Потанцуй

Игнат хлопнул дверцей шкоды и подмигнул таксисту. На удачу. Водитель неопределённо шевельнул усом, и автомобиль быстро исчез за поворотом, оставляя пассажира рядом с окошком пропускного пункта.
За окошком было пусто.
Игнат обошёл шлагбаум и бегло осмотрел двор. Городская хирургическая больница заметно преобразилась с прошлого лета. Комплекс недавно отремонтировали двор манил чистотой и гостеприимством. Стены корпусов бодро выглядывали из-за высоких столетних кипарисов, незаплёванные урны сверкали антрацитовыми боками, а журнальный киоск встречал посетителей двумя табличками: ПРЕССА и ЗАКРЫТО.
За пропускным пунктом стоял новенький мерседес, возле которого вальяжно курили двое пузатых здоровяков в светлых льняных ветровках.
«Понятно», подумал Игнат, улыбнулся и махнул рукой.
День добрый! Игнат. С вами я договаривался о встрече
С нами, коротко бросил первый.
С нами, повторил второй и открыл заднюю дверь автомобиля. Рады видеть. Присаживайтесь, нужно ещё немного проехать.
Игнат невольно поёжился. Нет, добираться до клиента на перекладных было не впервой. Люди частенько скрывают свои тайные увлечения. Но что-то в приглашении прозвучало как минимум странно. Рады видеть Словно говорящий обнаружил тысячную купюру в собственном дерьме.
«Да пошли вы Такие же плясуны, как я. Скажут и на коленочки подсядете, и жопу побреете».
Он кинул сумку поглубже в салон, нырнул следом и ощутил прилив блаженства. Кондиционер шпарил, будто холодильник в морге. После душного салона такси хотелось снять с себя кожу.
Первый так и остался возле шлагбаума, второй сел за руль. Мерс тронулся в объезд больничных корпусов.
Игнат перебирал в уме недавние эпизоды своей незамысловатой работы.
Чаще он выступал в кафе и ресторанах. Корпоративы приносили стабильный хлеб. Реже в гостиничных номерах и на частных квартирах. Там платили больше. Нехило прилетало за выезды на природу и загородные коттеджи.
Экзотики было совсем немного. В больнице, например, работал дважды. Прошлой зимой медсёстры украсили мужским стриптизом предновогоднее дежурство. Это было мило. И через пару месяцев Игнат поморщился. Целая палата толстых старух. Бывшие номенклатурные прилипалы. Повелительницы громадных приёмных и тумбочек с шоколадками. Они постоянно ржали. Даже номер не дали исполнить. Облапали, всё масло слизали своими слюнявыми языками. И трусы порвали.
Автомобиль тем временем обогнул крайний корпус, проехал мимо приёмного отделения и двинулся по тёмной аллее, на въезде в которую стояла маленькая, сияющая новизной церквушка.
«Ну, ёбте» Игнат скривился. Аллея от церкви вела только к одному зданию.
Через триста метров их встретила приоткрытая калитка и двухэтажное строение. Приторно-персиковые стены, идиотские бирюзовые балкончики. Над дверью красовался дружелюбный баннер: «Дом милосердия».
«Пиздец», резюмировал Игнат. Опять старухи.
Здесь, не без удовольствия подтвердил догадку спутник.
Зайдя внутрь, Игнат невольно задержал дыхание, боязливо предвкушая погружение в миазмы старости и болячек. По коже прокатились тёплые волны испарения мочи и тяжёлого дыхания, сладковатый привкус немытых, заживо разлагающихся тел. Ноги налились предательской слабостью, словно он принял всё это в себя: и трухлявые колени, и шатающиеся в мягких дёснах чёрные зубы, и распухшие болезненные вены.
Игнат продержался сколько смог и судорожно вздохнул. Удивительно, но воздух оказался чистым и приятным. Тонкий аромат микстуры напомнил о детстве, не более того.
Но легче от этого не стало. Игнату казалось, что в помещении свежо лишь потому, что весь смрад остался внутри него, осел на стенках лёгких. Что тлен и сырость затаились в пищеводе, заполонили кишечник.
