Рюмошная

Чем дольше Лиза сидела в «Рюмошной», тем больше путались мысли. Наверное, так обычно в рюмочных и происходит. Остроносый, которого хозяйка представила Филиппом, многозначительно смотрел поверх пенсне, ритмично отчеканивая каждое слово:
Таким образом, на плоскости каждой точке пространственно-временного континуума соответствует пара координат. Ты, конечно же, догадалась каких. Но в мире событий нам потребуется четыре числа.
Скажи, ты надо мной издеваешься Не знаю я никаких координат. По-те-ря-на! передразнивать Лиза умела, но сейчас от детского задора не осталось и следа. Только невыносимая грусть и раздражение, Невский, карлик, саквояж, дядьки эти в цилиндрах Так недолго умом тронуться.
Остроносый глубокомысленно вздохнул, видимо переживая за судьбу Лизиного ума. За стойкой появилась женщина в чёрном, Софья Сергеевна, владелица странной рюмочной. Рядом с ней Лизавете захотелось выпрямить спину и помолчать. Точнее, сначала подумать, потом ещё раз, а только после этого говорить внятно и по делу. Но все разумные слова вылетели из головы роем жужжащих пчёл. Исключительно изящная женщина: от серебряной заколки в волосах до оборки на бархатном платье. Софья Сергеевна строго посмотрела на Филиппа, и тот сразу уткнулся обратно в книгу.
Видела бы ты Филю, когда к нам заглянул один усатый джентльмен. Всё твердил про железные дороги и синхронизацию времени. Филипп тогда всю стойку исчертил системами координат, замучил беднягу своими теориями. Я бы уже взбесилась, а тот ничего. Весь из себя важный, но глаза сразу выдают добряка. А усы до чего роскошные! Знаешь, совсем не многие умеют носить усы. Некоторым вообще не стоило отращивать их жалкое подобие, на минуту Софья Сергеевна погрузилась в воспоминания, накручивая рыжий локон на палец. Но быстро пришла в себя, достала резной мундштук и принялась выпускать кольца. В свете зелёной библиотечной лампы колечки исполняли последний танец, а потом растворились навсегда.
Лиза почувствовала прилив сил, в конце концов ей нужны ответы. Сейчас. Немедленно.
Зачем я здесь Почему ничего не помню
Если ты попала в дурацкое место, значит шла дурацкой дорогой. Лучше подумай о том, как вернуться не многим это удаётся. Смотри на шестой стол, хозяйка взглядом указала в глубину зала. В темноте загорелась лампа, голубой свет падал на сутулого мужчину за грязным столиком. Незнакомца потряхивало, он пытался обнять себя обеими руками, успокоить дрожь, но не получалось. Лицо прикрывали широкие поля мятой шляпы. Почти всё тело скрывал потасканный плащ, виднелись только кисти рук. У Лизы подкатил ком к горлу, такие руки могли принадлежать музыканту или художнику: длинные пальцы, вены, какие появляются от напряжённой работы, но только украшают, а не уродуют. Если присмотреться, казалось человек за столом уменьшался с каждой секундой. Лизавета протёрла глаза на столике осталась только шляпа.
Предпочёл не смотреть в лицо опасности. Никакой и никогда. Спрятался так хорошо, что оказался в ловушке наедине с самым страшным врагом голос Софьи Сергеевны зазвенел словно льдинки на ветру.
Лиза опустила глаза, по спине пробежал холодок от увиденного. Хозяйка продолжала, не забывая протирать хрустальные фужеры:
Теперь пятый. Тоже стала «постоянным клиентом», загорелся бледно-зелёный свет. Девушка сидела за столиком, опустив голову. Через секунду она схватила себя за волосы, пытаясь натянуть их на лицо. Бедняжка бормотала что-то бессвязное, потом заламывала руки. Вдруг ринулась вон, но тут же плюхнулась обратно на стул под звон металлической цепи. Раздался протяжный стон, проникая в самое сердце. У Лизы свело живот. Несчастная хваталась за столик, прятала руки, снова пыталась встать безуспешно.
Так её же приковали! от возмущения у Лизаветы горели щёки. Тут тюрьма какая-то, а не рюмочная. Кто же добровольно даст приковать себя в питейном заведении
Поверь, я таких знаю, в голосе Софьи Сергеевны не чувствовалось ни капли стыда за чтение чужих мыслей, её здесь никто не держит, между прочим. Слышала, что «умные люди полны сомнений» Так вот: иногда на сомнения можно подсесть не хуже, чем на галлюциногенных жаб. В том смысле, что всё хорошо в меру.
Подсесть на жаб Они же противные!
Молодёжь совсем не умеет развлекаться. Ладно, на эту даже я не могу долго смотреть. Теперь взгляни на восьмой, Лиза нехотя повернула голову. Загорелся жёлтый свет, на столике спал кудрявый парень, уткнувшись лицом в грязный шарф. До слуха сначала донеслось лёгкое посапывание, а потом раскатистый храп.
А здесь-то что не так Спит человек и спит, ничего необычного.
Да, только спит он уже восьмую вечность.
Лизавета задумалась о том, где заканчивается одна вечность, и начинается другая. Но Софья Сергеевна не дала ей додумать:
Самый жуткий случай потеря мечты. Даже сны утомительные: работа, дом, работа, дом, снова по кругу в ушах у Лизы зашумело, когда она представила, что парень никогда не очнётся. Хозяйка окинула взглядом светловолосую посетительницу:
Платье носить не умеешь, манерам не обучена, но за ручку саквояжа держишься крепко. Смотри, чтобы Рыжий Дрю до тебя не добрался, ему твой багаж очень нужен. Найдёшь ключ найдёшь ответы.
Лиза уже собралась задать миллиард и ещё один вопрос, но брови Софьи Сергеевны сдвинулись так, что стало ясно пора уходить.
Тебе налево, в стене возникла дверь, прикрытая красной портьерой. Над дверью по очереди с треском то загорались, то гасли неоновые буквы. В конце концов Лиза сложила их в слово «Бессо», но никаких ассоциаций название не вызвало.
Филипп пойдёт с тобой, хозяйка налила Лизавете на прощание что-то розовое и шипучее. В воздухе запахло земляникой. Лиза выпила залпом, радуясь тому, как здорово пузыри лопались на языке, щекотали нос, согревали грудь. Пыталась даже выразить комплимент Софье Сергеевне, но любимое «Раскудрить!» не прошло через фильтр, а на выходе вышло слабенькое «Ого». Собрала себя в отважную путешественницу, развернулась, но тут же остановилась как вкопанная:
Я не видела лиц этих бедолаг, ни одного, мысленно она уже ругала себя за то, что никак не может уйти «по-хорошему». Софья Сергеевна обратилась к тёмному залу стальным голосом:
Покажитесь.
Нырнув под портьеру, Лиза удирала со всех ног, словно за ней гналась стая разъярённых собак. Лиц не было, только гладкая кожа без намёка на какие-либо черты.
Как всё началось, можно прочитать здесь

Источник