Бар разбитых часов

Часы над баром пробили полночь.
— Сюда приходят умирать. Ну вот так, просто, без ложного пафоса и лишних страданий. Приходят, в последний раз отсчитывают одну-две-три… пять ступеней вниз,. Дергают за ручку и открывают дверь в маленький прокуренный бар.
— Пф, ну что за штампы Где ты взял прокуренный бар Вообще-то, в барах уже давно не курят. И почему сразу вниз Почему бы этому бару не оказаться на крыше Ну представь — легкие плетеные кресла, тонкое стекло винных бокалов, шикарный вид на закат над городом…
— Ага, а закат и крыша — это не штамп, по-твоему Скука! Скука-а-а-а-а! — говорящий потянулся, хрустнул пальцами и вырвал из блокнота исписанный листок.
Эти двое сидели за столиком битый час. Заказали стаут и чебуреки, пару раз вышли покурить, вернулись, снова заказали выпить. Уходить, вроде как, не спешили, но и обществом друг друга тяготились. Работа не шла, аванс таял, сюжет буксовал. Патовая ситуация — хоть плачь, хоть отправляйся искать тот самый бар самостоятельно. Статью нужно было сдать к утру.
Часы над барной стойкой по-человечески вздохнули и пробили полночь.
— Так, давай еще раз: что у нас есть Фото есть Ну, качество так себе, но дотянем как-нибудь. Вот общий план — с посетителями, вот красотка какая-то, вот повар. Слушай, а как повара, интересно, снимали Неужто на кухню ходили
— Да какая разница «Источник агентства» подпишем — и все. Михаил Аркадьевич, сам знаешь, объяснять не стал — задание кинул и привет. Ни источников, ни официальных комментариев, ни информповода. Выкручивайтесь!
— Да ладно, придумаем! Ну или давай, может, утром На свежую голову
— Времени не будет утром!
— Времени не будет… Слушай, а это идея! Это не бар для самоубийц! Они приходят туда, потому что их время закончилось… Ну там, не знаю, грешили много, котят на улицу выбрасывали, соседям ящики почтовые поджигали или еще что…
-Так! Так-так-так! А как они узнают, что время кончилось И кто они — эти вот они
— Ну как кто Все! Вот вообще все. Прикинь, у всех есть таймер. Он тикает-тикает-тикает, а когда дотикивает до конца — все. А в баре…
— А в баре их ждет красотка, и она ангел смерти. Не, не так… Ангел Смерти! И вот она уже решает, добавить времени и дать шанс исправиться или — вжух! — и в могилу.
— А-а-а, огнище какое вырисовывается. Так, погнали ко мне, там все запишем — тут все равно сеть не ловит. А экспертом возьмем этого… Леонида Светова. Ну помнишь, он нам еще материал о рыцарском ордене света комментировал
— Такого разве забудешь. А согласится Хотя, какая разница. Припишем.
Гришка и Сашка, журналисты газеты «Москва. Иные миры», наскребли по карманам последние мятые сотни, бросили деньги на стол и заторопились к выходу. По пути дважды синхронно споткнулись, так, впрочем, и не перестав жестикулировать и, перебивая друг друга, обсуждать новую статью.
Уборщица Мария Сергеевна неодобрительно смотрела вслед поздним гостям. Презрительно шмыгнув носом, она засучила рукава и, гремя ведрами, начала уборку, бормоча:
— Красотку им, ишь ты! С декольте им, ага! Поцелуй смерти. Насмотрятся своей фантастики, потом честным людям голову морочут. Понапридумали! Я бы их всех, писак, к ногтю бы…
Дверь бара снова отворилась. На пороге возникли уже знакомые парни:
— Извините, мы тут блокнот оставили…
— Дак от он, блокнот-то, берите сынки, берите, мне чужого-то не надо. Не надо чужого-то мне. Не возьму. Ни в жизнь не возьму.
Скрипнул порог под ногами уходящих.
— Мне чужого не надо, но и свое не отдам, — голос Марии Сергеевны зазвучал глуше. — Идите, сынки, идите. Времени-то у вас совсем не осталось. Михаил Аркадьевич будет доволен.
Часы над баром пробили полночь.

Источник