Автомат проглотил десять рублей и выдал два пластиковых шарика с бахилами.
Пост дежурной медсестры на втором этаже пустовал.
Проходя мимо приоткрытых дверей, Игнат отводил взгляд, опасаясь разглядеть сморщенные и скрюченные тела на белых кроватях. В тени серых занавесок вырастали тонконогие фигуры в засаленных байковых халатах. Он постарался унять воображение и сконцентрироваться на предстоящей работе.
Перед дверью с номером 24 они остановились.
Музыку не забыли
Диск. И флешка на всякий случай. Вот.
Размяться надо
Нет.
Деньги на счёт перевели.
Угу. Видел.
Обратите внимание ваш клиент в возрасте. Никаких резких движений, прыжков, криков и прочего. Спокойно спляшите, дедушка посмотрит. Пару минут достаточно. И вы свободны. Переоденетесь там же.
Девушка
Дедушка.
Э-эм Понял. Сколько ему В смысле Если дедушка совсем в возрасте Что-то медленное
Дедушке всё равно. Главное без резких движений. И без прыжков.
«А так хотелось», подумал Игнат, но промолчал.
Дверь бесшумно открылась, они зашли в небольшую палату. Коридорчик с раковиной, две койки, два стула, две тумбочки, столик. По углам магазинные пакеты, набитые до краёв разноцветными картонными коробочками.
Возле столика стояла китайская аудиосистема. На кровати сидел ещё один пузатый обладатель льняной куртки. Он забрал диск и занялся звуком.
Игнат прикинул, куда бы лучше положить сумку, и заметил на соседней кровати старика.
Очевидно, для него и нужно сегодня работать.
Впрочем, то, что находилось перед Игнатом Язык не поворачивался назвать эти кости стариком. Маленький сухой череп лежал на валике из махрового полотенца. В огромных пустых глазницах, обтянутых изнутри серой кожей, виднелись чуть приоткрытые влажные щёлочки. Где-то там, в глубине, скрывались подёрнутые мутной плёнкой зрачки. Тело покрывала белая простыня. Собственно, никакого тела под тканью не просматривалось. Всё, что уходило вниз от тонкой, похожей на верёвку шеи, напоминало скомканные и связанные в узлы тряпки.
Время иссушило немощную плоть старика. Он выглядел, как изуродованный голодом младенец. Младенец, который износил свою плоть, растратил все жизненные соки.
Старик едва заметно почамкал сухими губами, похожими на хлебные корочки. Ему поднесли бутылочку с водой.
Готово.
Игнат вздрогнул. Сидящий на соседней кровати здоровяк закончил возиться с аудиосистемой и кивнул оробевшему стриптизёру.
Готово. Давай, потанцуй.
В его словах не было и нотки вежливости. Спутник Игната усмехнулся и вышел.
Потанцуй Это прозвучало не как приглашение к выступлению, скорее как оскорбительное прозвище.
При предварительном созвоне никаких ориентиров Игнату не дали. Обычно всё оговаривается заранее место, контингент, сценарий, костюмы, телесный контакт А тут только краткие переговоры и такая заманчивая сумма. Да и Вадик за них поручился. Сказал, что заказчик «непроблемный»
Бывало похуже, переживём. Через полчаса он забудет эту ненормальную компанию.
Игнат отошёл к раковине и быстро переоделся в самый нейтральный костюм полупрозрачный жилет и короткие шорты. Достал из сумки новенькие кроссовки. Поразмыслив, отложил бахилы.
Он постарался игнорировать ощущение, что участвует в идиотской клоунаде, и просто двигаться в такт музыке.
Без разминки это было неудобно. Палата казалась колючей клеткой. С каждым шагом кровати и тумбочки приближались, тыкали углами в гладкие бёдра. Сделав несколько круговых движений, он решил ограничиться небольшими поворотами и лёгкой импровизацией. Постепенно танец захватил Игната. Пропали из вида и мумия старика, и хамоватый бандит-сиделка. Он наклонялся, присаживался, вставал на колени, поглаживал вспотевший торс. Никакого жира, кстати. Рельеф и кубики Игнат не пренебрегал тренажерным залом. Меняя позы, он последовательно напрягал мускулы, позволяя свету играть на молодом теле, подчёркивать гладкую кожу и равномерный загар.
В палате становилось жарко и душно.
Повернувшись к зрителям спиной, Игнат избавился от жилета, неспешно наклонился и стянул шорты. Блеснули золотистые стринги. Он выдержал паузу и резко развернулся, на мгновение потеряв ориентир кровать со стариком. Увидев же его, ощутил, как невидимые ледяные клещи вцепились в позвоночник где-то пониже затылка.
Сушёная голова дёрнулась в сторону танцора. Раздирая слипшиеся веки, воспалённые глаза вылупились на Игната. Но далеко не этот болезненный взгляд заставил замереть на месте. Простыня в характерном месте призывно приподнялась. Похоже, у старика была эрекция.
Игнат чуть не выругался. К горлу подкатил комок плотный и омерзительный, будто гигантский дохлый слизень. Нет, он видел такое и не раз, но здесь и сейчас это выглядело
Он хочет с тобой потанцевать.
Что! Игнат повернулся к льняной куртке.
Это недолго. Он лёгкий.
Пока до Игната доходило услышанное, здоровяк подошёл к старику, осторожно снял простыню и поднял его на руки.
Запахло железом и прелой травой.
Старик был голый. Тонкие руки выглядели как сучковатые ветки, он прижимал их к впалой сморщенной груди. Пальцы суетливо перебирали воздух, словно маленькие чёрные карандашики. Круглые потрескавшиеся колени неуклюже прижались к животу. Игнат облегчённо вздохнул. Ему совсем не хотелось увидеть то, что у старика между ног.
Он помедлил, но, преодолев отвращение, принял обезображенное временем тело. Старик весил не больше грошовой куклы. Словно в руках у Игната оказался не человек, а дряхлый умирающий кот.
Ещё немного, сказал он себе, ещё пара минут. Я отработаю танец и рвану на две недели в Судак. Отмокну и отопьюсь.
Старик с трудом распрямил руки-веточки и, положив их на плечи Игнату, прижался к вспотевшей груди. Лицо уткнулось в ключицу.
Две недели Море и водка
Игнат робко переступил с ноги на ногу, изображая некое подобие танца. Шершавый язык скользнул по его шее.
Мысль бросить старика на пол, растоптать, смять и уничтожить это трухлявое пугало, появилась в то мгновение, когда чёрные пальцы медленно погрузились в молодую загорелую кожу. Медленно, как паяльник в сливочное масло.
Пальцы скользнули сквозь трепет мышечных волокон и вцепились в грудину. Раздвинули сопротивляющиеся рёбра и с влажным треском распахнули торс, будто огромную мокрую книгу. Игнат продолжал танцевать.
Ноги скользили по залитому кровью полу, руки тряслись и гладили пустоту. Хватали воздух, пытались что-то удержать. Взгляд блуждал по стенам, прокушенные губы беззвучно шептали.
Музыка таяла. Исчезала вместе с палатой, окровавленными стенами и китайской аудиосистемой. Танцующий человек погружался в чёрное ничто. В пустой космос без звёзд и волнений.
Игнат пришёл в себя и огляделся. Пыльный салон такси, рабочая сумка на коленях. За окном мелькали вечерние сумерки, суетилась знакомая дорога домой.
Шея противно ныла. Налитый тяжестью живот сводило как тому волку из сказки, которому в брюхо зашили тяжеленные камни. Пренеприятное ощущение, подумал Игнат. Завтра определённо нужен разгрузочный день. И больше никогда не жрать перед работой. Вон как вспучило Словно беременный. Словно во мне ещё кто-то сидит
Автор: Романов. Зла на тебя не хватает
Иллюстрация: Романова

Источник