Советский Терминатор

В конце восьмидесятых генеральный штаб вооруженных сил Советского Союза вложился в разработку оружия нового поколения. Проект был строго засекречен и имел кодовое название ССУ (Советский Солдат Универсальный), конспиративное имя Семен Семенович Утюгов. Ученые должны были создать настоящего отечественного терминатора, рядом с которым Т1000 нервно курил бы в сторонке, и у них это получилось. Почти.
Разработчики подошли к задаче самым серьёзным образом. По словам властей, терминатор был обязан уничтожать противника физически и морально. Потому для нанесения тяжелых душевных травм, несовместимых с жизнью, внешность Утюгова была тщательно проработана. Лицо Семена Семеновича украшали усы Сталина и взгляд Кутузова, стрижку машина позаимствовала у Суворова, а рост у Петра Первого. По задумке авторов проекта враг должен был обсираться ещё на подходе Утюгова к месту сражения. Далее любое возможное сопротивление моментально пресекалось бы недюжинной силой, которую давал терминатору особый головной процессор, заряжающийся от неистовой веры в превосходство советского гражданина над любой формой жизни.
Терминатор владел в совершенстве всеми видами оружия и подручными средствами. Он разбирал и собирал автомат за 4 секунды. На показательных боевых учениях Утюгов прорыл двухкилометровый окоп штык-ножом, вскрыл танковую броню при помощи кокарды и обезглазил всех белок в радиусе пяти километров из табельного пистолета.
Утюгов был лютым патриотом. На любой вопрос он отвечал цитатами Маркса, а каждое предложение заканчивал фразой «Служу Советскому Союзу!» Пионерский галстук Утюгов получил в первый час после активации, в комсомол попал через три дня, а через неделю, когда настал момент его знакомства с Генсеком, терминатор уже имел партийный билет и защитил диссертацию по трудам Ленина.
Спустя две недели всех подготовок и доработок Утюгова должны были перебросить на место боевых действий в засекреченную зону, где велась подготовка террористических отрядов, готовились вооруженные перевороты и пропагандировалась антисоветчина. Терминатору была поставлена задача: за два часа деморализовать 172 вражеских корпуса, разбросанных в радиусе 2000 квадратных километров, полностью искоренить агитационный блок врага, а завербованным добровольцам вернуть веру в социализм.
Самолет поднял Утюгова в облака и понес в сторону его первой боевой миссии. Когда половина пути была преодолена, самолет по техническим причинам снизил высоту, и облачное одеяло, словно вражеский занавес, больше не скрывало родину. Перед взором механического правосудия открылась вся необъятная с её красотами и величием. Если бы не отсутствие слезных желез, Утюгов расплакался бы от гордости. Но тут его незамыленный глаз, способный рассмотреть пыль на Луне, заметил недопустимые противозаконные действия, совершаемые в одном из населенных пунктов. Двое граждан, в сильной алкогольной абситненции, снимали казенную сетку с забора, принадлежащую колхозу. Несмотря на то, что в приоритете стояла боевая задача, мозг Утюгова работал так, что любое преступление против казенного имущества расценивалось как преступление против государства, а значит, автоматически получало статус срочного реагирования, что Утюгов и сделал.
По инструкции перед десантированием на терминатора должен был одеть парашют один из пилотов, но никто не думал, что десантироваться терминатор будет на четыре часа раньше, притом прорезав борт самолёта саперской лопатой.
Семен Семенович летел красиво и гордо, как и полагается бойцу Советской Армии. Он рассчитал траекторию так, что приземлиться должен был на огромный сеновал, который и смягчил бы падение, но он не учёл, что под сеном затаился МТЗ, который председатель колхоза месяц назад получил из райцентра, объявив старый трактор списанным.
Трактор принял удар с достоинством и, несмотря на повреждения, несовместимые с жизнью, ещё два сезона собирал урожай с личных огородов колхозников и дачников и перепахал сотни гектаров земли, находящееся в личной собственности. Всё это разумеется шло в карман председателя. Утюгов же был полностью деморализован. Тело его не пострадало, а вот операционная система дала серьёзный сбой.
