Преддверие судного дня.

Холодное осеннее солнце поднималось над горами. Точно нимб Господа оно начинало озарять благостным, дающим жизнь светом живописные хребты и выжигать ночную темень, высвобождая из её мрачных объятий смешанные леса, украшавшие величественные склоны.
Пролетавшая над перевалом ворона бросила взгляд на постепенно заливающуюся лучами утреннего солнца поляну, где были раскиданы ветхие лачуги, бывшие когда-то довольно приятными на вид деревянными домами. Сейчас же они больше походили на давно сброшенные рачьи панцири, такие же по виду никчёмные и бесполезные, оставленные своими владельцами ради чего-то лучшего. Вдруг у одной из халуп со скрипом отворилась дверь, и из неё начал медленно выходить мужчина или, вернее, то, что от него осталось. Грязный и истощённый, он больше напоминал ходячий труп. Одежда его была похожа на лохмотья. Рабочие серые штаны и клетчатая рубашка, застёгнутая на пару пуговиц, выглядели так, словно их грызла стая волков. Обувь была в таком же ужасающем состоянии. Ботинки будто бы срослись с коркой грязи, облепившей их. Точно одеревеневшие, они уже вряд ли снимались с ног.
Мужчина сделал пару шагов от двери, зачем-то огляделся по сторонам и направился к соседней лачуге. Подойдя, он поправил остатки воротника и три раза громко ударил в дверь, отчего та завибрировала. Через секунду ему открыла женщина, одетая в истрёпанное коричневое платье и с белым платком на голове, из-под которого выглядывали поседевшие волосы, лицо её было очень изнеможенно.
Христос посреди нас, брат Джек- поприветствовала она гостя- , у меня уже все проснулись!
Есть и будет, сестра Амели,- кивнул Джек на первые слова открывшей — я тогда пойду по остальным, может, не все ещё готовы, мужчина провёл сухой рукой себе по серо-бледному лицу, щуря глаза, ещё раз глянул на женщину и пошёл к следующей лачуге.
Проводив посетителя взглядом, Амели захлопнула дверь смотря в левый задний угол помещения, где ютились ещё старик, женщина лет сорока пяти и мужчина того же примерно возраста. Все они только проснулись и, зевая, сидели на спальных мешках, лежащих на прогнившем, но очищенном от мусора полу. В противоположном углу были сложены друг на друга походные рюкзаки, в халупе стоял противный, но никого не смущающий запах плесени.
Вставайте, вставайте, затараторила Амели, проповедь вот-вот начнётся!
Все стали вяло подниматься. Ещё раз окинув сожителей взглядом и поправив на голове платок, женщина начала отворять дверь. Перешагнув порог, она, прибавив шаг, направилась к центру поляны, где возвышалась часовня. Возле входа уже собрались последователи. Амели подбежала и встала с краю. Открылась дверь, и из неё вышел мужчина, своим внешним видом совсем не отличающийся от толпившихся.
Отец Митчелл идёт! крикнул он собравшимся, которые, в свою очередь, стали расступаться в стороны, образуя собой большой полукруг. Каждый пришедший устремил взгляд в сторону открытой двери. Все ждали пастыря, и вот через минуту в пасти дверного проёма появилась фигура в сутане. Толпа затаила дыхание.
Дети мои! воскликнул вышедший, разведя руки в стороны. Вот уже месяц мы находимся в нашей новой обители! проповедник сделал шаг на ступеньку ниже, проводя рукой по перилам. Сегодня ночью Бог сообщил мне, что мы стоим на пороге нового мира, и в мир тот войдут только самые преданные дети его, проговорил Митчелл, неспешно минуя крыльцо. Я знаю Вы много страдали Но страдания те не напрасны, и поскольку вы, дети мои, ещё не в кущах райских, значит, не пришло время вам распрощаться с муками, точащими ваш разум и плоть вашу Вдруг у одного из слушающих подкосились ноги, и он повалился на землю. Вся паства перевела взгляд в его сторону. Митчелл не стал мешкать и тут же подбежал к упавшему.
Джек, с тобой всё в порядке взволнованно поинтересовался пастырь. Обессиленно кивнув, мужчина начал медленно подниматься на дрожащих ногах. После того как он выпрямился, проповедник, лучезарно улыбнувшись, похлопал несчастного по плечу. Вот, например, ты, Джек, сын мой, продолжил пастырь, смотря своему последователю в глаза, молился ли ты сегодня перед сном
Конечно, отец прозвучал ответ заплетающимся языком.
А хорошо ли ты спал прищурил глаза Митчелл, не убирая руку с плеча.
Конечно, отец нервно забегал глазами мужчина.
