Флейта

Аннушка пролила масло, один из официантов ехидно прокомментировал фиаско коллеги. Какая же ты растяпа.
Смех подхватили остальные. Девушка едва не плакала, опустив голову и пытаясь не обронить тряпку, что держала в дрожащих руках. Смех резко оборвался в зал вошла администратор. Марина Георгиевна посмотрела на сотрудницу с укоризной, сложила руки на груди, из-за чего ткань на костюме натянулась, приподнимая рукава пиджака и приоткрывая узкие изящные запястья. Начальница чуть отвела ногу в сторону, чтобы случайно не испачкать дорогие туфли.
Я всё уберу. Простите, пожалуйста, едва слышно промямлила Аннушка, опускаясь на колени с тряпкой в руках. Я сейчас.
Марина Георгиевна презрительно скривила губы и, не обращая внимания на затравленные взгляды сотрудников, прошла к себе в кабинет. Казалось, что звук каблуков по плитке ещё долго эхом отражался от стен словно опустевшего кафе-бара.
Анна тихонько всхлипнула. Это точно её последний рабочий день.
Работать официанткой Анна устроилась не от хорошей жизни; она еле успевала совмещать учёбу и работу, оттого нередко портачила. Одной посуды девушка умудрилась разбить едва ли не на всю свою зарплату, не говоря уже о сломанном инвентаре и испорченных блюдах. Ей уже делали замечания, но руководитель явно жалела девушку, ведь терпела долго. Но всему рано или приходит конец. Сегодня Анна уронила поднос и разлила на пол масло из пиалы. До этого едва не подожгла шторы, когда убирала с одного из столиков свечи. Потом уронила вымытые тарелки на кухне, а через час просыпала соль в почти готовое блюдо, заодно разбив солонку. Но масло стало последней каплей в чаше весов терпения Марины Григорьевны.
Утешать Аннушку никто не спешил: все были заняты собственными обязанностями, не желая попасть под горячую руку начальницы. Своя шкура ведь ближе к телу. Да и помогать никто не стал, и Анна аккуратно, чтобы не натворить ещё дел, старалась избавиться от пятна, стоя на коленках. До слуха Ани доносились обрывки шуток и смешки коллег. Девушка шмыгнула носом, поморгала, чтобы избавиться от слепящих слёз, и продолжила оттирать пол от проклятого масла. Перед глазами проносились страшные картины, как её выкидывают на улицу из съёмной комнаты, как она голодная шатается по городу, а потом умудряется заснуть на вокзале, где её непременно обворуют. А после она само собой попадёт в опорный пункт и проведёт там неизвестно сколько времени. Обязательное отчисление из института вишенкой на торте заканчивало вереницу страшных видений девушки. Слёзы снова текли по щекам, падая на плитку, смешиваясь с остатками масла и моющего средства.
В это время Марина просматривала бумаги в своём кабинете. Пыталась это сделать. Женщина поймала себя на мысли, что перечитывает в отчёте одну и ту же строку пятый раз подряд. Нахмурилась и отложила бумаги на край стола. Хотелось закрыть ладонями лицо, но нельзя чёртов макияж. Эта новенькая Анна приносила сплошные убытки. Катастрофа, а не девчонка. И что с ней делать Держать в заведении работника-растяпу слишком накладно выходит. Конечно, она уволит Аннушку, а в тот же вечер по сотрудникам поползут слухи, какая начальница у них сволочь. Стерва бессердечная. Змеюка подколодная. И прочее в том же духе. Марина Георгиевна усмехнулась: никто не знал, что она каждый день сражалась за то, чтобы их место всё ещё существовало, чтобы помещение, которым владел ещё её отец, не досталось сетевому маркетингу.
Но где там! Каждый всегда думает, что он самый важный и самый главный, а руководители априори гниды все поголовно. Нет, конечно, хватало и таких во все времена, но нельзя же отвергать существование более-менее адекватных людей Марина причисляла себя к последним. Не святая, но и не демон в юбке. Хотя кому какое дело А с Аннушкой пора завязывать. Пусть девчонка сосредоточится на учёбе. Сколько ей там осталось Администратор кафе-бара отыскала на ноутбуке папку с электронными резюме и бегло ознакомилась. Хм. Мультипликатор. Занятно. Когда принимала эту малышку на работу, то не вникала, какой профессии та обучается. Теперь понятно, почему у Анны чуть ли не постоянно тряслись руки. Учиться той оставалось до июля четыре месяца. Марина Георгиевна вынула из кармана смартфон и набрала старшей по смене.
Через десять минут в кабинет вошла Анна. Заплаканная, трясущаяся, что смотреть тошно. Марина отвернулась к окну и посмотрела на проспект, по которому неслись машины. Говорила женщина сухо и по делу.
На столе бумага и ручка. Садись и пиши заявление по собственному желанию, Марина Георгиевна услышала жалкий всхлип и поморщилась. Садись пиши, я сказала.
За спиной раздался тяжёлый вздох, следом осторожные шаги по ковру, скрип стула. Надо новый купить, мимоходом подумала владелица кафе-бара. Следующие несколько минут в кабинете были слышны только скрип ручки, шелест бумаги и судорожные вздохи Аннушки.
Я написала, промямлила девушка в наступившей тишине.
Сегодняшнее число и подпись, коротко приказала Марина Георгиевна. Молодец. На столе конверт. Денег на четыре месяца тебе должно хватить. Вопросов не задавай. Учись и, ради всего святого, не нанимайся больше никуда официанткой. Твои руки не под это ремесло заточены. У тебя пятнадцать минут, чтобы убраться из моего заведения. Я всё сказала. Уходи. Трудовая в конверте.
Марина Геор
Брысь! прикрикнула женщина.
Аннушку словно ветром выдуло из кабинета. Женщина прикрыла глаза. Зарплата за четыре месяца не столь большая сумма, чтобы Марина не могла себе её позволить. Суровая женщина потёрла переносицу и прошла к столу, села в кресло, открыла нижний ящик и достала старый деревянный футляр. Нежно провела пальцами по дереву, словно ощущая тепло. Осторожно открыла крышку и долго смотрела на старую флейту, не смея коснуться. Отец всегда играл на ней, когда становилось тяжело на сердце, когда душа ждала беду. Марина аккуратно взяла в руки инструмент, пытаясь вспомнить, чему учил родитель. Она так давно не играла, но не смогла забыть старую мелодию из детства.
В кафе замолкла ритмичная музыка, прекратили разговоры посетители, замерли сотрудники словно само время остановило свой ход. Печальная мелодия касалась сердец, вызывая слёзы на глазах, сжимала спазмом горло. Люди забудут с годами этот момент, потому что он не повторится. Только Аннушка не вспомнит, ведь она ушла раньше. Ей расскажут коллеги бывшие, что гадюка-Георгиевна играла на флейте, но девушка не поверит, ведь откуда у такого чёрствого человека пусть иногда и щедрого который измеряет жизнь деньгами, душа Нет души. И флейты нет. Выдумки это всё и глупости, будет думать Анна, рисуя персонажа для мультика, невольно делая его похожим на свою бывшую начальницу.
Автор: Мор
Группа автора: Проигрыватель

Источник