Истории из жизни реальных людей
«Tunc coepit detestari et iurare quia non novisset hominem et continuo gallus cantavit.»
(Vulgata, Matth. 26:74)
У меня есть сон. Или я есть у сна. И я могу до мельчайшей детали вспомнить его в любое время суток. Сон, виденный сотни раз.
Я падаю в пропасть без дна и стен. Вверху остаётся ночное небо и картонные звёзды с нарисованными рожицами. Кто-то кричит моё имя, но чем глубже я падаю, тем тише крик. Вместе со мной падают мотки колючей проволоки, потухшие сигареты и манекены. Слышу знакомый мотив, но не могу его вспомнить. Из тьмы возникают тени. Вместо лиц у них белые маски без прорезей для глаз. Они протягивают мне руки. Я знаю, что одна из них удержит и спасёт… но чья
Хватаю наудачу ближайшую руку. Не та! Держу кого-то, одетого в форму официанта. Он снимает маску, но под ней нет лица. Только рот. Безликий улыбается и говорит: «Ты же ответственный работник, Ри! Заменишь меня в субботу»… И отрывает себе руку.
Падение ускоряется, словно к ногам привязали ядро. Картонные звёзды удаляются и издевательски смеются. Запутываюсь в колючей проволоке и липком серпантине чековых лент. Ощущение удушья, теряю сознание.
***
Ночь приносит прохладу на побережье Андалузии. Пустеют пляжи, расходятся по отелям отдыхающие, затихает музыка. Плеск волн становится громче береговой суеты. Лишь влюблённые пары и ночные пьяницы бродят между пальмами. Отроги Сьерра-Невада¹ бросают тень на берег, а высокие звёзды безуспешно пытаются отражаться в ней.
Ри хотелось смотреть в пол. Прямой взгляд шефа мало кто мог выдержать. Ри не мог. Сам Хайме Вельмонтес владелец прибрежного кафе в свои сорок семь был красив, подтянут, суров и по-своему справедлив. Так считали работники.
Остаёшься в ночную смену, Ри. Кафе не покидать ни на минуту, а то столько воришек развелось… Работу знаешь, усердия тебе тоже хватает. Пойдёшь вскоре на повышение. Я верю, ты справишься.
Щёки Ри запунцовели от похвалы. Мысли радужно завертелись в голове: «Хайме… шеф страшен в гневе, но внимателен и щедр к старательным работникам. Зря эта дура Кармен лезла на рожон. Пусть теперь попробует найти такую хорошую работу. И то, что она любовница шефа тоже зря болтали…»
***
Я уже упал Где я Незнакомый город, засыпанный снегом. Стены и окна домов ледяные на ощупь. Вокруг ни единого пятна света, ни огонька. Мёртвые вывески болтаются на остатках креплений и тихо скрипят, будто поют панихиду электричеству. Как холодно! Одежда рассыпалась в мелкую искристую пыль. Нечем прикрыться. Босые ноги, наверное, кровоточат, но я их не чувствую. Даже глаза не могу закрыть, потому что веки и ресницы замёрзли.
Под треснувшим стеклом на подоконнике лежит форменная кепка. Недалеко от неё виднеется манекен с нашивкой «Работник месяца». По улицам катятся потрескавшиеся глобусы. На них отмечены непройденные маршруты. Их обгоняют засыпанные снежинками полиэтиленовые пакеты, пластиковые стаканы и обрывки неопознанной упаковки. А ветра нет совсем.
Люди в масках бродят по улицам. Их руки вытянуты вперёд, словно готовые обнять или задушить. Бегу, спотыкаюсь, падаю в чьи-то объятия. Сквозь меня проходят призрачные руки. Холодно. Холодно…
***
Привет, чико², скучаешь А выпить найдётся потревожил чей-то голос тишину кафе. Я тут… из телефона позднего посетителя внезапно зазвучала увертюра Вагнера, но гость сбросил вызов.
Доброй ночи, сеньор. Кухня закрыта, а вот бар работает круглосуточно. Что закажете Виски, ром, сангрия, кола, херес, агуардиенте³
Зови меня Джошуа. Или Джо. «Хименес» есть
К сожалению, только «Амонтильядо», «Олорозо» и «Фино».
Тогда «Амонтильядо». Выпьешь со мной, чико
Простите, Джо, я на работе!
Ночному бармену необязательно быть трезвым. Тебя как зовут
Ри.
Давай на ты, Ри. Скажи, ты местный Или только твоя мать знает, откуда у андалузского парня такие светлые и мягкие волосы
Ри приподнял бровь. «Этот Джо порядочный наглец! Но парень симпатичный. Светлые глаза (лукавые и немного печальные), тёмные волосы, выглядит как иностранец, но говорит без акцента. Похож на бывалого путешественника». Ри часто мечтал о других странах, но бросить всё и уехать куда-то было выше уровня его решительности.
