Истории из жизни реальных людей
Её зовут Бэтти, и она красавица. Вместе мы творим великие дела! Например.
Помню, как мы с ней положили двух гуков одним выстрелом. Глупый Бобби вылез, когда не надо было, и почесал рывком через кусты. Шуму поднял неимоверного, надеялся внезапностью взять. А они тут как тут, взять его решили на прицел, что весомее внезапности.
Ещё весомее, правда, оказались примерно тридцать грамм свинца, и удачный угол. Раз! И повалились оба солдата. Шапочки их смешные испачкались, жалко.
Бобби тогда испугался, думал, по нему стреляют. Сейчас он тоже боится. Вон, вижу, как к деревьям жмётся. Сам гука напоминает. Глупый, всё такой же глупый Бобби, как он только войну прошёл Так и не выучил, что снайперы, зачастую, сидят сверху.
На Бобби великие дела в то время не закончились. Толик, наш информатор, русский по национальности и с грубоватым наименованием «перебежчик», вёл нас к секретной базе. Собственно, её и охраняли те два вьетнамца, которые получили один поцелуй от Бэтти на двоих. Ну, как, охраняли, скорей, разведывали, чтобы никто вроде нас не подобрался. До базы было ещё шагать и шагать.
Так вот, Толик наш заплутал в лесу немного, да и запутался в растяжках, где они и как. А я смотрю в прицел, и вижу, метрах в ста лежит что-то около дорожки, которой информатор нас ведёт. С рацией мы зачастую не дружили, да и Бэтти ревновала, а потому я просто последовал правилу, что в нас на тренировках вдолбили: «сперва стрелять, потом думать».
Подпрыгнул перебежчик. Подпрыгнул весь отряд. Зато, целыми, а не по частям в воздух.
Толик так и не научился разбираться в лесах. Вон, вижу, опять плутает.
Врачи, кстати, говорят, у меня какое-то заболевание психическое на «ау». Слабенькой-слабенькой формы, настолько, что военная комиссия с боевыми действиями во Вьетнаме на носу вообще это замяла. Врачи вообще много говорят, особенно около меня, нравится им. А мне нравится звук «ау». «Ау!» кричит сейчас потерявшийся Толик. «Ау!» кричу в ответ, повторяя его интонацию. В прицел вижу, насторожился мой товарищ бывший. Я далеко сижу, высоко, вот и не разберёт, то ли эхо это, то ли есть там живой кто. Как и Бобби. Отгремела давно война, а они не меняются: Толик всё блуждает, а Бобби всё подвох не там ищет.
Но список подвигов тех годов и того знаменательного дня ещё не окончен! На очереди Тайрон, он у нас, как говорят, цветной, поэтому на фоне джунглей самый заметный. При этом Тайрон нетерпеливый и, едва пара специалистов закончили диверсию, он ринулся в атаку. Аккурат по направлению к пулемёту.
Пулемётчик терпением тоже не отличался, одновременно пытаясь загрузить машину патронами и осмотреть цели, встав во весь рост из-за защитной заслонки. «Во весь рост» для вьетнамцев, конечно, не знатная величина, но достаточная, чтобы голова показалась в прицеле. Ещё одна испорченная шапочка.
И испорченный камуфляж перед встречей с предками, этот нехороший человек успел раскрутить свою шарманку, и шальная пуля больно ужалила плечо.
Тайрон тоже не изменился всё так же нетерпелив. Рыскает по лесу, куда я их всех заманил, пыхтит, ругается. Забавно так, с акцентом. Как и остальных, я направляю его к нужному мне месту выстрелами. Не боевыми патронами, разумеется, но они пугаются. Начинали-то с разных концов: хитрую схему придумали мы с Бэтти, как сегодня подвиги военные наши вспомнить и товарищей былых времён собрать. С разных точек леса они начинали, вот разбрелись и стрелять приходится в совершенно разные места. Но это ничего, мы с моей дорогой привычные.
Последний наш с Бэтти подвиг посвящён офицеру Даррену, что командовал нами. Вернее, подвигов несколько, а именно Ли, Чои, Хано и ещё двое. В плену имена узнал, из разговоров их. Или думал, что узнал. Офицер Даррен, вообще, молодец. Но растерялся, когда, штурмуя базу, заметил знакомое лицо.
Ба! Не только у нас был, оказывается, перебежчик. Из палатки посреди ограждённой зоны выбежал капрал Симмонс, с картами. Мигнули они в прицеле и тут же стало понятно, что положения войск наших там нарисованы, а уважаемый капрал так нашу армию подставляет.
Бэтти, зато, не растерялась, и мы, не сговариваясь, отправили Симмонса к обладателям испорченных шапочек. А потом ещё и вышеперечисленных вьетнамцев.
Офицер Даррен и сейчас выглядит очень растерянно. Такое удивление в его глазах, будто лес в первый раз видит, а звуки выстрелов впервые слышит.
После тех самых вьетнамцев, к слову, великие дела наши грубо прервали. Так увлечены мы были с Бэтти друг другом, что не заметили, как к нам подкрались гуки.
Очнулись мы уже на другой базе. Очнуться я не ожидал, но жизнь любит делать мне приятные сюрпризы. Как, например, сейчас, возможность собрать моих старых товарищей в одном уютном месте.
Подвиги я вершил, а вот ради меня их вершить никто не спешил. Бэтти у меня отобрали, а разлуку с ней я переношу очень плохо. Поэтому в плену я просидел недолго, благо, в джунглях имелось достаточно острых камушков и палочек, чтобы доконать верёвки, которыми меня связали. А дальше дело было за малым, рутинные обходы солдат я запомнил со второго дня.
На базе меня никто не ждал, и хорошо, что я не вернулся. По рации, которая резко потеплела ко мне, я услышал, что числюсь не просто мёртвым, а ещё и перебежчиком, что убил честного Симмонса. А, послушав ещё, выяснил, что слухи, как ни странно, распространяют мои товарищи.
В общем-то, я их не виню. Меня записали в мёртвые, а предательство Симмонса, если б суждено было ему раскрыться, подорвало бы мораль, что и так в дефиците. Однако, из-за дефицита морали и не виню себя с Бэтти, что организовывали это свидание правдами и неправдами уже много лет.
А тем временем все четверо столкнулись именно там, где мне было надо.
Столько эмоций можно разглядеть в прицел. Каждое движение и каждую перемену. Вон, Бобби в больших непонятках. Как и Толик, он, будто, в мыслях заплутал. Тайрон тоже не понимает, но уже злится. Офицер Даррен же явно начинает складывать какую-то картинку.
Первым указывает на землю. Правильно. Там для каждого из них лежит маленькое письмецо. О них, мне, Бэтти и великих делах, что мы для каждого сделали.
А лежат эти бумажки на земле не просто так. Лежат они в ряд.
И пока мои товарищи ищут своё письмо, я аккуратно перебираюсь к позиции.
Где-то я вычитал, что рекордное количество тел, уложенных одной пулей всего три. За годы, я немножко поколдовал над своей винтовкой, и сейчас готов побить тот рекорд.
Они склонились каждый над своим письмом. Читают внимательно, но каждый по своему.
Я на позиции. Навожу прицел на каждого. Разглядываю эмоции, впитываю индивидуальность. Никогда их не понимал, но наблюдать любил.
Прицеливаюсь.
Одно нажатие. Четыре тела падают.
Автор: oroviev
Группа автора: Проигрыватель