Как часто, находясь в привычной среде обитания, мы не замечаем нависших над нами опасностей Жизнь течёт настолько размеренно, что в какой-то момент просто перестаёшь находить «маячки», которые могли бы предупредить, а потом сам не замечаешь, как оказываеш

 

Как часто, находясь в привычной среде обитания, мы не замечаем нависших над нами опасностей Жизнь течёт настолько размеренно, что в какой-то момент просто перестаёшь находить «маячки», которые

И в нём не только ты, но твой сосед, начальник, преподаватель все мы в беде. Вопрос лишь в том, как быстро она до нас доберётся. С каждым годом этот городок покидало всё больше людей. Оно и неудивительно: условия для жизни становились всё хуже, и оставалось только два выхода либо сбежать (хотя все прекрасно понимали, что бегство лишь полумера), либо остаться и быть согласным вскоре навсегда попрощаться с этим миром. По своей воле, но не своими руками. Никто так ни разу и не определил причину смерти, но каждый свидетель будто видел, как душа покойного возносилась к небесам. Каждый видел, но никто не признавался друг другу, предпочитая молчать об этом. Было легче смириться и просто ждать своей участи.
Жизнь в том городе, казалось, превратилась в программу: каждый из жителей выполнял свой набор действий, ни на шаг не отступаясь от заданного курса. Семья, работа, дом. Удивительно, но у горожан оставались силы на оплодотворение. Нет, не на взаимную любовь, а на одну из самых инстинктивно-диких вещей. Видимо, вместе с животным страхом у них пробуждались животные желания. Возможно, мысль о том, что детей в будущем ждёт такая же страшная участь, как и у родителей, могла остановить жителей того города от бездумного продолжения рода, но они не чувствовали ничего. Выполнять предназначенные действия до тех пор, пока не случится предначертанное.
А он всё знал. Долгое время изучая обитателей тех мест, он стал различать их чуть ли не по видам. Знал их режим, их вкусовые предпочтения и места проживания. Казалось, ничто не ушло от его прозорливого взгляда. С маниакальным хладнокровием он дожидался жертву, выслеживал её. Нет, никогда не убивал сразу. Давал насладиться последними минутами жизни , а потом Чаще всего лишал жертв воздуха, причём не сам. Жертва задыхалась сама, из последних сил пытаясь найти выход. Этих последних сил хватало лишь на последний вздох.
Всё знали и сами горожане. Невозможно было закрывать глаза на столь частые похищения. Но что они могли сделать Если бы они обсуждали это между собой, то непременно посеяли бы панику. Вместо неё они выбрали страх. Страх молчалив. Они оставались со страхом один на один, и везло тем, чей страх успевал перерасти в смирение до тех пор, пока не заставят молчать не только его рот, но и его сердце.
Для одного из жителей то утро стало не самым приятным в жизни. По пути на работу он успел взглядом поймать уносящуюся вверх душу. Да, здесь подобную картину видел каждый, но смириться с таким нельзя. Со вздохом он в последний раз посмотрел вслед той, кого больше никогда не увидит. Кажется, это была кассирша из местного супермаркета. Стало паршиво.
Не прошло и минуты с тех пор, как горожанин продолжил свой путь (хоть желание продолжать его и отпало), как он услышал непонятный, но громкий звук. Это отвлекло его и заставило обернуться. И И он не мог поверить своим глазам. Перед ним стояла та, кто умерла на его глазах. Ему хотелось кинуться или прочь, или наоборот, к ожившей. Но взгляд той говорил совсем об ином. В её глазах читалась такая боль, что все вопросы как бы отпали сами собой. Они молча разошлись.
***
Серёг, а ты зачем её отпустил-то спросил сосед рыбака, который только что кинул обратно в воду пойманную краснопёрку.
Да она ж маленькая совсем. У меня и кота нет, чтобы отдать. Вот приеду через год, она подрастёт как раз вот тогда-то мы с ней и встретимся, хе-хе.
Большой Проигрыватель

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *