Эх, жизнь!

Вот многие думают, хорошо быть волшебником. Хорошо, наверное. А сыном волшебника А такой волшебницы, как мать моя — Марья Искусница
Это ж надо во всем соответствовать. Мастерству обучаться и так работать, чтобы придраться было не к чему. Мать-то — Искусница!
И родственники все не простые! Бабка вон, сама Баба-Яга! А дед… Если честно, про деда я вообще ничего не знаю. Бабка на все вопросы одно твердит: «Вырастешь — узнаешь». И плевать ей на то, что мне уже четырнадцать.
Я сейчас у неё в избушке живу. Как мать укатила на повышение квалификации, так меня к бабке и отправили. Отцу-то некогда за мной смотреть! Богатырь — защитник земли русской, всё в разъездах.
Погостить, говорят. Видал я такие гости! Бабка мне весь день прохода не даёт: сделай то, сделай это! То ступу ей волшебным порошком натри, то ворон покорми, то отвар свари. Ни минутки свободной не остаётся!
Вчера только катнул яблочко по тарелочке, хотел на мир посмотреть, так она тут как тут: «Чего, — говорит, — расселся Лишь бы глаза в тарелку пялить Последние мозги затупятся!»
А утром только глаза откроешь, сразу в лес за травами собираемся. И чего эти пучки на себе таскать, упираться На коленках ползай, траву выискивай, а толку Люди вон давно уже таблетки придумали и живут припеваючи. Да ладно бы ещё днём травы собирать, так нет же, говорит, на заре надо! А кому надо Траве, ей все равно, когда её сорвут.
Вчера только до дома доплелись, избушка ещё не успела к лесу задом повернуться, а бабка уже своё: «Беги, сокол мой, воды натаскай да дров наруби. Вечером баньку затопим!»
Хорошо жить в городе — сходил в душ и делов никаких. Сколь бабку не убеждал, а она все про веники да пар целебный талдычит. Мол, здоровья он придаёт да молодость возвращает. Ха, молодость! Бабка вон моя всю жизнь в бане моется, а молодой не становится. Я ей так и сказал. А она меня коромыслом-то по спине и огрела.
Психанул я и в лес убежал. Кот бабкин за мной увязался. Я поначалу думал, что он пожалел меня, а он, оказывается, для догляду послан был! Вот нахальная морда! Глазища свои зеленые выпучит, усы распушит и насмехается! Ну ничего, я ему усищи-то эти повыдергаю.
В лесу жарко, комары поедом едят, вернулся домой, а бабки в горнице нет. Слышу, а она за печкой сидит и тихонько плачет. Понял, обидел её шибко молодостью этой.
Решил старую порадовать. Долго возился, а нового конька на крышу приладил. Красота! И бабке дюже понравилось! А чего, я умею, зря что ли плотницкому делу учусь!
Я на радостях и дров наколол, и воды натаскал, и баню затопил. Присел на минутку пару слов другу черкнуть, про житьё-бытьё сообщить. Только записку к вороньей лапе примотал, а бабка уже тут как тут. «Это чего это, — говорит, — ты птицу серьезную по ерунде изнурять будешь! Не помрут твои дружки без известий, не опечалятся!» И ворону у меня отобрала. Ну что за вредная старуха!
Хотел опять в лес сунуться, да потом подумал, сколько ж можно туда бегать. Я уж тропку заметную натоптал. Вот что можно сделать, если сделать нельзя ничего
Залёг в траве у избушки, выждал момент, и как бабка на реку с бельишком пошла, ступу умыкнул. Так-то прав у меня ещё нет, но летать я на ней уже пробовал.
Только пару кругов над избой крутанул, хотел уже на высоту выходить, слышу свист какой-то. Что за напасть А это Змей-Горыныч летит. Шеи вытянул, всеми тремя головами во все стороны посматривает. От такого не утаишься.
Плюнул я, ступу потихоньку на полянку посадил и давай в избу затаскивать. А сил не хватает. Как бабка с ней справляется Пришлось с котярой договариваться, он, пакость такая, за сметану душу готов продать. Договорились: я ему вечером сметанки подкину, а он мне ступу затащить поможет.
К вечеру так измотался, что и баньке был рад. Попарился на славу. Бабка стол накрыла, чай с душицей и зверобоем заварила. Дух какой!
А на чай и Леший из соседнего леска заглянул. Это уж завсегда. Ни одного чаепития без него не обходится. Да и то подумать, скучно им в глуши такой.
Леший хоть и старый, и мшистый весь, и корявенький, а всё шутки шутит, на бабку мою поглядывает.
Вот тоже мне кавалер. Смех да и только.
А бабка у меня мировая, и, можно сказать, красивая, хоть и старая. С ней всегда весело, всё шутки у неё, всё прибаутки. Иной раз так метко словцо скажет, что знай себе, за живот держись, да смотри, чтобы от смеха не лопнуть. К ночи я совсем разомлел, решил уж было у неё на подольше остаться, в хозяйстве подсобить.
А как бабка спать пошла, вынес, как обещал, коту сметану. Кот сметану слопал, усы облизал, посмотрел на меня и захихикал:
— Глупый ты ещё, хоть и лоб вон какой вымахал!
— Поясни, — говорю.
А он, морда сытая, и пояснил:
— Для всех дел хозяйственных у бабки заклинания есть, и чтобы дрова сами рубились, и чтобы вода в ведра наливалась, и чтобы ступа сама на место шла.
Я от таких слов застыл просто.
— А для чего ж тогда она меня работой изводит! И почему ты мне раньше этого не сказал
Кот на всякий случай от меня отошёл подальше, глаза сощурил и выдал:
— А это она тебя к труду приучает, к терпению да послушанию. Труд он, знаешь, всю дурь из головы вышибает. А дури этой у тебя…
Тут я в него сапогом и запустил. Тоже мне критик. Вернулся я в избу, хотел с бабкой по душам поговорить, а она уже спит. Посмотрел я на неё: маленькая, сухонькая, руку морщинистую под щеку положила и дышит так тихо-тихо. Ну не будить же.
Вспомнил я, как встаёт она ни свет ни заря, тесто ставит, чтобы пирожков мне напечь, как рубахи мои стирает да гладит, как вкусные кусочки в тарелку подкладывает, как смотрит на меня ласково. И вся злость моя улетучилась. Люблю я бабку свою, ох как люблю.
А сыном да внуком волшебников быть очень даже и неплохо.

Источник