Истории из жизни реальных людей
По мотивам африканских и австралийских сказок.
Старая Канжила сидела под пробковым деревом и плела циновку для своего внука, молча наблюдая за тем, что творилось вокруг. Сегодня Жамбежа прихвостень великого вождя А-Санга-Моосы пришел за данью. Бебека ревела, извиваясь в пыли, схватившись за ногу своего единственного сына, которого уводили войны Моосы. Жамбежа тоже наблюдал за этим, оскалив свои белые зубы в страшной улыбке. Никто ничего не мог поделать с этим: ни вождь, ни все остальное племя, потому как всех сильных воинов убил или забрал себе Мооса. Никто не мог себе позволить и отвлекаться от работы в это тяжелое время. Все тихо сидели в тени могучего дерева и каждый занимался каким-нибудь делом, глотая свой гнев и негодование. Теперь его уведут в большой крааль, и кто знает, какая судьба ждет его там. Возможно, он станет рабом и потом вскоре умрет по прихоти Моосы, а возможно, станет воином или зумбвой и будет убивать по той же злой прихоти. Краем уха Канжила услышала приближение Ванзеры; крики Бебеки заглушали приливы бубенчиков на его посохе, но она услышала их, хотя Ванзера мог сделать так специально. Он был колдуном, которого Мооса прогнал от себя после того, как пришел с пещеры предков и поставил вместо него Жамбежу. Мооса побоялся убить Ванзеру, ведь он был могучим вирнуном и после смерти тот мог доставить много неприятностей. Новый колдун имел дурную славу и общался только со злыми духами. Люди его и раньше побаивались. Ходили слухи, что он и кое-кто еще с ним заодно, похищали мертвецов. Сейчас этот злой вирнун мог творить все, что его душе угодно.
Когда Жамбеже надоело наблюдать за стенаниями Бебеки, он ударил ее своим посохом в висок и ее крики резко оборвались. Камуло, сын Бебеки, попытался вырваться, но колдун посмотрел в его глаза, и они остекленели, как у зумбвы. Он громко рассмеялся и тут же начал танцевать колдовской танец Думу-думу, а вместе с ним и остальные войны, ведь теперь Камуло никуда не денется и будет стоять так хоть до самого рассвета. Когда танец закончился, он крикнул вождю Кимоне:
Великий А-Санга-Мооса хочет, чтобы вы к моему следующему приходу возвели еще один каменный Угву!»
Все молчали, склонив головы, и делали вид, что очень увлечены своей работой. Он со злым весельем обвел взглядом племя и спросил:
Что же вы молчите Или вы хотите нарушить приказ Моосы!
Мы сделаем так, как он хочет! ответил ему вождь Кимона, с трудом сдерживая свой гнев. Разразившись глумливым смехом Жамбежа ушел, ведя за собой безвольного Камуло. Бебека так и не встала, возможно потому, что удар был слишком силен, а возможно потому, что ей уже незачем было вставать.
Никто не знал для чего Моосе эти Угве нагромождения камней, которые он заставляет делать все порабощенные племена каждый раз, когда совершал какое-либо зло. На это тяжелое и бесполезное дело иногда приходиться привлекать все племя, а ведь еще надо успеть сходить на охоту и приготовить еду. Говорили, что очень много людей погибало на строительстве еще больших Угву, чем здесь: в вотчине Моосы вокруг большого крааля.
Давно тебя не было видно, Ванзеру, произнесла Канжила, не оборачиваясь.
Я общался с Хувой, тихо ответил он.
И что же тебе сказал Хува в ее голосе слышался сарказм и обида. Она давно хотела с ним поговорить, но только сейчас он соизволил явиться к ней. Он тебе сказал, чем мы его прогневали и почему он позволил случиться этому
Нет Канжила, он не сказал, ведь мы его не гневили.
Тогда почему же ты не удержал Моосу Почему позволил ему пройти дальше, чем разрешено в пещере предков Разве ты не рассказал, что там живет Мокома! Теперь она завладела им, и мы страдаем! она хотела заплакать, но решила не выдавать Ванзеру, который был для всех остальных невидим.
