Полнолуние в Ботсване

На четвертом курсе института Макса покусал волк. И правильно сделал, между прочим. Потому что нечего по лесу шастать пьяным в стельку и горланить похабные куплеты. Спящий лес это вам не ночной клуб. Из темноты вышла огромная тень прямо на стремительно трезвеющего Макса. В верхушках елок между разорвавшихся облаков вдруг открылась полная луна и странным образом отразилась в волчьих глазах. Больше Макс ничего не помнил.
По клубам, правда, с той ночи ходить перестал и пить бросил. Раз в месяц выезжал с ночевкой на природу, как заядлый эко-турист. Почему-то без палатки, без спальника и в любую погоду.
Сначала все думали, это он после знатной попойки в себя приходит. Потом решили закаляется, силу духа тренирует. Добропорядочным стал.
А Макс и стал добропорядочным. Оборотнем.
Полюбил тишину, чистый воздух и мясо прожарки rare. Затосковал по воле и еловому запаху. Накануне полнолуния, когда тоска становилась невыносимой, он мчался в лесную глушь, превращался в роскошного серого волка и целые сутки бродил среди елей, слушая шепот трав и шорохи дождя. Наслаждался жизнью.
И какая это была жизнь! Лучшие двадцать четыре часа каждого месяца. Высшая степень свободы. Сила, наполняющая мощное звериное тело: хочешь обгоняй ветер, хочешь перепрыгни пропасть. Лес разговаривал с ним на одном языке. Каждый порыв ветра нес тысячи вестей. Каждая хвоинка что-то значила, в каждом камушке был какой-то смысл. И красота. В такие ночи Макс становился частью целого, видел и чувствовал недоступное людям. Дикая лесная красота стала его божеством, и в конце концов он нашел способ поклоняться ей, как человек — купил зеркалку.
Фотографии получались зовущие. Не только магия оборотня придавала снимкам очарование: восхищенный взгляд фотографа даже невзрачную травинку превращал в шедевр.
Прошло несколько лет.
***
В редакции журнала «Дикие тропы», куда Макс приносил свои фотообзоры, утро выдалось на редкость шумное. Секретарша изумленно уставилась на дверь: слишком уж громкие голоса доносились из кабинета главреда.
По ту сторону двери шеф Игорь Васильевич уверенно тыкал оранжевой ручкой в географическую карту, лежащую на столе.
Какая еще Африка Вы шутите возмущался Макс, глядя на невинный лист бумаги с таким ужасом, словно вместо карты там случайно оказалась газетная вырезка, гласящая, что шеф на самом деле сбежавший маньяк в розыске.
Обычная Африка. То есть необычная! Заповедная! защищался Игорь Васильевич, тоже переходя на повышенные тона. И вообще, продолжал он, тыкая ручкой уже в Макса, тебе должно быть интересно. Ты же фотограф-натуралист. Чем национальный парк Ботсваны хуже того болота, в котором ты с упоением плескался на прошлой неделе Да у меня оттуда фотографий больше, чем со свадьбы племянницы!
Это было не болото, буркнул Макс. Это пойменный луг!
Избавь меня от лекций по природоведению.
Туда нужен десяток прививок.
Да не нужны там никакие прививки. Антималярийные таблетки и репелленты от клещей и Ботсвана твоя.
По правде сказать, Макс не был уверен, нужны ли оборотню таблетки от малярии. Но вот то, что настоящую причину шефу не объяснить, сомнению не подлежало.
Игорь Васильевич, считая вопрос решенным, уже протягивал Максу другой лист.
Жирафы, антилопы, львы, леопарды… гиеновые собаки Это что еще за звери
Это звери, которые живут в национальном парке Чобе. Как и все прочие из этого списка. А сам парк, к твоему сведению, является одним из крупнейших мест концентрации диких животных. Их ты и будешь снимать. В естественной среде обитания. Думаю, недели будет достаточно уточнил шеф.
Достаточно. Если за эту неделю меня не доконают львы и малярия, не вполне искренне съязвил Макс, косясь на календарь. «Интересно, в ошейнике с медалькой «Макс хороший мальчик» я сойду за собачку предполагаемый покоритель Африки судорожно высчитывал дни. Даже порода вроде такая есть какой-то там волчок. Чешский. Нет, не так. Чехословацкий, вот. Чехословацкий волчок это должно быть мило…»
Впрочем, о волчках можно было не беспокоиться: после полнолуния до отъезда оставалась целая неделя. Плюс неделя-полторы работы, возвращение, и еще несколько дней остается в запасе. Что, в конце концов, могло пойти не так!
