, оставив Аркашу размышлять о жизни и светлых минутах далёкого детства. Приближался Новый год.

Источник