Истории из жизни реальных людей
Она появилась внезапно, втерлась в доверие, влезла в голову и душу. Я так и не понял, откуда она пришла. То ли из снов, которые я забывал по утру, то ли из случайно услышанной фразы, то ли спустилась из мирового хаоса, что пропитывает нашу вселенную.
В какой-то момент я заметил, что постоянно прокручиваю в мыслях одну и ту же сцену. Она царапала мне мозг как звуки сломанной шарманки, что после первых аккордов сбиваются и возвращаются к началу раз за разом. Но стоило только обратить на нее внимание, как мелодия полилась дальше.
Вот и у меня после той сцены словно развернулся целый фильм: люди, слова, действия. Мир.
Эта история преследовала меня днями и ночами. Даже на работе я мог заметить брошку на коллеге, понять, что именно этой детали мне не хватало, и утонуть в мыслях. Мне снились ее обрывки, смешиваясь с моими страхами и рекламой из телевизора. Я пытался поделиться ей со знакомыми, но те лишь отмахивались. Только один сказал: «А почему бы тебе не записать ее Говорят, после этого становится легче».
Тогда я и решил написать книгу.
После этого история перестала быть такой навязчивой, она затаилась в глубине, ожидая своей очереди. А я решил, что займусь этим в ближайший отпуск.
Пара месяцев ожидания перетекли в года. Всякий раз находились причины отложить написание. То друзья позовут на море, то большой объем работы навалится, то внезапно вспыхнувшие чувства затмят разум Я менял должности, места работы, дома, машины и женщин, полнел, худел, бросал курить, учился дайвингу, покупал удочки, лежал в больницах.
— У вас болезнь Альцгеймера, — сказал врач, глядя на снимок МРТ. — Пока на ранней стадии, но вам следует быть готовым. Есть лекарства и методы, замедляющие развитие болезни.
Нельзя сказать, что я никогда не думал о том, что будет, если у меня обнаружат смертельную болезнь. Смерть, как таковая, меня не пугала. Я боялся боли, неоправданных надежд, больниц, проводов, торчащих из тела. Но смерть разума Это еще страшнее.
Я вдруг понял, что прожил пятьдесят два года и ничего не достиг. Карьера, семья, квартира с ремонтом, в который я вложил кучу денег, нервов и души все это лишь пыль. Зачем я потратил столько времени И ничего не останется после меня. Совсем.
И только тогда я вспомнил о почти забытой истории, которой грезил много лет.
Когда я вернулся от врача, то безумно захотел вынуть бутылочку вина и выпить, сидя за телевизором. Чтобы ни о чем не думать. Чтобы забыть слова врача. Чтобы не вспоминать о том, что мне осталось всего несколько лет сознательной жизни. Так было бы проще. Но я и так слишком долго откладывал.
Полчаса я потратил на поиски тетради или блокнота, плюнул, сходил в магазин, купил сразу несколько тетрадей и ручек. Сел за стол, перевернул первую страницу и
Пустота.
Я помнил, с чего начинается моя история. Но это были не слова. Там дышал, жил и менялся огромный мир. Как его влить в текст С чего начать Как передать все, что было во мне
В тот вечер я так не написал ни слова. Я перерыл всю домашнюю библиотеку, хватал книги одну за другой, открывал первую страницу и перечитывал ее. Кто-то начинал с описания местности, внешности героя, кто-то сначала ударялся в длинные разглагольствования о предыстории мира, кто-то сразу бил диалогами, а часть историй и вовсе начинались со слов «я проснулся».
Писать сложнее, чем я думал. Раньше я считал, что для писателя главное придумать какую-то идею или историю, а потом нужно всего лишь перенести ее на бумагу. Это рисовать нужно учиться, чтобы правильно переносить контуры, чтобы симметрично получалось, чтобы смешивать цвета, мазки там разные, кисточки. А писать это почти что говорить, только пальцами. Говорить-то мы все умеем.
Но нет. Сначала я писал ужасно примитивно: «Он встал, пошел, закрыл дверь, надел обувь». Потом меня швырнуло в другую сторону, и мои предложения стали длинными, как товарный поезд на переезде, когда опаздываешь на важную встречу. Я перегружал их деепричастиями, сравнениями, нагромождал метафорами, лепил по три прилагательных подряд: нужно же было описать как можно точнее то, что видел я. «Почесав нос, ведь в этой длинной пустой заброшенной комнате было так пыльно, словно там не убирались с момента пришествия Моисея из пустыни, он, задумавшись, решил не отвечать на некорректный и даже в чем-то неуместный вопрос, касающийся его личных полузабытых событий из далекого прошлого» — такие предложения словно водили читателя по лабиринту.
Еще одна проблема, с которой я столкнулся, — это описания. Особенно описания людей. «Это была красивая девушка», — написал сначала я. Затем решил раскрыть, почему именно она была красивой: «У нее были красивые глаза цвета ночи, красивые волосы как грива вороного коня, красивая изящная фигура и белая кожа».
Я снова зарылся в книги, выписывал абзацы, где раскрывалась внешность людей, искал меткие и необычные сравнения. Наверное, наибольшее впечатление на меня произвел Горький со своей автобиографией. «Она была всегда строгая, говорила мало; она чистая, гладкая и большая, как лошадь; у нее жесткое тело и страшно сильные руки. А сейчас она вся как-то неприятно вспухла и растрепана, всё на ней разорвалось; волосы, лежавшие на голове аккуратно, большою светлой шапкой, рассыпались по голому плечу, упали на лицо, а половина их, заплетенная в косу, болтается, задевая уснувшее отцово лицо», «Лица людей, поднятые вверх, смешно напоминали мне грязные тарелки после обеда. Здесь смеялись мало, и не всегда было ясно, над чем смеются. Часто кричали друг на друга, грозили чем-то один другому, тайно шептались в углах. Дети были тихи, незаметны; они прибиты к земле, как пыль дождем.» Он умел описать людей так, что ты заглядывал не в лицо, а в душу человеку. И чаще всего она оказывалась мерзкой, противной и грязной.
Понемногу я начал понимать, что писать это целая наука. Что текст это не просто слова. Что он умеет дышать. Всё важно и подбор звуков, и длина предложений, и даже размер абзацев. Форма должна соответствовать содержанию. Если ты описываешь что-то быстрое, например, сражения или скачки, нельзя размазывать текст по тарелке, как манную кашу, громоздить эпитеты и наречия. Нет, там нужно рубить глаголами, короткими предложениями, чтобы читатель невольно ускорял чтение, проникаясь сценой. А вялые, неспешные и вальяжные сцены лучше как раз вести медленно, вливая туда длинные слова и тягучие предложения.
На очередном приеме я рассказал врачу, что пишу книгу. Врач, уставшая женщина лет сорока пяти, вдруг оживилась:
— Это отличная идея. Многие начинают вести дневники, записывают даже мелкие события. Сейчас есть такие удобные приложения на телефоне, где можно и музыку прикладывать, и фотографии. Получается, все самое важное будет храниться с собой. А если писать книгу так вообще отлично. Вон, моя дочка в школе тоже пишет какие-то рассказы, только не в блокнотах, а сразу в интернете. Говорит, есть такие сайты, где может писать каждый, и ведь читают их тоже.
Я заинтересовался этим вопросом. Одним из страхов было то, что никто не прочитает мою историю. Успею ли я дописать ее и добиться издания Но если выкладывать на каких-нибудь сайтах, возможно, кто-нибудь когда-нибудь сможет найти и прочесть книгу.
После нескольких часов поисков, чтения обзоров, просмотра подобных сайтов я определился, где стану выкладывать свой текст, и принялся за перепечатывание его с тетради в файл. Та еще работка: найти все клавиши, запятые и знаки вопроса.
Когда я поместил первую главу, то долго не мог уснуть. Ужасно хотелось снова включить компьютер и посмотреть, сколько людей меня уже прочли, что написали, ведь на сайтах любой человек может сказать, что думает о тебе, твоей книге и личной жизни
На утро меня ждало сильное разочарование. Было всего три просмотра, ни одного лайка, ни одного комментария. Я так плохо пишу Моя история настолько никчемна Но я смог побороть неуверенность. Моя цель была не в заработке быстрой популярности. Я должен просто писать. Каждый день.
