Фонари и лампы

 

Фонари и лампы Генри любит свет. Но вовсе не дневной, нет. Генри не любит его так, как любит пламя костра, свечи или лампы. Потому что в таком свете в ночи появляется своё притяжение.Будто

Генри любит свет. Но вовсе не дневной, нет. Генри не любит его так, как любит пламя костра, свечи или лампы. Потому что в таком свете в ночи появляется своё притяжение.
Будто бездна тянет свои тёплые щупальца навстречу, ища познания всего человеческого и присущего человеку. В сознании Генри такой ночной свет настолько плотно объединился с понятием космоса и чего-то необъемлюще-прекрасного, что разделить их он был не в силах.
Да и было ли эту нужно Было ли нужно разрушать веру в эту реальную, эфемерную сказку Вряд ли.
Генри не был уверен, что ему нужна эта вера, но так же и не был уверен он, хочет ли лишиться её. А потом у него просто не оставалось выбора. И не нужен он ему был вовсе.
***
Впервые Генри встречает Маргарет, когда ему четырнадцать. Она появляется ночью, и в тусклом свете лампы не разобрать даже её внешности. Маргарет улыбается загадочно, и глаза её блестят туманно, будто знает она самый главный секрет всего этого мира.
Генри уверен: не «будто» точно знает. Потому что Маргарет приходит к нему при свете лампы, появляясь из ниоткуда, и уходит, стоит маленькому огоньку погаснуть, растворяясь во тьме. В никуда.
Генри безуспешно вглядывается в бездну, надеясь увидеть вместо неё Маргарет, и, кажется, ещё чуть-чуть, и бездна посмотрит в ответ. И скажет, таким знакомым мягким, девичьим голосом, что это она. Что Генри прав. Что все тайны вселенной открыты и перед ним.
Генри вглядывается, но не видит во тьме загадочного отблеска глаз и мягкой полуулыбки. Генри вглядывается и зажигает лампу. Как обычно, не дома. Дома нельзя. Дома непонимание и отрицание. Дома солнце. Красивое, но слишком яркое. Не лампа.
Генри зажигает лампу и вглядывается. Ни тьмы, ни Маргарет есть лишь лампа и Генри не верит глазам вселенная. В простом огне зажигаются мериады звёзд.
Генри вглядывается. И понимает, что Маргарет на самом деле нет. Как нет и тьмы. Есть только вселенная. Вселенная и притяжение, без всякой тайны.
Потом Генри смотрит и понимает, что Маргарет вот она. Прямо перед ним. И ни вселенной, ни ответов на все вопросы. (Но может вселенная всё же есть)
Тогда Генри перестаёт ходить в лес. Ему семнадцать, и он ещё не понимает всей трагедии этой потери. Потери Маргарет.
В двадцать три Генри снова вспоминает. Вспоминает эти туманные глаза, эту тайну и полуулыбку.
Тогда Генри достаёт старую керосиновую лампу и идёт в лес. И всё по-новой. Каждую ночь. (Наверное, это глупо.)
В пятьдесят Генри перестаёт приходить. В конце концов, теперь ему это ни к чему. Теперь бездна смотрит в ответ всегда. Внимательно смотрит туманными своими глазами. Без улыбки извечной, конечно, но Маргарет просто серьёзна сегодня. Да. Бездна-Маргарет. Маргарет-Бездна. Не разделить никак.
Генри шестьдесят четыре. Он смеётся и плачет. Потому что, когда он впервые встретил Маргарет, был день, и ему было девять. У неё были рыжие волосы, веснушки и зелёные, туманные глаза. Они весь день дурачились на ярмарке, и Генри подарил ей букет полевых ромашек. Они стали друзьями.
Они ходили в лес, потому что Маргарет видела. Видела бездну. И взгляд у бездны, по словам Маргарет, был папин. (Тот умер, когда ей было шесть.) Генри было страшно, Маргарет смешно даже.
Маргарет обещала все тайны вселенной, и Генри верил ей и старательно в бездну пялился. Бездна смотрела в ответ зелёными, туманными глазами.
Маргарет умерла когда ему было четырнадцать.

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *