Истории из жизни реальных людей
Парочки уже давно сосались полупьяными, а дети взрывали петарды. Я же просто сидел на лавочке у подъезда. С виски в одной руке, с папиросой в другой. Раскинув ноги и потупив пьяный взгляд, я напоминал неотёсанного царя со скипетром и державой. К чёрту всё это. Каждый год одно и то же, одно и то же. На прошлой неделе была небольшая пьянка у знакомого в честь подаренной родителями машины. Такое ощущение, что на поздравления собралась вся институтская группа. И я взял с собой девушку.
С Таней мы познакомились, что странно, на субботнике. Она стояла в бесформенной и грязной майке, освежая стены. За окном шёл дождь. В том коридоре были лишь мы одни. Её прекрасные голубые глаза смотрели на меня из-под бумажной пилотки, которая была спасением от сбегавших с кисти красок. Я попросил её подкинуть мне веник, но она споткнулась об банку с ацетоном и упала мне на руки. Потом всё как всегда: «смех, знакомство, звезда, ночь без сна». На годовщину она подарила мне статуэтку, на которой красовался позолоченный веник.
Вениамин! толкнув в плечо, крикнула Таня. Ты чего
Задумался просто. Погоди, как ты сказала
Вениамин.
Может, хватит уже
Нееет. Готовься, на серебряную свадьбу я тебе подарю огромнейший железный веник с логотипами твоих «хеви-мет» групп!
Извини, Ацетония, но я пока не нашел вашу награду.
Дурак! воскликнула Таня и, засмеявшись, повалилась мне на плечо.
Всё было прекрасно. Казалась бы. С уверенностью могу сказать: что-то, казавшееся очень хорошим, ударит больнее всего.
Как велит случай на любой пьянке, я просто нажрался и переспал с подругой обладателя нового марка с чугунным двигателем 1JZ. Таня не смогла мне этого простить, а я впал в депрессию и начал пробухивать сбережения на свадьбу. Она терпела меня, моих пауков, мои завывания под гитару. Я же не сказать, чтобы терпел, но переживал от её истерик с учёбой, пытаясь всё время отговорить от участи старосты. Стал привыкать к её подколкам.
С учёбы в Москве меня отчислили за прогулы, и я вернулся в родной город Воронеж. Ненавижу начинать что-то с самого начала. Даже возвращение на старые места для меня значит обнуление. Так и вышло.
Отпив из бутылки, я закричал: «Давай! У меня ничего нет! Где это чудо Я хочу чуда! Пожалуйста! Давай! Что может быть хуже» После огромной бури людской радости наступила тяжёлая тишина. Народ покинул улицы.
Захотев домой, я пошёл прямо. Минуя знакомые с детства переулки и спотыкаясь об картонные коробки из-под фейерверков, ноги вынесли меня к старой проржавевшей остановке. Примерно прикинув время прихода транспорта, я уселся в позу «пьяного отчаяния», сгорбившись донельзя и вытащил две оставшиеся сигареты из пачки. Одну в рот, другую — за ухо. И закурил. Пуская кольца в воздух, как когда-то меня учили местные пацаны со дворов, я начал рассматривать окружение, и взгляд мой упал на заброшенный двор, где, как мне помнится, уже давно нет ничего интересного.
Вдруг в поле зрения попала снегурочка, которая пыталась открыть ржавые ворота, держа в руке шампанское. Почему она попёрлась в такую ночь в заброшенный двор Хрень какая-то. Пофиг, пусть идёт куда хочет. Алмазный взгляд пронзил меня в самое сердце, напоминая о чем-то приятном. Румяные щеки девушки горели то ли от спиртного, то ли от холода. Девушка улыбнулась. Отворив ворота, она завалилась во двор. Я же, увидев определенный признак симпатии, побежал за ней. Как минимум поинтересоваться, что она забыла одна в заброшенном здании.
Стойте, девушка! А куда вы
Снегурочка с интересом посмотрела на меня и подмигнула.
Ну что же вы! Я парень, ик, неплохой!
Я знаю. Только ты не уверен в этом, сказала она.
Чего
Стоило мне переступить порог двора перед глазами воцарилась тьма.
Я открыл глаза и увидел, что лежу на старом матрасе, а впереди мелькает белый фонарь, в котором, отсвечивая, витают миллиарды пылинок. Всё это напоминало мне стройку. Запах цемента, особенная влажность воздуха, ощущаемая даже кожей.
Сев и найдя силы облокотиться рукой об пол, я услышал хруст. Резко вскочив, я стал осматривать руку в лучах света. Мелкие жёлтые огрызки брюшка, засохшие паучьи лапки, десятками налипшие к ладони. Всё это я собрал рукой. Только что.