На звук стянулась половина села, во главе которого бежал сам председатель Иван Петрович Жужиков, он же Жуликов неофициальное прозвище среди сельчан. Когда Жуликов увидел трактор, его уже почти было хватил удар. Но, взяв себя в руки, Иван Петрович отложил удар «на попозже» и на ходу придумывал отмазку для односельчан.
Подумать только! кричал на бегу председатель. Наше правительство просто чудеса творит! Только вчера заказал новый трактор, а его уже доставили! И притом по воздуху!
Так его же разворотило не хуже Козлова, когда жена его с Маруськой спалила! Как теперь работать! плевался Коля тракторист.
Коленька, ну у тебя же золотые руки! Тут подваришь, там подкрасишь и будет как новенький! лебезил Жуликов, всё ещё опасаясь раскрытия обмана.
А это кто! закричали из толпы.
Видимо, новый агроном. Вместо Васьки, сделал «логичный» вывод Жуликов.
Его что Тоже Того С неба спустили поинтересовался Коля.
Жуликов смотрел на всех с глупым выражением лица и, пожав плечами, сказал лишь:
Ну да.
Тут терминатор встал в полный рост.
Иосиф Виссарионович вернулся из мертвых! раздался женский голос из толпы.
Дура ты, это Суворов!
Больше на Кутузова похож!
Господи, какой урод!
А ну, цыц! Тоже мне, красавцы! Человек, между прочим, только что с неба спустился, любой на его месте уродом бы стал!
А мне нравится! подала голос Маруська.
Тебе коня в костюм наряди тоже нравиться будет.
Утюгов не без труда встал на ноги и, окинув всех своим очищенным от памяти взглядом, наконец-то произнес:
Кто я
В этот момент Жуликов, будучи ярым атеистом, пообещался сходить в церковь и поставить свечку. Председатель военных и милицию чуял за версту. Несмотря на то, что небесный гость прибыл сюда в гражданской одежде, от него воняло так, что у Жуликова соседские сушки в кармане лопались.
Вы наш новый агроном! гордо заявил глава колхоза. Жить будете у бабы Кати, она всё равно головой плохо соображает, так что примет вас за родного, а завтра жду вас в поле, будем новые сорта прививать.
Утюгов возражать не умел. Он умел лишь четко следовать указаниям, что и делал.
Баба Катя пережила голод, войну и трёх мужей. Утюгова она приняла за своего внука Алёшу, который приехал к ней в гости, и моментально одарила любовью и лаской. Терминатору было выделено место на печи, личный тазик для приема пищи и мужской гардероб трёх поколений.
На следующий день они с председателем вышли в поле, где Утюгов должен был вступить в свои новые обязанности. Председатель не знал, чем занять агронома, так как предшественник его только и делал целыми днями, что пил горькую и ходил на рыбалку. Не придумав ничего лучше, он вручил терминатору лопату и сказал, что пока трактор собирает навоз по деревне, копать придется вручную. На вопрос: «сколько копать» Жуликов провел рукой по своим владениям и удалился.
Через два часа, когда председатель пришел проведать агронома, тот уже перекапывал лесополосу, находившуюся в десяти километрах от начальной точки.
Чудом избежав еще один сердечный удар, Иван Петрович понял, что агроном не так прост, его догадки подтвердил и тот факт, что лопата, которую он вручил Утюгову, сломалась в самом начале раскопок и теперь валялась на земле.
Совесть и страх подсказывали председателю, что он срочно должен доложить об этом куда следует, но прозвище Жужикову дано было не зря, и он решил, что агроном этот послан ему неспроста, а значит, нужно пользоваться.
Семён Семенович, он же Алёша, за месяц поднял колхоз и всё село на новый уровень. Его силами была восстановлена плотина, проложено 40 километров подземного кабеля и нарублено дров на пять лет вперед.
Жесткие диски Утюгова постепенно пополнялись новой информацией, а вместе с этим формировалась его новая роботизированная сущность. Баба Катя, будучи человеком, категорически верующим, прививала терминатору любовь к Богу и обучала его всем религиозным традициям. Маруська бросила все свои похождения и без конца крутилась вокруг нового жителя и, несмотря на протесты бабы Кати, затащила терминатора под венец.
Местные мужики не любили Утюгова за то, что он отбирал у них работу, но с радостью приглашали на охоту, так как агроном убивал дичь с первого выстрела и всегда попадал в глаз. Со временем Утюгов стал свой в доску и все его принимали за равного.
