Про Серёжу

Сережа сидел на ступеньках между вторым и третьим этажами. За дверью его квартиры снова был скандал. Час назад Сережа вернулся из школы, и, едва войдя в подъезд, услышал крики. Мать и отчим шумно и яростно выясняли отношения. Мальчишка потоптался у двери, а потом поднялся на несколько ступенек и привычно уселся на портфель. Достал было учебник по физике, начал читать параграф. Но постепенно глаза стали слипаться: шумные разборки за стеной квартиры напоминали рокот разбушевавшегося моря. И Сережа задремал, прислонившись головой к стене.
Сереже одиннадцать. Длинные руки торчат из рукавов куртки. В последний год он стал быстро расти, у него болят по ночам ноги, и все время хочется есть. Соседи почти каждый день видят его сидящим на ступеньках около двери и выносят перекусить кто пирожок, кто бутерброд с колбасой.
Вот и сегодня сквозь сон Сережа почувствовал, что кто-то тронул его за плечо. Над ним склонилась Лидия Петровна с четвертого этажа.
— Давно тут сидишь Пойдем ко мне, чаю попьем.
В однокомнатной квартире соседки пахло старыми книгами, лекарствами и старостью. Лидия Петровна жила с мамой, которая почти не вставала со своей кровати, отгороженной выцветшей ширмой, на которой еще видны были полуобнаженные японские красавицы, изображавшие четыре времени года. За стеклянными дверцами шкафов книги в потертых переплетах и стопки толстых старых журналов соседствовали с хрустальными вазочками и чайным сервизом с красными маками. У стены плюшевый допотопный диван с двумя слегка засаленными подушками, застланный клетчатым пледом. Напротив него телевизор пожалуй, единственная новая вещь во всей квартире. Сережа представил, как хорошо было бы улечься на подушки, накрыться пледом и включить мультики.
Но соседка повела его на кухню, усадила за столик с клеёнчатой скатертью и положила в тарелку винегрет. Сережа быстро собирал вилкой кусочки свеклы и картошки. Было вкусно, но не сытно. Очень хотелось какую-нибудь котлету. Или, например, горячую сардельку, брызжущую мясным соком.
Лидия Петровна налила чай в две большие кружки, поставила перед Сережей плетенку с мятными пряниками и села напротив.
Сереже нравилась Лидия Петровна. Она никогда не приставала с расспросами, не заглядывала жалостливо в глаза. И вообще говорила немного. Лидия Петровна работала в редакции местной газеты и к вечеру уставала от обязательных разговоров. Каждый из них по своему нуждался в тишине. Вот и сейчас они почти молча пили чай. Соседка листала книгу.
— Ты не сиди больше на ступеньках, приходи ко мне заниматься, когда дома снова будут шуметь, — сказала Лидия Петровна, убирая со стола посуду.
— Хорошо. Спасибо.
Лидия Петровна сполоснула чашки и ушла в комнату, не позвав Сережу. Мальчишку тянуло в сон. Но он снова вытащил из портфеля учебник по физике, положил на кухонный стол и раскрыл на заданном параграфе. Он попытался читать, но слова разбегались, не соединяясь в осмысленные предложения. Сережа уставился в окно, за которым чернилами разливались осенние сумерки. На проводах, тянувшихся вдоль дома, сидел одинокий нахохлившийся воробей. В доме напротив постепенно загорались окна. Стрелка на часах переползла цифру восемь. Пора было уходить. Да и шум в его квартире как будто бы стих
Сережа сложил книги в портфель, сунул туда еще один пряник из плетенки, натянул в прихожей куртку и заглянул в комнату. Соседка читала на диване.
— Спасибо, Лидия Сергеевна. Я пойду.
В подъезде было тихо и почти совсем темно. На площадке не горела лампочка. Сережа медленно спускался по ступенькам, когда в пролете между четвертым и третьим этажами какая-то серая тень шарахнулась прямо у него из-под ног и забилась куда-то в темный угол. «Крыса!» — испуганно подумал мальчишка и замер от страха и отвращения.
Но из угла тихонько заскулили. Сережа осторожно приблизился и наклонился, вглядываясь в темноту. Там сидел, дрожа всем телом, маленький щенок размером чуть больше Сережиного ботинка. В темноте малыш показался черным. Но когда Сережа спустился с ним на этаж ниже, где ярко горел свет, он оказался серым с белыми подпалинами на лапах и брюшке. Песик часто дышал, высунув язык, и доверчиво смотрел на Сережу блестящими круглыми глазами.
Мальчуган сунул щенка под куртку и спустился на второй этаж, к своей квартире. За дверью было тихо. Сережа потихоньку отпер дверь ключом и, не включая света, шмыгнул через прихожую сразу на кухню. Там было светло от уличного фонаря. На столе грязные тарелки, стаканы, пустая бутылка из-под дешевой водки Сережа заглянул в холодильник: пакет старого кефира, пачка маргарина на дверце. На плите обнаружилась кастрюля с остатками супа на дне.
Стараясь не шуметь, Сережа нашел в раковине тарелку, вылил в неё оставшийся суп. Усевшись на пол между столом и холодильником, он вынул из-за пазухи щенка. Тот, видимо, задремал в тепле, и, разбуженный внезапным перемещением, тихонько заскулил.
— Тише, тише! — зашептал Сережа и подтолкнул малыша к тарелке. Тот понюхал её содержимое и жадно начал есть. Сережа сел, обхватив руками колени, и смотрел, как щенок быстро-быстро ест, широко расставив коротенькие лапки и ритмично двигая головой.
Внезапно под потолком вспыхнула лампочка. Вошел отчим. Не замечая Сережи, пошарил по столу, выругался негромко, налил в стакан воды из-под крана и стал пить большими глотками.
Щенок заскулил. Сережа замер. Отчим навис над столом. Хмурый, хмельной и раздраженный он долго смотрел на мальчишку, прижимающего к себе крошечного пса. Потом неопределенно хмыкнул:
— Мало мне одного щенка было, — и ушел в глубину темной квартиры.
«Ничего, вот подожди, мы оба вырастем» — мысленно сказал ему вслед Сережа. И подтолкнул щенка к тарелке.

Источник