Я рассказывал ему об этом, но Мооса не тот, кого можно удержать. Он захотел переплыть большие воды и с помощью Мокоме завоевать белых Бачвези. Думал, что стал таким же великим охотником, как и Хуве, и сможет заставить служить Мокому себе. Хуве задолго до этого сказал мне, что хорошие времена всегда сменяются плохими, и чем дольше длятся хорошие, тем сильнее будут плохие. Я решил, что настало то время и не стал удерживать Моосу. Не беспокойся Канжила, тебе нечего бояться, ибо Мооса не проживёт больше одной из твоих жизней.
Я не беспокоюсь ни за эту жизнь, ни за все остальные, мои старые кости не нужны ни Моосе, ни даже Жамбеже. Я боюсь за своего внука Бангопу. Жамбеже недобро смотрит на него, знает, что он твой ученик. Я чувствую, что он скоро придет за ним.
Он не придет за Бангопой, ведь Бангопа принадлежит Хуве. Жамбеже знает, что Хуве может повелевать Мокомой, которой служит.
Да, Жамбеже гораздо осторожней и умней Моосы, но почему мне от этого не легче, а, Ванзера! с горечью спросила его Канжила и продолжила плести циновку. Ванзеру ушел не ответив. Возможно, завтра или послезавтра она умрет от изнеможения, готовя и кормя все племя на строительстве так ненавистных ей Угву.
Канжила с болью сердце вспоминала, как раньше в тени пробкового дерева собиралось все племя: старики обменивались новостями, женщины пели песни, перетирая в ступах маниоку, а голые, совсем маленькие, детишки играли неподалеку от своих матерей. Вдалеке стадами паслись свиньи, бродили куры, козы и даже буйволы. Теперь всего этого нет! Жизнь в племени, замерла, сжавшись, как старая гиена, в страхе и ненависти, которая все больше и больше расширялась в их сердцах с каждым уложенным на Угву камнем. Ныне старики обмениваются совсем другими новостями: о том, какое очередное зло совершил Мооса. Желания Моосы великого вождя племен обычно граничили с безумием. Раньше племена великой Конголы никогда не знали рабства, но с тех пор, как Мокома завладела разумом Моосы, все узнали на себе, что это такое. Его любимым делом стали убийства и сражения с другими, еще не завоёванными племенами. Казалось, что в его распоряжении был нескончаемый поток рабов и человеческих жизней, которых он в своей неистовой жестокости презирал. Доходило до того, что каждый раз, садясь на трон, он опирался на два копья с острыми пятками. Под тяжестью его тела острия копий пронзали двух рабов, простертых на земле по обе стороны его трона. Так он приносил Мокоме в жертву столько людей, сколько раз опускался на трон. Никто не мог противостоять ему, ведь у него служила не ведающая жалости, усталости и боли армия зумбву под предводительством Жамбеже и его злых вирнунов. Он перестал различать человеческие жизни с жизнями животных, которых он убивал на охоте. И каждое его великое зло и завоевание венчалось каменными Угву. Так проходил день за днем год за годом. Ненависть и страх в сердцах людей все росла и росла, и все больше и больше по землям Конголы вырастали каменные изваяния, которых уже было не счесть. Властелин Мооса для всех стал воплощением зла и животного ужаса. Канжила ждала, когда ее заберет к себе Хува, ведь тогда по словам Ванзеру закончатся ее страданья и страданья ее племени. Но она все жила и жила, будучи самой старой женщиной в племени, а возможно на всех землях великой Конголы.
