В очереди

 

В очереди Больница своей убогостью венчала этот город, служа практически апофеозом всей его жизни и, что важнее, смерти. Слабо верилось, что в узких коридорах, пахнущих мокрой известкой и

Больница своей убогостью венчала этот город, служа практически апофеозом всей его жизни и, что важнее, смерти. Слабо верилось, что в узких коридорах, пахнущих мокрой известкой и хлоркой, можно излечиться. Зато охотно принималось как факт, что весь этот мутно-желтый коридор — тоннель в один конец.
Шурик до последнего старался избегать похода к врачам, но сопротивляться окружающему миру, когда ты — вода, мясо, соль и где-то там обрывки души, — сложно. Невероятно сложно.
Шел промозглый апрель, а может март. Может, февраль. Может и август. Весь город жил в центре аномалии: не жарко настолько, чтобы высушить грязь, не холодно настолько, чтобы ее заморозить.
И вот, где-то между четвертыми промокшими ботинками, восьмым нагоняем от мамы за безделье и сотым (может, тысячным) оглушительным чихом от покупателей прямо Шурику в лицо он и заболел.
Мерзко так, с раздирающим кашлем по ночам, с болью в мышцах и голове.
Мама варила картошку. Мама мазала грудь и спину гусиным жиром и сокрушалась, как же сыночка свои способности гробит и зарабатывает копейки за прилавком супермаркета, а лекарства на дороге не валяются. Весь в отца, такой же непутевый.
Мама — золото, но маме бы помолчать.
В больнице дуло из окон и не было возможности пройти коридор, не споткнувшись о чьи-то ноги. Шурик пристроился в угол, запомнил, после кого он в очереди. Пытался отодвинуться дальше от содрогающегося в кашле тощего мужика и надеялся не подхватить в коридоре еще парочку неизвестных науке хворей.
Десять минут. Полчаса. Час.
Угол начало продувать, мужика притиснули ближе. Шурик с тоской вспомнил родную кассу и почти умиляющие разборки из-за этикеток.
Из кабинета вывалился врач: неожиданно молодой, высокий и явно заебавшийся. Виртуозно выловил из коридора двоих «по очереди» и одного «за справкой», загнал их в кабинет, осадил взглядом возмутившуюся толпу и широким жирафьим шагом направился к лестнице.
Шурик сквозь температурную одурь внимательно всматривался в лицо, а потом и в спину врача. Кого же он напомнил…
…школа, весна, в серой слякоти у забора курят старшеклассники…
Точно! Только он чуть старше, как же его — Максим Матвей Тимофей
Шурик бросился к лестнице, практически спотыкаясь о чужие длинные ноги. Как, да как же его зовут
— Тима — полувопросительно окликнул спину в белом халате.
Врач, Тим, обернулся:
— Какие люди, — протянул с кривой улыбкой. Шурик и не осуждал: странно ожидать радушия от полунезнакомца.
— Не буду спрашивать, какими судьбами — явно же не навестить, — Тима, не дожидаясь ответа, схватил Шурика за рукав ветровки и потянул за собой на второй этаж. — Ну и чего тебе У меня работы отсюда и до ужина, а то и вылета на ночную охоту.
— А ты не можешь… — неловко начал Шурик.
Тим так же стремительно залетел в дверь с табличкой «Лаборатория», оставив Шурика неловко топтаться на чьих-то ногах.
Через минуту снова возник в коридоре, зацепил ветровку и понесся обратно с Шуриком в прицепе.
— Видел — показал пачку бумажек. — Четыре с ВИЧ, один с туберкулёзом. Каре, однако.
— Нет, ну это вообще ни в какие ворота, — продолжал возмущаться от на лестнице. — Я им инфекционист, что ли И до черта мне, что очередь, как лекарства-то выписывать, умники
— Тим, ты не мог бы меня принять быстренько, мне справку только, — Шурик наконец собрался с духом и остановил бег одноклассника аккурат в лестничном пролёте.
— О, — Тим будто бы впервые увидел собеседника, ухмыльнулся, прислонился к стене и достал сигарету. — Будешь
— Нет. А разве тут можно..
— Тут можно, — оборвал его на полуслове. — Со мной-то все понятно, а ты вообще зачем здесь
— Не понял, — Шурик озадаченно моргнул. — Я же сказал.
— Нет, в городе ты зачем И ладно в городе, больница тебе куда уперлась
— Я заболел…
Тим выпустил облако дыма и сочувственно оглядел парня.
— Шура, ты дурак Ты ж мертвый, как ты можешь заболеть
— Аааа, — протянул Шурик, дико оглядывая и больницу, и самого Тиму.
— Ну, — пожал тот плечами, — надо же чем-то заниматься. А то от скуки крыша едет. Вот ты думаешь, зачем они тут в коридорах сидят
— Но я же…
— А ты неплохой способ придумал, уважаю. За кассой и конец света не заметишь, не то что смерть.
— …
— Хей, ну не расстраивайся. Хочешь, анализы мне поносишь Задрался сам бегать, сил нет.
— …
— Шур
— Какой там я в очереди

 

В очереди Больница своей убогостью венчала этот город, служа практически апофеозом всей его жизни и, что важнее, смерти. Слабо верилось, что в узких коридорах, пахнущих мокрой известкой и

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *