Золотое перо

Тяжелым монументом стоит оно в моем кабинете. Я помню тот день, когда его привезли. Вносили это надгробие шестеро рабочих. Я не оговорился. Надгробие. Под ним покоится мой талант, мой стиль, мои идеи. Собственно, под ним похоронен я.
С тех пор, как старый чудила вручил мне в подарок ту заветную коробочку, я перестал существовать как личность. Я радовался, как идиот, когда заметил, что написанное на моей первой (и последней) книге пожелание читателю превращается в шедевр слова. Я тогда рисануться хотел достал винтажную ручку из кармана мятого пиджака и Чёрт его знает, зачем Никогда не пользовался этими штуками. Все подареные ручки так и заканчивали свой век в подарочных коробках. А тут вдруг зачем-то сунул в карман. Выглядела она больно стильно. Всё-таки первая встреча с читателями.
Всё, что писал ею, превращалось в шедевр. Но слова и мысли были не мои. Сначала не напрягало, нет. Я с радостью попробовал дома написать пару рассказов. Идеи крутились в голове голодными пираньями. Рвали мозг, заставляли болеть пальцы. Хотелось писать их. Тем более на волне первого успеха только вышла моя книга. Я и попробовал написать этой чёртовой ручкой!
Вместо рассказов получился роман-эпопея. Затем второй. И понеслось. Мне даже напрягаться не приходилось. Я садился, брал в руки винтажную ручку, подносил её к бумаге и писал любое слово. Серьёзно, абсолютно любое! Пишу: «Дура», а на листе появляется: «Она медленно шла по ночному городу, раскачивая узкими бёдрами в обтянутых джинсах. Пухленькие губки слегка приоткрыты, глаза восторженно распахнуты, модно-белые волосы струятся по плечам. Она как будто репетирует долгожданную встречу. Но одинокие прохожие не обращают на неё внимания только закончилась смена на заводе, уставшие и голодные, они спешат домой».
Я наслаждался тем, что не нужно прилагать никаких усилий. Хотя голодные пираньи всё также жрали мой мозг то, что выливалось на бумагу, не было воплощением этих идей. Это были совершенно чужие мне мысли, слова, образы. Пальцы продолжали болеть. А я не замечал. Я был поглощён успехом, славой и нежданно свалившимся богатством.
Винтажной ручке следовало соответствовать. И я соответствовал.
Я построил огромный дом в старинном стиле. Купил соответствующую мебель. Оборудовал огромный винтажный кабинет, с винтажным старым дубовым столом, винтажными книжными шкафами, винтажными лампами и винтажным креслом. Мне кажется, я и сам превратился в винтажного мужика. Тот самый, помятый, пиджак отправился на помойку, сменившись винтажными куртками, рубашками, костюмами.
Однажды ночью мне приснился сон. Я лежал под столом. Прямо передо мною были ноги в винтажных домашних тапках, они ужасно воняли и постоянно наступали мне на лицо, а я не мог пошевелиться. Я слышал, как в кабинет входят люди, разговаривают со мною, и я слышал, как кто-то отвечает им вместо меня. А я лежу под столом, вонючие винтажные ноги уже не просто наступают на меня, а стоят на мне, а я ничего сделать не могу. Потом я услышал смех и почувствовал, как меня засыпают землёй. Земли становилось всё больше, я не мог дышать, стал задыхаться, но не мог ничего поделать. Проснулся среди ночи и не мог надышаться. Что-то сдавливало грудь. И вдруг я понял, что уже давно похоронен. Уже давно лежу под толстым слоем земли.
Утром я встал с мыслью, что буду писать. Сел за стол в кабинете, взял в руки первую попавшуюся ручку, лист. И просидел так с полчаса. Пытался что-то выводить на бумаге, но взгляд был прикован к винтажной могильщице. Мужественно пошёл на кухню, уселся за обеденный стол, положил перед собою лист и огрызок карандаша. Начал вспоминать свои идеи, но на бумаге выходила какая-то чушь.
Я решил, что это просто из-за отсутствия навыка. Я давно не писал, нужно вспоминать, выписываться. Стал, как подросток, убегать из дома, писать тайком. Знаешь, у меня даже получилось написать несколько рассказов. Я отправил их редактору. Вечером звонок:
Давай я сделаю вид, что ты мне ничего не присылал. Это совершеннейшая чушь. Признайся, ты писал пьяным, да
Отправил другому редактору, подписав вымышленным именем. Ответ был намного эмоциональнее, чем звонок. Если убрать все эпитеты, то мне просто написали, что я бездарь, а тексты говно.
Нет, нет, я не сдался сразу. Я продолжал писать и посылать тексты в редакции. Ответ был тем же.
Я, как наркоман в завязке, старался не проходить мимо кабинета, перестал ночевать дома. Но тут меня стали одолевать издатели и требовать новых книг. А я не мог ничего выдавить из себя. Решил в последний раз взяться за эту винтажную мучительницу.
Золотое перо награда за последнюю книгу. Я понял, что мёртв, когда увидел этот монумент в своём кабинете. Я тогда сильно напился и спалил в камине чёртову ручку! Это рукописи не горят, а ручка горела отнюдь не винтажным огнём. Горела и знатно воняла!
Да, больше я ничего не написал. Перестал общаться и с издателями, и с читателями. Похоронил себя здесь. В своей винтажной могиле. Ничего. Надгробие у меня уже есть.
Чёртов старик! Каким бы я мог быть писателем

Источник