Но однажды пришел тот день, когда новости о очередных злодеяниях Моосы или Жамбежи стали чередоваться слухами о странном поведении великого вождя. Говорили, что будто последнее время Мооса по ночам страшно кричит и бьется головой об стену, а иногда бесцельно бродит по краалю, словно зумбву. Говорили также, что на его макушке появилась белесая шишка или рог, и только днем Мооса, как ни в чем не бывало, продолжает заниматься своими черными делами. Но с каждым днем Мооса все меньше, стал выходить, из своего жилища, пока однажды и вовсе не перестал появляться, возложив все дела на Жамбежу. Люди стали подозревать, что это колдун навлек на него проклятье, чтобы самому править. И вот как-то ночью Мооса вышел из своего жилища и, разбудив слуг, приказал как можно быстрей созвать всех вождей и старейшин, ибо у него была для них великая весть. Семь дней понадобилось чтобы собрать всех перед великим краалем. И вот огромная толпа собралась у священного дерева. Люди терялись в догадках: о чем таком важном хочет сообщить им Мооса Может он решился пойти в поход на Бачвези или замышляет очередное истребление непокорных племен Наконец в сопровождении своих вирнунов и Жамбеже он вышел и сел на деревянный трон. Тогда-то люди и увидели воочию на его голове тот самый белесый рог, о котором все говорили. Сам вождь был невероятно бледен, глаза его стали красными, на выкате, как у злого буйвола, а по лицу с макушки нескончаемо текла вода. Немногие из старейшин и вождей, в священном ужасе, узнали в этом роге Мокому. Раньше она могла завладевать только маленькими и работящими Нданда, кислый сок которых так любят дети. Мооса оглядел всех, и медленно, торжественно объявил о своем решении:
Духи, открыли мне тайну, сказал он, и возложили на меня великую честь. Они рассказали мне, что глубоко в пещере предков существует подземный мир, куда уходят те, кто умирает, и я избран править ими! И пусть никто не смеет сомневается в этом! Ведь мертвые никогда не возвращаются на землю, даже чтобы отомстить мне, а я не мало отправил их туда, заметил они страшно улыбнулся. Почему же не возвращаются спросите вы Да потому что там так хорошо, что они забывают все на свете! Дааатам хорошо! И это есть великая истина! Это не мечты и не выдумки, нет! Это истина, великая истина, открытая мне духами предков.
Люди слушали и слушали, не веря тому, что говорит Мооса. Лишь Жамбеже стоял подле него, ни жив ни мертв, бледный, как его зумбвы, с бегающими, словно беспокойные сурикаты, глазами. Мооса поведал им, что размышлял об этом много ночей и дней, наконец приняв решение, что возложит на себя тяжкую обязанность управлять подземным миром, потому что предки выбрали именно его! Духи не сказали, почему править должен именно он: быть может, за его могущество, может быть, за отвагу. Хува будет продолжать властвовать на небе, поведали они, а под землей единственным владыкой станет он. Поэтому Мооса повелевает завтра же начать строить для него царский дворец со входом, обращенным в пещеру предков там, где, по его словам, находится подземный мир. Люди дослушали его до конца, все еще не веря своим ушам. Но старейшины, переглянувшись, немедленно одобрили решение своего вождя стать отныне владыкой подземного мира. И тогда весь остальной народ в таком же притворном согласии, возгласами горячего одобрения пожелал вождю нового счастливого царствования. Мооса, воодушевленный поддержкой людей, поблагодарил их, пообещав быть величайшим вождем, еще более великим, чем он был на земле. Канжила слышал, что в честь этого решения вождь велел раздать всем калебасы со сладким, опьяняющим вином из перебродившего маиса и меда. Она жалела, что не могла добраться до большого крааля, чтобы лично увидеть это, ибо тоже не верила своим ушам.