Если тебе, Джо, неизвестно, на наших землях было королевство вандалов. Вандалузия Андалузия. В некоторых из нас ещё течёт германская кровь!
Занятно! Включи музыку, Ри. Ого, «Mägo de Oz»! Моя любимая группа.
Как и моя!
Хах, у нас много общего. Так пить будешь
Выпью немного «Фино», сдался Ри.
Казалось, говорить они могут бесконечно. Тема сменяла тему. У Джо и Ри действительно было много общего: предпочтения в музыке и литературе, философское отношение к жизни и политическим дрязгам. Джошуа повидал мир. Ри никогда не покидал Испанию. Но оба любили море. И херес.
Звёзды, будто уверовав в свою алмазность, сверлили тьму. Алкоголь впитывался в организм и синтезировался в философствование. Разговор об отличиях андалузского говора от эстремадурского сменился рассказом Джо о ловле жемчуга. Ри заметно опьянел и нараспев стал читать стихи.
Охотники неземные
охотятся на планеты
на лебедей серебристых
в водах молчанья и света.
Вслух малыши-топольки
читают букварь, а ветхий
тополь-учитель качает
в лад им иссохшею веткой.
Теперь на горе далекой,
наверно, играют в кости
покойники: им так скучно
весь век лежать на погосте!
Лягушка, пой свою песню!
Сверчок, вылезай из щели!
Пусть в тишине зазвучат
тонкие ваши свирели!
Когда-нибудь ты уйдёшь в море, Ри. Это место не для тебя.
У меня обязательства, работа. Шеф полагается на меня. Мечты мечтами, а повседневность диктует свои правила. У меня неплохие перспективы здесь. Может, когда-нибудь я смогу позволить себе путешествовать.
Ты как вся Испания, голос у Джо был низкий и звучный. Алкоголь совсем не отражался на дикции. Когда прирождённый портной становится, скажем, бухгалтером, он несчастлив. Даже если успешно справляется с работой. Твоя страна идёт путём северян. Это не её путь. Так и с тобой, чико. Ты не такой уж обыватель, каким хочешь казаться. Внутри тебя есть авантюрная жилка.
Ты пьян, Джо. И несёшь чушь.
Пьян. Идём на пляж!
Мне нельзя покидать кафе.
Брось, Ри. Другой такой ночи не будет! И звёзд таких не будет.
А ближе к утру зазвучал Вагнер. Джо лениво потянулся к телефону.
Слушаю. Что Когда Полиция, говоришь… Минут через двадцать буду.
Что-то случилось
Прости, Ри, убегаю. На лодочной станции девушку убили. Полицейские хотят опросить всех работников .
Ужас! Э-э-э… На лодочной
А я не сказал Я там подрабатываю. Не люблю отдыхать как обычный турист. До завтра, Ри.
До встречи!
Ри вспомнил о работе и со всех ног побежал к оставленному кафе. По дороге он думал: «Только бы шеф не заметил. Уволит к дьяволу, да ещё такую славу пустит, что работу я разве что в другой стране найду. Он ни в коем случае не должен узнать обо всём. Нас никто не видел. Нужно просто держать язык за зубами».
***
Всё так же холодно. Нет воздуха, я задыхаюсь… Хоть бы глоток! Кто-то целует меня, но в поцелуе нет ни молекулы кислорода. Пытаюсь отстраниться, но не могу: я примёрз к безнадёжно чужим губам. Зато теперь мне отчётливо видны глаза под маской. Они мои.
В этот момент я всегда просыпаюсь. Проклятый сон! Сколько лет уже прошло… Что я должен сделать, чтобы забыть Ведь нашёлся свидетель, уличивший настоящего убийцу. Я достаточно страдал! Почему я ещё не простил себя Или мне это нравится
***
Защита вызывает Ринальдо Герильяно… Сеньор Герильяно, вы можете подтвердить алиби обвиняемого Гражданин Франции, Джошуа Криштовски, утверждает, что в ночь убийства был… в вашем обществе. Сначала в кафе «Солидад», потом на пляже.
Ваша честь, я ведь уже говорил полиции и следствию, что не покидал рабочее место в ту ночь. В третий раз повторяю: клянусь Богом, мне незнакомо лицо этого человека!
Обвиняемый на секунду закрыл глаза, улыбнулся и начал насвистывать Вагнера.
¹ Сьерра-Невада горы в Андалузии (Южная Испания).
² Чико (chico) в испанском фамильярное обращение к подростку или молодому парню.
³ Агуардьенте (aguardiente) испанская водка.
«Pedro Himenes», «Fino», «Amontillado», «Oloroso» сорта хереса.
андалузский, эстремадурский диалекты испанского.
Ф.Г. Лорка «Алмаз».