Я двигался неспешно, часто возвращался к началу и переписывал первые главы. Оказалось, что в писательстве, как и в любом другом деле, важно усердие, упорство и навыки. И постепенно мое умение росло. Так много, как в первый год работы над книгой, я никогда не читал.
То были и художественные книги писателей, которых я уважал, и обучающие книги для начинающих авторов, и интервью с Кингом, Роулинг и многими другими людьми. Я выхватывал новые словечки, обороты, приемы, узнал, что такое штампы, и провел не одну неделю, вычищая их у себя в книге, открыл повторяемость сюжетов.
Пожалуй, я был счастлив.
Врач сказала, что развитие болезни идет медленнее, чем обычно, и у меня есть все шансы прожить еще лет десять в привычном режиме. Я знал, что это благодаря моей книге.
Первый комментарий, появившийся однажды на сайте, на весь день выбил меня из колеи. Там было всего два слова, но они вызвали такой всплеск эмоций, что я даже выпил немного успокоительного. Некий Welberg2015 написал «годное чтиво» и поставил лайк. Признаюсь, я зашел в профиль этого человека, посмотрел всю информацию про него, проверил, что он вообще читал, что комментировал. Словом, провел исследовательские работы.
А потом все начало меняться.
Мелкие симптомы были и раньше. Порой я никак не мог подобрать нужные слова, поэтому часто стал использовать такой сервис как синонимайзер, который подсказывал термины, становилось сложнее сосредоточиться, и я не один раз ловил себя на том, что вместо того, чтобы писать, я смотрел глупые видео или читал анекдоты. Даже в магазине иногда мне сложно было найти нужный ценник и соотнести его с товаром. Я ругался на тупых продавцов, что не могут выполнять свою работу нормально, но потом женщина мне показала, где и что смотреть. И мне стало стыдно за собственную глупость.
Я больше проверял за собой текст, чем писал, опасался, что мой мозг окажется не в состоянии увидеть ошибки. И хотя читателей становилось все больше, и увидеть один-два новых комментария в день стало нормой, но это лишь усиливало мою тревожность. Меня уже читают, а значит, я должен становиться лучше.
Первый звоночек прозвенел, когда один из постоянных читателей написал: «Я не понял. Эта часть уже была раньше. Это специально повторили или ошибка». Я проверил и обнаружил, что и впрямь повторил сцену, что была несколькими главами раньше. Как я мог не вспомнить И ведь я так гордился собой, когда ее писал второй раз, думал, что она весьма необычна и хорошо раскрывает характеры моих персонажей.
Затем я долго не мог вспомнить, кто такая эта Ольга Откуда она взялась в книге К тому времени я завел целую табличку со всеми именами и краткими биографиями персонажей, чтобы не перелистывать всю книгу в поисках описания внешности и характера. Но Ольгу никак не мог там найти, хотя пересмотрел всех второстепенных и даже эпизодических героев. А потом взглянул в начало таблицы. Ольга одна из главных героинь, которая всего лишь пропала на несколько глав из-за отъезда.
Как я мог забыть Ольгу Ту самую Ольгу, на которой я оттачивал мастерство описания Ольгу, эпизоды с которой я переписывал несколько десятков раз Ольгу, с которой и началась вся эта история
Новые посещения врачей, новые обследования, новые анализы. И приговор:
— Рекомендую вам поехать в пансионат и начать подыскивать специализированное учреждение, в котором о вас смогут позаботиться. Поверьте, так будет лучше и для вас, и для вашей семьи.
***
— Какое хорошее произведение! Рада, что смогла найти его на этой помойке. Только давно обновлений не было. Автор пропал
— Уже полгода не писал. Наверное забил.
— На самом интересном месте. Автор, ну нельзя же так Что там с Ольгой-то будет
— Вот поэтому я и не люблю читать недописанные книги. Часто сливаются авторы.
— С каждой частью видно, как растет мастерство писателя. Только в конце он что-то стал упрощать.
— Может, кто-то знает, как с ним связаться
— Да, наверное, универ закончил, начал работать и все. Нет ни времени, ни сил.
— Ты чего Видно же, что это взрослый человек пишет!
— Да тут только школота и тусуется.
— Мдаа, кажись, пора отписываться. Уже год как тишина
— О, тут еще есть живые люди Автор так и не писал ничего
elvej