Пройдём со мной, дитя! улыбнулся пастырь и повёл Джека к крыльцу часовни. Дойдя до деревянных ступенек, Митчелл взял последователя за ладонь. Узрите! Сейчас произойдёт чудо! сказал Отец, пристально посмотрев в глаза мужчине. Тот нервно сглотнул слюну, пастырь сделал резкое движение рукой, раздался противный хруст, Джек заорал и, упав, начал корчиться от боли, держась за вывихнутый палец. Узрели, дети мои Вот так через муки очищается душа объявил Митчелл, опускаясь на колено перед Джеком. Шепча на ухо «Ещё раз соврёшь, и будешь наказан вдвое сильней», пастырь взялся за повреждённый палец и в одно движение вправил его. Несчастный снова заорал и начал кататься по земле. Присев рядом, проповедник продолжил:
Земля, порождённая отцом нашим, кормит нас и поит, а по истечению жизни станет нашей усыпальницей до конца времён Пастырь поводил ладонью по холодной почве и, поднявшись, продолжил: Но дотерпеть до скончания времён будет труднее, если вы окажетесь в аду, дети мои Именно поэтому в скором времени вы искупите свои грехи каждый из вас, ибо вы должны очистить свою душу перед отцом нашим небесным, сказал Митчелл, вознеся руки к небу. Выдержав длинную паузу, он медленно опустил их складывая в молитвенной позе. Все начали читать «Отче наш». После окончания молитвы у некоторых на глаза навернулись слёзы. Заметив это, пастырь улыбнулся и сказал: Бог слышит вас, дети мои!
Подойдя к двери часовни и, встав перед входом, он напоследок добавил: И помните! Бог любит вас!
Далее перевёл взгляд в сторону лежащего на земле Джека: тот тихо хныкал. Митчелл, покачав головой, обратился к нему, указывая пальцем: Ты должен быть сильным, сын мой, не позволяй врагу рода человеческого одержать верх над тобой! Закончив, пастырь перешагнул порог, захлопнув ветхую дверь. Паства подбежала к Джеку.
Что же ты так, брат донеслось из толпы. Некоторые начали успокаивать мужчину, другие же побежали в жилища, дабы найти что-то, из чего можно было сделать повязку. Все помнили, чему их учил Отец: «Помогай, и Господь поможет тебе». Прибежавшая из халупы Амели начала перебинтовывать несчастному палец остатками марли, которую она нашла в рюкзаке. За всем этим наблюдал пастырь через щёлку в двери и улыбался. Он знал, что делает всё правильно и что греху в сердцах его паствы скоро не останется места. Закончив смотреть, он пошёл к столу в центре комнаты единственному предмету мебели, оставленным прошлыми хозяевами. Встав за него, он открыл Библию и начал читать. Паства тем временем уже помогла Джеку подняться и дойти до жилища. Закончив, все отправились в лес, чтобы пополнить припасы. С пострадавшим было решено оставить Амели.
Ты и вправду так сильно устал поинтересовалась женщина. Джек нервно затряс головой.
Я не знаю, правильный ли мы выбрали путь сказал мужчина с отчаянием в голосе.
Как ты можешь в этом сомневаться! изумилась Амели.
Просто начал говорить Джек, но резко замолчал и, потупив взгляд, махнул рукой, улыбнувшись он посмотрел на женщину, та, в свою очередь, улыбнулась в ответ.
Как палец поинтересовалась она.
Болит
Ладно, тогда оставайся здесь, я пойду в лес, принесу тебе чего-нибудь, а ты пока набирайся сил.
Эу Не стоит меня списывать со счетов, сестра, это же всего лишь палец, у меня и левая рука есть, пошевелил Джек кистью здоровой руки и начал подниматься.
Выйдя из лачуги, они начали покидать поляну, уходя ещё глубже в чащу. Сегодня лес был на удивление спокоен. Не было и малейшего шороха. Складывалось впечатление, что даже ветер не хотел заглядывать в эти скрытые от посторонних глаз места.
Эх, мы уже столько прошли, а ни ягод, ни грибов удручённо вздохнул Джек после часа поисков.
Не беспокойся, мы обязательно что-то найдём! пробормотала Амели, старательно выглядывая что-то меж огромных корней. Остановившись, она опустилась на одно колено и потянулась к тому месту, которое высматривала. Джек остановился, наблюдая.
Что там Спросил он с интересом следя за рукой женщины, которая, в свою очередь, вытащила из-под корня горстку опят.
Ну хоть что-то! улыбнулась Амели, протягивая половину найденных грибов мужчине. Тот замотал головой, отказываясь, тогда она без разрешения положила их ему в корзину. Джек, поджав губы, посмотрел в лукошко.
Спасибо, сестра шепнул он себе под нос.
Прошло ещё некоторое время поисков, как вдруг Джек остановился, принюхиваясь: Чувствуешь Болотом пахнет! Амели тоже начала принюхиваться.