Появился настоящий животный страх. Нащупав в кармане телефон, первым делом я включил фонарь. Вокруг меня лежали тысячи маленьких псалмопоеусов. Точно таких же, как мой первый паук, который умер из-за моей неопытности. Меня начало трясти, а дыхание сбилось. Собравшись с мыслями я увидел под фонарём проход.»Сука! Надеюсь, у Пилы нет последователей в реальной жизни» проговорил я дрожащим голосом и держа в руке гаджет пошёл в коридор. Телефон издал последний звук и вырубился. Вытащив батарею я начал растирать её в ладонях, как видел когда-то в лайфхаках. Конечно, это не помогло.
«Подумай логически», сказал я себе, оставшись в кромешной темноте. «Если же нам и придётся вернуться назад, то вряд ли кто-то придет на помощь. Да, ты определённо прав», ответил я себе же и пошёл дальше. Вскоре в поле зрения попало тусклое фиолетовое свечение. Появилась неоновая стрелка, которая показывала «вперёд». Потрогав её, я ощутил очень знакомое матовое покрытие. Обожаю неоновые вывески. Делать нечего, тут и так только прямой путь. Тяжело дышать. Кажется, строительная пыль в носу давно засохла и стала цементом. Что поделать, одно знаю точно сзади пауки, а впереди что-то есть. Если даже и тупик, то останусь там помирать с голоду.
Вдали показался янтарный свет, по очертаниям как зашторенное окно, в которое аккуратными лучами проникает солнце. Побежав со всей скорости к спасательному свечению и попав в этот проход, я споткнулся, повалившись с небольшой высоты на бетонный пол. От резкого падения в глазах помутнело. Мне удалось быстро подняться. Передо мной красовалась высокая гора подарочных коробок. Кусочки праздничной обёртки были разбросаны по всему складу. Это уже бред какой-то. Нервы сдали. Причём быстрее, чем ожидалось. Я ударил кулаком в пол что было мочи. Пульсирующая боль накрыла всю кисть, а из содранной кожи стала сочиться кровь.
Доволен, идиот послышалось из-за спины
Кто здесь крикнул я и начал оглядываться по сторонам.
В лицо мне прилетела подарочная коробка и я упал на колени, но не отключился. Снова упираясь руками в пол, я начал медленно поднимать голову вверх, и увидел то, во что было трудно поверить. Кто-то шагал в мою сторону в черных сапогах, с заправленными в них алыми штанами. Его худощавое лицо с серебристой бородой наклонилось и посмотрело на меня своими бесконечно-глубокими, полностью синими глазами.
Хоу-хоу-хоу, с Новым Годом!
Твою мать сказал я, закрывая глаза.
Шипящие брызги полетели в лицо. Из-за воды веки слиплись. Протерев их руками, я увидел снова его, держащего в руках шампанское. Убедившись в моём пробуждении, оно заговорило:
Ты. Ты.
Я…
Ты с самого детства по сей день ел кутью до пяти вечера, прохрипела фигура.
Что
Что сказать этим хотел, мамин борец с системой существо подошло ещё ближе.
Тогда я полностью разглядел его лицо. От этого мне лучше не стало. Большие и тёмные язвы покрывали его морду. Из огромного красного носа, который больше походил на четвёртую степень обморожения, нежели напоминал «красный нос» из сказок, валил клубом пар. Серебристого цвета брови нахмурились, выражая злость. Интуитивно я ощущал презрение. Почему-то это чувствовалось по его взгляду, несмотря на отсутствие зрачков.
Так значит, ты чуда хотел со смехом спросило чудовище.
Кто ты… то есть, вы
Я Да зови как хочешь. Обычно люди говорят Дед Мороз.
Не может быть.
Не может быть то, что ты ещё жив.
В каком смысле с дрожью в голосе поинтересовался я.
Ты пойми, все чуда хотят. А настоящее чудо это жизнь.
Я не понимаю.
Наш мир нечто пушистое, а повсюду бегают кролики, как думаешь
Конечно, нет. Не понаслышке знаком с этим.
Знаю. Стало быть, ночью в подворотнях опасно гулять
Руки тряслись. Мысли проносились так же быстро, как поезд в Воронеж. «Маньяк Может быть тот самый адский лодочник! Но у меня нет даже драхм!»
Что за вопросы выкрикнул я, разозлившись. Дед даже бровью не повёл.
А если на человека налетит сомнительная компания поехавших пацанов, с ножами, битами, конечно же, да и просто с кулаками
«Сука, снова со своей шарманкой.»
Будет плохо. Очень плохо, со вздохом ответил я.
Вмиг гора подарков сдвинулась в огромный трон, на который село существо. Закатив рукава и сложив руки, оно спросило:
Насколько
Смотря насколько отбита компания.
Очень и очень сильно, скажем так.
На уме лишь одно смерть. Первая группа инвалидности, может быть. В лучшем случае. Хотя сомневаюсь, что это лучший случай.
Значит, если человек выживет, то стало быть чудо
Ещё как. Это невозможно.
