Приказ

04-35
Проснулся за мгновение до толчка. Еще не открыл глаза, а уже жадно вслушался в перешептывания. Похоже, общий сбор. Растолкал соседа Федьку-малого и выполз из землянки в студеную ночь. Солдаты топтались на месте нестройной толпой и делились остатками махорки. Вперед вышел сержант Разумов, всегда собранный и оправленный, словно только приехал с учений, а не вылез из соседней землянки.
Дело такое, орлы, спокойно начал сержант, бегло осматривая своих солдат. Вы уже знаете, что нас почти в кольцо взяли.
Отступаем, товарищ сержант с надеждой воскликнул Федька за мгновение до моего подзатыльника.
Каждый из нас знал о стремительном наступлении врага и ждал только одного приказа когда можно будет покинуть укрепления и отойти к основным силам.
Красная армия не отступает, товарищ солдат, отрезал Разумов. В другое время он бы сурово наказал за такой вопрос, но тут пропустил. И это было еще страшнее, чем безжалостный смысл его слов. Только что поступил приказ майора Громыко. Мы должны удерживать свою позицию на дороге и прикрыть последнюю автоколонну. По данным штаба, враг подойдет в течение двух часов. Машины должны успеть чуть раньше.
04-40
Я догнал уходящего сержанта и схватил за рукав. Разумов обернулся и посмотрел на меня, а я на него. Сержанта было не узнать. Весь поник, в глазах отчаяние, руки едва заметно тряслись.
Ты чего, Миша я не удержался от вопроса. Соберись!
Вань, ты разве не понимаешь шепотом ответил сержант. Нас на убой бросили! Все ушли, а мы должны какую-то колонну прикрывать! Сдохнем под пулями фрицев ни за грош!
Вся злость, что клокотала внутри, вдруг прошла. Остались лишь горечь обиды и осознание того, что сержант прав.
Соберись! я низко прорычал и встряхнул Разумова. Ты наш командир! Если тебя таким солдаты увидят сразу разбегутся!
Прав ты, старшина, сержант отступил и поправил ремень. Пойдем покурим
Я уже давно не был старшиной, но все продолжали обращаться ко мне по старому званию. Переубеждать мне их надоело. Да и какая разница
04-50
Дядь Вань, что за колонна-то Федька-малой, которого сержант прозвал гениальным бездарем — за смекалку и лень, озвучил общий вопрос, как только я сполз в землянку. Чего их прикрывать-то надо
Говорят, картины и статуи, я не мог врать своим, хоть и понимал, что лучше бы приврать. Но нет, не тем людям, с которыми ходил в бой. В городе музей был, туда с соседней области все ценное свозили.
Та врут они всё! с обидой воскликнул один из солдат, Степа Воронин, совсем еще пацан. Эти разведчики каждый раз небылицы придумывают, чтобы немцев дурить, если прознают! Наверняка начальство городское вывозят. А может, и вовсе нету никакой автоколонны, а сказано это, чтобы фрицев отвлечь.
Землянка наполнилась недовольным гулом. Каждый понимал, что вряд ли выберется живым из ловушки врага, но пропадать вот так За какие-то картины и статуи
Сука этот Громыко!
Гребаный майор!
Приказ есть приказ, ребята, прекратил я бессильную перебранку. Все равно уже было ничего не изменить. Собираемся и по местам. Плевать на автоколонну. Напоследок надо как следует дать фрицам прикурить.
05-02
Товарищ старшина ко мне подошел земляк, Валера Клевер, и протянул щуплый кисет.
Закурили. Отослал крутящегося и подслушивающего рядом Федьку к сержанту узнать, не было ли новых приказов.
Сука этот Громыко!
Я вспомнил лысого прихрамывающего коротышку, ругающего матом наш строй за то, что забили пленного немецкого офицера кулаками. И меня, за то, что допустил такое.
Сука, я согласно кивнул и выпустил горький дым в чернеющее небо.
Думаешь, не врет насчет автоколонны
Сержант сказал, что машины долго выехать из города не могли, разбомбленный мост чинили. Так бы еще вчера проскочили.
Валера молчал и задумчиво тянул самокрутку. Я знал, о чем он думал, и опередил его слова.
Не сбежим, земляк. Приказ был. Даже если выберемся к своим расстреляют. Да и нам ли от немца бегать
Дохнуть за картинки тоже не хочется, старшина, Валера с обидой сплюнул на землю и отошел. Попали мы, как куры в ощип!
Я промолчал. Такая она сложная простота солдатской жизни.
06-17
Немцы пришли раньше. Наша позиция была гораздо лучше: пара добротных блиндажей на пригорке и цепочка окопов вдоль единственной проселочной дороги, ведущей из города на восток. По бокам лес и глубокие овраги. Мы без труда отбили первые атаки и считали минуты до того момента, как нас начнут вышибать минометами.