И то правда… покачала она головой. Иди, проверь, там должны быть ягоды, а я пока что тут поищу! Женщина махнула рукой куда-то влево. Джек кивнул и пошёл на запах сырости. Путь оказался недолгим, уже буквально через сто шагов он добрался до места. Торфяник встретил мужчину зловонной трясиной, из которой торчали стволы погибших деревьев напоминая руки, пытающиеся изо всех сил дотянуться до неба, скрытого дымкой и паучьими лапами ветвей, чьи листья облетели прямо на заросшую тиной топь, тем самым украсив своей мрачной прелой мозаикой это и без того отталкивающее место. Во всём этом параде уныния была только одна яркая и то еле заметная деталь: болото было усыпано клюквой, точно россыпью граната. Окинув всё взглядом, Джек тяжело вздохнул подходя к краю берега. Наклонившись, он начал собирать ягоды. Таким нехитрым образом все близлежащие к суше плоды оказались в лукошке, но вышло негусто: корзина заполнилась дай Бог на одну пятую. Тогда мужчина, оглядев трясину, заметил небольшой островок, почти кочку, расположившийся аккурат в шаге от берега. В том месте было приличное количество ягод, они определённо стоили того, чтобы рискнуть. Джек померил расстояние взглядом и понял, что допрыгнуть вполне реально. Решившись, он в одно движение перешагнул на островок мешкать было нельзя, поэтому мужчина собрал всё, что смог, и начал перепрыгивать обратно, но, оказавшись на берегу, ноги неожиданно заскользили, и Джек рухнул на землю, ударившись головой. Очнувшись, он попытался оглядеться и понять, что произошло. В глазах двоилось, голова раскалывалась, оценить ситуацию удалось с трудом. Мужчина только понял, что уже стемнело. Присев на землю, он попытался прийти в себя. Взгляд упал на лежащую неподалёку корзину с клюквой. Джек вспомнил, что произошло, и сразу же перекрестился, испуганно понимая, что мог утонуть в болоте. Взяв лукошко, он, шатаясь, побежал обратной дорогой.
Добравшись до поляны, Джек увидел, что все братья и сестры выстроились в круг слушая вечернюю проповедь. Поставив корзину, мужчина поспешил присоединиться к остальным. Подбежав, он приткнулся между слушающими. В эту же секунду Митчелл замолчал. Мельком взглянув на проповедника Джек понял, что тот, не моргая, сверлит его взглядом. Пастырь начал медленно подходить, с каждым шагом сердце незадачливого сборщика клюквы начинало стучать всё сильнее и сильнее. Приблизившись вплотную, Митчелл наотмашь дал пощёчину несчастному, отчего тот повалился на землю.
«Простите, отец!» закрылся руками мужчина. Вдруг ожесточённое лицо проповедника начало меняться, приобретая испуганный вид. Он посмотрел на ладонь, которой ударил, потом перевёл взгляд на лежащего.
«О нет» растерянно прошептал пастырь протягивая руку Джеку. Тот, удивлённо посмотрел на неё, но пренебрегать помощью не стал. Поднявшись, мужчина отряхнулся и с недоумевающим видом встал обратно. Извинившись, Митчелл вернулся в центр круга: «Видите, дети мои Грех настолько сильно вгрызся в наши сердца, что иногда даже затуманивает разум». Глаза проповедника блестели от чуть выступивших слёз. «Я уверен, что Бог скоро сообщит мне, как мы сможем очиститься от гнили, терзающей наши души». Митчелл обвёл взглядом паству и подал рукой жест. Все начали расходиться по лачугам. Дождавшись, когда все уйдут, пастырь забежал в часовню.
Сев за стол, он, еле сдерживая слёзы, дрожащими руками нащупал коробок спичек. Чиркнув одной и зажгя стоящую рядом свечу, пастырь не выдержал и сорвался на крик, умоляя Бога простить его за случившееся ранее происшествие. «Прости меня, Отец! Захлёбывался слезами Митчелл. Я знаю, что не достоин благодати твоей за то, что совершил! Вдруг взгляд упал на лежащий у края стола нож. Лицо исказилось жуткой ухмылкой: «Да, Отец» Митчелл вознёс взор к потолку: «Я исправлюсь, я исправлюсь». Он взял нож и, засучив рукав, поднёс лезвие к предплечью. Холодная сталь блеснула в тусклом свете зажжённой свечи. Не колеблясь, пастырь приставил остриё к запястью и начал медленно вонзать острый кончик в кожу. Как только показалась кровь, он стал делать первый надрез: «Господи, Боже мой, начал пастырь. Ты знаешь, что для меня спасительно»
Не останавливаясь, он продолжил второй надрез от начала первого образовывая букву «Г», «помоги мне». Митчелл заворожённо смотрел, как стекает алая кровь, «и не попусти мне грешить пред Тобою и погибнуть во грехах моих» проговорил, вырезая буквы «Н» и «Е», «ибо я грешен и немощен; не предай меня врагам моим, яко к Тебе прибегох, избави меня, Господи, ибо Ты моя крепость и упование мое и Тебе слава и благодарение во веки. Аминь» Закончил пастырь, вырезая последнюю букву «В», после чего отложил нож и пустым взглядом уставился на законченное кровоточащее слово. «Спасибо», сухо проговорил он «теперь я знаю, что мне делать». Митчелл опустил руку и перевёл взор на пламя свечи, которое отразилось в его зрачках.
Автор: Догадов
Группа автора: — растворение

Источник