Но ты ещё в сознании.
Ч-чего
Тут я ощутил нестерпимую боль по всему телу и закричал, рухнув на пол.
«Достаточно!» прозвучало в пространстве, и боль отступила. Дав мне отдышаться, он продолжил:
Понял, что к чему
Д-да.
Вот и отлично. Насмотрелся Рождественских фильмов Чудо стало ничем иным, как подарок, о котором мечтало дитя Думаю, пересмотришь свои взгляды на жизнь.
Господи, лучше бы меня просто убило нахер.
Ой, да что ты говоришь, нахмурившись, проговорил басом дед. Вам же, людям, чёрт возьми, всегда всего мало продолжил он, отпив из бутылки, вот сам подумай. Ты уехал из Воронежа в столицу! Как думаешь Это легко Тем более поступить на бюджет в одно из лучших учебных заведений страны.
Я потерял всё. Какая разница в том, что было Я старался учиться, я делал всё, что мог.
Отмазка! Я решил, что лучшим подарком для тебя будут вопросы на экзамене, в которых ты действительно что-то понимаешь. Вот с какого хера, извиняюсь, почти половина экзамена о пауках была осушив до конца бутылку, дед швырнул ее в стену. А помяни случай, когда ты в восемь лет с дерева огромного упал и отделался парой царапин! Ну да, зато на Новый Год робота не получил. Некоторые люди после такого инвалидами остаются, а за такое ты прямо сейчас должен жизнь отдать.
Делай что хочешь. Я и так всё потерял.
Слабак. Извини, но я не мог вмешаться в то, что вместо уроков ты занимался пьянками с такими же тупыми дружками. Ну вот подумай, стоило ли это возвращения к нулю Стоило ли оно грустных глаз твоих родителей
Его слова ударили мне прямо в сердце. Сукин сын. Был только один человек, который заставлял меня задуматься, это преподаватель по философии. Теперь не только он.
Долго мы не сможем общаться. Ты и так трынькал по коридору около получаса, перебил мои мысли дед.
Так получается, ты некий ангел-хранитель
Что ты! Конечно, нет! Мне далеко до этого. Я всего лишь горбачусь каждый год на вас, людей. Мой максимум подтолкнуть на мысль и помочь, если то нужно.
«Не верю, не верю. Это кошмар. Просто сон!»
Да ты упрямый просто. Не думаю, что ты понял бы что-то по намёкам. Пошёл напролом, так сказать-с, улыбнувшись, вскрикнул Дед.
Я. Я даже не знаю что сказать. Всю жизнь я думал, что добиваюсь всего сам. Не так капитально. Где-то родители помогли, где-то напрягся. Но..
Но-но-но. Я знаю тебя. Думаю, ты придёшь к верным мыслям. Знаешь что любит Бог
Троицу
Верно.
Меня пришибла огромная коробка, прилетевшая сбоку. Мутнеющим сознанием я успел ухватить момент, когда глазные орбиты деда вспыхнули, словно звёзды. Гора подарков позади разлетелась во все стороны.
«Чёрт возьми!» вскрикнул я. Было очень холодно. Попытавшись подняться, я снова рухнул на землю. Шея очень сильно отекла, а лоб болел. Слипшиеся из-за снега волосы казались настолько тяжёлыми, будто на них навесили гири. Сделав ещё усилие, я смог занести одну ногу вперёд и, упираясь рукой в колено выпрямиться. Пришлось опереться на фонарный столб. Судя по восходящему из-за многоэтажек солнцу, наступало утро.
Обернувшись назад, я увидел ту же остановку. Бутылка виски лежала неподалёку от моего «снежного ангела». В кармане завибрировал телефон. Достав его, я нащупал пальцами какую-то бумажку, которая выскользнула на снег. На телефоне был чёрный экран. При нажатии на кнопку блокировки он не включался. Наверное, успел разрядиться. Я наклонился и подобрал бумажку. Лист А4 был идеально белоснежным, а на ощупь напоминал свежие листки из нового альбома для рисования. Я раскрыл её. Надпись гласила:
«Хороший ты малый. Непутёвый, правда, но схватываешь на лету. То, что я подарил тебе сегодня единственное, что не может полностью зависеть от тебя.
С «любовью», твой Д.М.»
Смеясь как придурок и не скрывая счастья, я поднял глаза вверх. Никому не понять меня. Вчерашнее депрессия сменилась на амбициозность.
Осознав, что любящие люди у меня есть, а аттестат поможет выбрать мне абсолютно любое учебное заведение в городе, мне захотелось обнять мать и отца. Обогреться теплом их сердец и домашним уютом.
Сейчас. Совсем скоро. Я доберусь до дома, поем новогодний оливье. Пускай праздник прошёл и встретил меня двояко, но проведу его уж точно лучше, чем остальные. Лучше, чем недавно.
Автор: Попов
Группа автора: Проигрыватель