Через десять дней Макс ступил на чужую, горячую землю. Совсем рядом простиралась саванна, полная таинственной и незнакомой жизни.
Темнело быстро. Макс, прислушиваясь к ночной жизни заповедника, по привычке взглянул на луну и вздрогнул. В небе висел странный рогатый месяц совсем не такой, как положено.
Всё было неправильно.
***
Работа в парке Максу нравилась. Почти для всего списка уже были сделаны фотографии, снабженные подробными заметками и описаниями. Не хватало только гиеновых собак, которые почему-то ни разу не встретились. Малочисленный кочующий вид, что с них взять
И можно было бы с чистой совестью возвращаться. Вот только…
Рейс переносится по техническим причинам. Рейс откладывается. Приносим свои извинения. По предварительным данным, ваш рейс переносится на…
Каждый день администраторы лагеря любезно сообщали новые сведения о временном отсутствии авиасообщения и какой-то там компенсации.
Время шло. Луна росла.
Изображать чехословацкого влчака в аэропорту или, того лучше, в самолете Максу как-то не улыбалось.
— Максим, успокойся. Тебе компенсируют эту задержку, проживание тоже оплатит фирма. Я приношу свои извинения. Семнадцатого уже точно можно будет лететь, мне подтвердили в офисе. Это самая ранняя…
— Нет! Семнадцатого я лететь не смогу! Переносите на девятнадцатое, выпалил Макс, стиснув телефон. Дату ближайшего полнолуния он уже помнил и без календаря.
— То есть как не можешь Почему — Игоря Васильевича такой ответ явно ошарашил.
Макс нервно теребил чехол фотоаппарата. Наверно, лучше сказать правду.
— Потому что семнадцатого полнолуние.
— И В полнолуние нельзя летать на самолетах
— Игорь Васильич! Я, вообще-то, фотограф. Я сюда за редкими кадрами приехал. Зверей ваших почти всех отснял. И вы удивляетесь, что я хочу увидеть полнолуние в Ботсване, когда до него остаются только одни лишние сутки Меня тут маринуют десять дней. Теперь уж как-нибудь переживу и одиннадцатый!
***
Вечером семнадцатого июня Макс смотрел на закат. По другую сторону от заходящего солнца поднималась луна. Скоро её станет видно, и можно будет пробежаться на четырех лапах…
Пробежаться
Здесь, в национальном парке, ночи были такими же насыщенными и полными жизни, как и дни. Что будет делать волк на открытых пространствах саванны, где он чужак При полной луне многие выйдут на охоту. Даже те, кто в безлунные ночи предпочитают ждать до рассвета… Впрочем, рассвет ничего не изменит: превращение длится от луны до луны.
Макс потихоньку выбрался из лагеря и побрел прочь. Не дай бог, кто-то увидит тут волка… Воображение живо нарисовало музейное чучело. И подпись: canis lupus, Ботсвана, единственный экземпляр. Интересно, а он так и останется в виде волка, или на следующее утро ретивые исследователи найдут настоящий человеческий труп
Глупости. Надо настроиться. Бродить. Вдыхать запахи, слушать шорохи. Осталось, наверно, минут десять… пять… Солнце плавно уходило за горизонт, с противоположной стороны величественно поднималась огромная полная луна. Две минуты… Вот она уже видна почти целиком…
Макс не заметил, как возле него материализовался высокий, длинноногий зверь странного окраса. Заметным оказался только внезапный укус. Человек, которому не хватало нескольких секунд, чтобы стать волком, обернулся. Увидел несуразно огромные круглые уши на вроде бы собачьей голове. В глазах диковинного зверя отразилась полная луна. «Что-то мне это напоминает», — успел подумать Макс и провалился в обморочную черноту.
***
— Так и будешь всю ночь валяться
Макс вынырнул из обморока в ночную саванну. Господи помилуй, снова эти уши!
Зверь смотрел очень насмешливо, и Макс почувствовал себя уязвленным. Да что она себе позволяет, эта тощая, пестрая, ушастая собака Он, в конце концов, таежный волк-оборотень, а не пугливый турист!
Макс с достоинством поднялся, шагнул в полосу лунного света, глянул на свои лапы и понял, что сокрушительно ошибался.
Оборотень да. А волк нет.
Теперь уже нет…

Источник