На следующий день Мооса призвал людей начать строительство и даже приказал Жамбеже привлечь всех имеющихся зумбву, чтобы как можно быстрей закончить его. Обезумевший вождь не слушал уговоры колдуна отказаться от этой затеи, и даже чуть не казнил его в гневе. Зумбву не знали усталости и поэтому дворец рос на глазах изумленных подданных и будущее жилище вождя все увеличивалось и увеличивалось, ошеломляя невиданными размерами. Люди ходили вокруг и не верили глазам: неужели это правда, неужели в этой гробнице скроется Мооса! Все с нетерпением ждали окончания работы, боясь лишь одного: что Мооса передумает. Лишь только Жамбеже и его прихвостни не были рады этому и уже подумывали сбежать. Годами скрывавшиеся вирнуны и старейшины племен под предводительством Ванзеры тайно, лишили, его сил с помощью большого танца Нкоха. Собрав всех в одном месте, злой властелин лишь помог им. Все знали, что колдун никогда не прощает обиды, независимо от того, с какими силами он общается. И для Жамбежи настал час расплаты. Глухая ненависть давно уже жила в их истерзанных душах.
И вот настала желанная ночь. Работа была окончена. Над кольцом высоких холмов, которые появилась здесь данным-давно, когда с неба упала звезда, виднелась вершина дворца, закрывающая вход в пещеру предков. В нем оставили небольшой проход, чтобы Мооса в сопровождении своих двенадцати жен и приближенных мог спуститься в свое новое царство. В честь окончания строительства великий и ненавистный вождь устроил небывалое празднество для народа — празднество прощания с ним.
Семь дней и семь ночей люди, опьянев и от напитков и радости, предавались нескончаемым пляскам, втайне прославляя наступивший желанный миг. Барабаны грохотали, гудели рога — люди ликовали, ибо все шло так, как они хотели. И Мооса, гордо восседая на резном черном троне, улыбался толпе. Его изменившийся с тех пор лик, в свете горящих костров был поистине ужасен. Но люди, не обращая на это внимание, все плясали и пели, в напряженном ожидании.
На восьмой день, на рассвете, по знаку вождя слуги затрубили в огромные буйволовые рога, извещая окончания празднеств и начала процессии его восхождения на трон подземного мира. Старая Канжила, желая успеть к этому событию, попросила своих соплеменников помочь добраться до великого дворца, чтобы перед смертью самой все увидеть. Все уважали Канжилу и поэтому помогли ей, хоть и сами рисковали опоздать. В тот день, под льстивые восхваления своих поданных, Мооса и все его приближенные наконец скрылись в утробе дворца, а огромный тяжелый камень закрыл за ними вход осталось чернеть лишь маленькое отверстие, в которое проходил воздух. В тот самый миг Канжила узрела то, что боялась больше всего: как люди ликующе взревев принялись неистово танцевать и пить вино, будто и не было семи дней нескончаемых плясок. Многие тут же побежали грабить большой крааль, чтобы возместить все то, что награбил у них Мооса. Канжила с ужасом увидела, как люди дрались и убивали друг друга даже за старые циновки, на которых спали рабы. Другие побежали за камнями, чтобы завалить и то маленькое отверстие, которое пропускало воздух. Для этого не нужно было много камней, но люди в неистовой злобе все носили их носили, нагромождая каменные глыбы друг на друга, боясь того, что Мооса вернется. Некоторые падали с каменной кручи и разбивались насмерть, некоторых затаптывала толпа. Старая Канжила видела, как на ее глазах рос очередной ненавистный Угве, собирая свои жертвы, и глядя на него она горько и бессильно заплакала. Страшный образ улыбающегося в свете ночных костров Моосы не оставлял ее. В тот момент рядом с ней стоял лишь Богнопа — ее внук и такой же старый, как и она, Ванзера — его учитель. Бонгопа не понимал, почему Канжила плачет, ведь ненавистному Моосе настал конец:
Бабушка, почему же ты плачешь, ведь Мооса больше не сможет творить своих черных дел недоумевающе спросил он.
Да, Бонгопа, уже не сможет, ответила Канжила, — но Угве все растет.
Тогда он обратился к учителю:
О Ванзера, почему же ты не рад, ведь Жамбежа ушел вместе с Моосой
Да, Боногопа, ответил ему Ванзера, Жамбежа ушел, но зло осталось.
Автор: Буфетов
Группа автора: Алеман Кин