Сержант Разумов жадно всматривался в бинокль, ожидая машины. Солдаты, пользуясь затишьем, отдыхали. Двое все же ухитрились сбежать, отойдя на крайний рубеж. Разумов пригрозил лично выстрелить в спину тому, кто вздумает бежать. Солдаты встретили такое заявление ругательствами и отборным матом. В основном в сторону майора Громыко, но и самому сержанту тоже досталось.
06-33
Первый же снаряд угодил точно в блиндаж, но отскочил и взорвался рядом, оглушив всех, кто был поблизости. Тут же второй пробил крышу и убил пятерых внутри укрытия.
Подавив нас минометным огнем, немцы двинулись в атаку. Завязалась отчаянная перестрелка. Мы с Федькой отбивались в паре. Я отстреливался и кидал за спину пустой автомат, малой тут же совал мне заряженный, а пока я убивал, вставлял обойму в пустой. Хорошо, что хоть патронов можно было не жалеть.
Немцы отвлеклись на колонну, вынырнувшую из-за пригорка, но тут уж мы не теряли момента и бросились в контратаку, заставляя врагов отступать обратно, в лес.
06-40
Мимо нас проехала первая машина. Крытый грузовик. Я вышел из окопа и успел заметить белое, словно известь, лицо сопровождающего и безумный взор водителя.
Взгляд остановился на окопе и мертвом теле сержанта. Неподалеку лежал Валера Клевер. Он прижимал руки к окровавленному животу. Пронеслась вторая машина. Третья. Где-то рядом снова гремели выстрелы. Я бездумно смотрел на автомобили. Рядом крутился Федька. Тянул за рукав в окоп, но я отмахивался.
Предпоследняя машина затормозила рядом. Стекла в кабине были разбиты, а водительская дверь прошита автоматной очередью. На землю спрыгнул водитель и тут же, не удержав равновесия, упал мне в ноги. Я отступил на шаг.
Умеешь водить крикнул мне в лицо подбежавший сопровождающий, выскочивший с другой стороны кабины. Егора зацепило сильно, едва с дороги не слетели. Успел затормозить.
Водитель Егор корчился на земле и выл. Я смерил взглядом упитанного сержанта. Оцепенение резко отпустило. Чернота внутри меня зажглась. Я подобрался.
«Они везут барахло, за которое мы должны подыхать».
«Сука этот Громыко».
«Красная армия не отступает».
Последняя машина отчаянно сигналила. Из-за узости дороги, она не могла объехать остановившийся грузовик. Я встретился взглядами с людьми в кабине.
06-42
Водитель последней машины высунулся в окно и кричал.
Сержант сопровождения целился мне в лицо из пистолета.
Федька отступил от умершего водителя.
В окопе затих Валера Клевер.
Немцы приближались.
Резкий свист.
Снаряд угодил точно в последний грузовик и отшвырнул его с дороги под пригорок. Взрыв. Горячая волна обожгла лицо и опалила волосы. Искореженные обломки с грохотом падали на землю. Я злорадно ухмыльнулся, в глубине души надеясь, что там были самые дорогие картины. Сержант потрясенно смотрел на пылающий факел.
Я выхватил пистолет и выстрелил ему в грудь. За миг до того, как тело осело на землю, схватил за шиворот вопящего Федьку и затолкал в кабину. Сам прыгнул за руль и ударил по газам.
06-45
Мы вырвались из дыма и обстрелов. Мчались по дороге вперед, за прорвавшейся колонной. Машина скакала на ухабах. Я вжимался в руль и следил только за дорогой. Грохот и смерть остались где-то позади.
Сука этот Громыко! рявкнул я и повернулся на мгновение к молчащему Федьке. Значит, так! Обо всем рассказываем, как было! И что водитель умер, и что сержанта шальная пуля скосила! А мы с тобой рядом были и вывезли эти засранные ценные картины! Ясно, малой
Федька молчал.
Осколок пробил шею.
Хоть умер без мучений.
08-22
Я нагнал колонну. Никто не останавливался, чтобы узнать, что случилось и где последняя машина. Мы мчали дальше, сквозь рассветную сырость на восток.
14-38
Мы приехали к основным силам армии. Солдаты выходили к дороге и провожали машины молчаливыми взглядами. Мы остановились, и я увидел идущих в нашу сторону командиров. Первым, прихрамывая, спешил знакомый майор Громыко.
Я выпрыгнул из кабины и бросился к нему навстречу, желая только одного: схватить ублюдка за погоны, подтащить к грузовикам и тыкать мордой в чертовы картины.
Два санитара с носилками едва не сбили меня с ног.
Извини, товарищ! на ходу бросил один из них, и пара устремилась дальше, к грузовикам.
Федька мертв уже! крикнул я им вслед и попытался отыскать среди подбегающих людей майора.
Сбоку донёсся детский плач и радостные крики солдат. Я повернулся на звуки и смотрел, как из кузовов грузовиков начинали доставать детей и раненных солдат.

Источник