Истории из жизни реальных людей
Белорусским жандармам не хватает лоска. Пришли, звонят в домофон.
— Мы из КГБ. Откройте, пожалуйста.
Приличные спецслужбы не мяукают под дверью. Они пробивают стену стремительным джипом. Они всегда в белых рубашках, в их страшной темнице только кушетка, плётка и наручники. Они так арестуют, что стыдно будет внукам рассказать. А подруги наоборот, обзавидуются.
У хороших агентов всегда с собой чёрный шёлковый платок для завязывания глаз и верёвки для нежных плеч. Они шлёпают по попе за малейшую провинность. Самый строгий мучитель непременно ещё влюбится, перебьёт охрану и увезёт бедную жертву далеко-далеко . У него от бабушки осталась заброшенная хижина с видом на океан и отличной сантехникой. Идеальное место для двух беглецов. Они проведут там лето. Он будет заботливым и сероглазым, а она — с вечно растрёпанными волосами. А потом их выследит негодяй-полковник. Современное кино подробно описывает все эти традиции. Начнётся финальная драка со спецеффектами. Мужчины застрелят все люстры, диваны, кафель и сантехнику. Лишь убедившись, что на них смотрят, начнут шмалять друг в друга. Потом финал. Красиво пробитый в трёх местах, хороший агент собирается умереть. Он, в принципе, всем доволен, потому что любовь бла-бла-бла. Последнее желание — откинуться у неё на коленях. И конечно, ей не жаль колен для такого перфоманса.
Досмотрев фантазии до конца, Лена попыталась оценить на глаз вероятность хижины с океаном. В мониторе домофона мёрзла пара гнедых белорусских лейтенантов, условные Вася и Петя. Ничто в них не предвещало сладких мук. Возможно, у них даже верёвки не было.
Тогда Лена спросила удостоверение. Мужчины предъявили бумажку, похожую разом и на документ, и на русско-польский разговорник. Лена спросила номер телефона, где ей доказали бы подлинность Васи и Пети. Позвонила.
— Алё
— Ко мне пришли! Говорят, из КГБ! Пускать
— Конечно пускайте!
И повесили трубку. И всё. Лейтенанты, меж тем, насупились. Погода им казалась холодной, Лена туповатой. Угрожали войти так или иначе, но уже в куда более сердитом виде. Лена в ответ заметила, что пугать девушек неразумно. Если хочешь подружиться, заработай доверие добрыми словами или с помощью небольших подарков. У Васи и Пети наверняка нет девушек, раз они не знают элементарного. Чекисты ответили, что разумней было бы их сейчас не бесить. Лена сказала — это ещё кто кого бесит! И нажала «отбой».
Они снова позвонили. Диалог повторился с той лишь разницей, что в конце Лену назвали дурой. Она заплакала. Лейтенанты одумались, взялись её утешать, не забывая при этом уговаривать. Но теперь, подурневшая от слёз, она точно не собиралась открывать.
— Зачем вы вообще припёрлись! Обзываться спросила она.
— Ирина Петровна, вы прекрасно знаете, зачем мы припёрлись!
— Я не Ирина Петровна!
Было слышно, Вася и Петя подбирают синонимы к понятиям «нелепая ошибка» и «страшное недоразумение».
— А, простите, это какая квартира
— Сорок три!
— У вас тут цифры… Но всё равно откройте. И приходите в сорок пятую. Будете понятой!
Вот так. Двадцать минут Лена в одиночку противостояла тоталитарному режиму. А теперь наручники, кушетка, негодяй-полковник, всё уходило в сорок пятую, чья хозяйка это все знали воровала водку поездами и плевать хотела на демократию. Тут Лена совсем расстроилась, выключила связь и пошла в скайп, обсуждать со мной пропасть между жизнью и искусством.
Нитунахин, кстати, на вопрос «кто там» всегда отвечает «ваше счастье, мадам!» Чувствуете разницу
Слава Сэ