Песнь Смерти

Налитые гроздья рябины золотились закатным солнцем. Аля тронула тяжёлую ветку с покрасневшими листьями и отошла. Не время. Вот как ударит первый заморозок, ягоды заалеют, обретут сладость можно собирать. Закатывать духовитые компоты, запасать чуть горьковатое варенье, печь огромный сладкий пирог на День Гостьи.
Когда осень почти на излёте, холодные дожди сменяются редким снежным крошевом, в селе справляют великий праздник. Пусть назван он просто, однако же всякий знает Великая Гостья всегда стоит у порога, ждёт своего часа. Дабы её задобрить, селяне поют и веселятся в этот день, свято веря, что их радость смягчит неумолимое сердце. Ведь и она когда-то была одной из них. Смешливой зеленоглазой девушкой с оранжевыми косами, горевшими рябиновыми гроздьями в свете ясного дня. Звонкоголосой певуньей, зовущей всех порадоваться ликующей жизни. Жарко краснея, прячущей сияющие глаза при виде любимого.
И была война. Самая страшная, потому что самая первая. Говорят, тогда люди впервые поняли, что смертны. Их изломанные тела долго оставались на поле, ибо никто не ведал, что с ними делать. Умирали воины от жутких ран, умирали дети от неведомых хворей, умирали взрослые от страха перед грядущими бедствиями. Война распахнула доселе запертые ворота.
Потухла улыбка у красивой девушки. А вскоре горько рыдала девушка, узнав о смерти любимого. А вскоре сама была брошена изломанной куклой, жестокой забавой проходившего мимо вражеского отряда. И проливала светлые слёзы над телами родных. Одна она осталась среди поверженной жизни.
И тогда встала девушка во весь рост, воскликнув: «Смерть-матушка! Забери и меня к себе, нет мне места в этом мире!»
Услышала её народившаяся Смерть, сморщенная худая старуха, сжалилась над несчастной. Промолвила: «Будь по-твоему. Но ты станешь мной, частью меня. Очень уж непригляден мой вид, а труд мой горек. Если согласна иди».
Протянула Смерть костлявую руку, а девушка свою, нежную и белую. Взметнулся вихрь и вот нет уже двух теней, есть одна. Грозно-прекрасная, величественная, беспощадная. Но не чуждая рода человеческого.
Остановилась Первая Война, долго-долго, худо-бедно, но залечили страшные раны люди. Родились новые, не помнящие лютых сражений. Однако предание о Гостье навечно осталось в людской памяти. И каждую осень люди привечают её, как родную.
…На лесной поляне пылает жаркий костёр. В нём семь видов древесных поленьев, семь сухих трав и семь цветков. Высоко возносится дым, теряясь в непроглядной ночи. Пора.
Аля, как самая миловидная девушка, несёт огромный рябиновый пирог. Он изукрашен затейливыми узорами, листьями и цветами. Только не людям есть великолепное угощение.
Аля заводит песню, единственную, поющуюся лишь сегодня. Песнь Смерти, сходящую к людям.
На тебя я смотрю из холодных зеркал,
Отзываюсь я дрожью в поникших руках,
Не уйдёт человек, что меня повстречал,
И исконный пред ним разверзается страх.
Другие люди подхватывают песню, громкие голоса несут её всё выше.
Только мне всё равно что старик, что дитя
Что юнец молодой предо мною равны,
И срывается лезвие, словно шутя,
Обрывая остатки погибшей весны.
Краешком глаза видит Аля, как к поляне подступает тень. Почти незримая, неосязаемая. Аля думает, что ей это почудилось. Игра света и тени, думает она, света и тени.
Я иду за тобой, оставляя следы,
Я тянусь из глубин ледяной полыньи,
И за сорок морей не укроешься ты
От извечного зова забудь и приди!
Пусть прогонит меня на мгновение крик
Ало-огненной птицы на ранней заре,
Я растаю во мгле и тотчас обернусь
Отраженьем твоим в предрассветной воде.
Пляшут языки костра, и дрожит в неверном свете тень, заглянувшая на огонёк. В гости.
Только помни, что там, в неземной глубине,
Моё сердце трепещет и вечно живёт,
Чтобы с вами воздать славу вечной весне,
Чтобы с вами сказать да никто не умрёт!
Голоса людей, певших вместе с ней, умолкают, и Аля бросает угощение на костёр, ждущий этого. Пирог со всех сторон подхватывается огнём, поедается жадно, а рябиновый дым уносится туда, где его ждут.
Селяне затевают игры и пляски, девушки смеются и лукаво переглядываются с парнями. Пусть Смерть видит, что жизнь всегда берёт своё, примиряясь с неизбежным. Лес, тронутый первым зимним дыханием, наполняется радостным гомоном.
И Але кажется, что тёмная тень отступает чуть вглубь. Совсем немного.
Великая Гостья помнит свои сроки.

Источник