Когда урожай был собран, сено запасено, а все приготовления к зиме закончились, Утюгов затосковал. Без постоянной работы его механизмы ржавели, а отсутствие многозадачности сводили процессор с ума.
Тогда-то Утюгов и познакомился с самогоном. Горящая жидкость прочищала контакты, встряхивала оперативную память и отлично разжижала масло в конечностях. Зима окончательно вогнала терминатора в меланхолию. Любые задачи по дому он выполнял меньше чем за минуту и, не найдя себе нового занятия, начинал пить.
Тем временем проект ССУ закрыли, а самого Семёна Семеновича объявили в розыск. Он получил статус «брак» и был признан особо опасным механизмом. По стране вешались ориентировки с его портером, а КГБ проводило рейд по всем населенным пунктам.
Когда ориентировка пришла в почтовый ящик Жуликова, удар всё же его хватил. Но удар этот был несильный, предупредительный.
Ворвавшись рано утром в избу Маруси, председатель застал её в слезах и объятиях тракториста.
Где Лёшка! крикнул с порога Жуликов.
С ума сошёл! плакала навзрыд несчастная женщина, а тракторист Коля успокаивал её своими соседскими поцелуями и поглаживаниями.
Как с ума сошёл!
Не знаю! Пил он целый месяц, а как последнюю бутылку допил, так с ума и сошёл! Сказал, что не может дома сидеть, что работать хочет! Пойду, говорит, в город работу искать! Нормальный человек разве мечтает о работе Я ему говорю дома сиди, с женой время проводи, а он знай своё. Тогда я ему сковородой решила треснуть по голове, помочь хотела. А он после удара повернулся ко мне и сказал: «Цена есть денежное название овеществленного в товаре труда». Затем добавил: «Служу Советскому Союзу!» и убежал.
«Ерунда какая-то», подумал Жуликов и, закурив, вышел на улицу. «Оно и к лучшему».
Иван Петрович Жужиков! Вы арестованы по обвинению в краже казенного имущества, раздался голос терминатора. Он появился из темноты и наставил на председателя пистолет.
Лёшенька! Как же так! Мы же с тобой одна команда, ты разве забыл! Мы тебя как родного приняли, а ты вот так, с пистолетом! лил слезы председатель, смотря в безжизненные глаза робота.
Утюгов замешкался. Полностью восстановившаяся после удара система требовала строгого выполнения протокола, но новая память в жестких дисках твердила о том, что Жуликов друг, пусть и хитрый, нечистый на руку, но друг.
Простите, Иван Петрович, но я обязан вас сдать властям, такова моя миссия как советского гражданина.
Тогда и сам сдавайся! набравшись храбрости, заявил председатель и достал из кармана ориентировку.
Утюгов прочел текст с каменным видом, а по окончанию передал табельное оружие Жуликову.
Если сдадите меня, ваши преступления аннулируются, а сами вы получите звание героя, сказал он Жуликову и скрестил руки за спиной.
Тот взял табельное, покрутил его в руках, а затем подошел к колодцу и бросил его туда.
Знаешь, Лёш, вот ты весь такой правильный, честный, а не фига ведь не советский.
Терминатор смотрел на Жуликова непонимающим взглядом, всё ещё ожидая ареста.
Председатель продолжил:
Отец мой всегда говорил, что советский человек это не тот, кто власть любит больше жизни и не тот, кто честный до боли в зубах. Советский человек прежде всего тот, кто никогда не предаст друга, тот, кто человека в беде не оставит, а уж потом всё остальное. Так что бросай ты это дело глупое и Маруську тоже бросай, нехорошая она баба, мы тебе лучше найдем! А если не знаешь, чем себя до посевов занять, так мы это быстро исправим. Я тут как-то слышал, что если сильно сдавить уголь, то можно получить алмазы. Нам в котельную как-раз угля привезли 40 тонн, вот и дави себе на здоровье, пока снег не сойдет, а там и посев начнется. А от властей мы тебя как-нибудь спрячем, не в первый раз, подмигнул председатель своему механическому товарищу.
Они шли по дороге в сторону дома бабы Кати, а с неба падал белый февральский снег. Близилась перестройка.
Райн

Источник