Повседневное

Утро
Я опять проснулась. Я. Опять. Проснулась. Боги, ну когда же это закончится! Как же мне всё надоело! Если бы не печать Неумерщвления, давно бы наложила на себя руки. А ведь мне ещё и сорока нет. И если верить статистике, мои сёстры доживают обычно до ста лет. Именно столько держится на нас печать.
Такой дар, как у меня, у девочек определяется при рождении. Мы рождаемся с седыми волосами и ярко-синими глазами. Нас тут же забирают у матери и ставят печать. Если ритуал не убьёт новорожденную, то она станет одной из величайших женщин нашего мира. Все мы носительницы уникального дара возвращать людей из Чертога Смерти. Вот только никому из девочек не объясняют, что когда твоя уникальность становится рутиной начинается ад!
Открывать глаза не хотелось. Я и так уже чувствовала, что за дверью ждёт Лейла. Сегодня она стала на один день ближе к смерти. Счастливая. Я знаю, сколько ей отмерено. И точно знаю, когда надо начать искать новую горничную, чтобы Лейла успела всему её научить. Это один из побочных эффектов моего дара. Будь он проклят! Если умеешь видеть смерть, то видишь и жизнь. И когда она угаснет тоже видишь.
Заходи уже! крикнула я, не открывая глаз.
Лейла тихо открыла дверь и вошла. Звякнула посуда. Я могу себе позволить завтрак в постель. По Кодексу мне положен двенадцатичасовой сон, чтобы восстанавливать силы после ритуала. Но я думаю, что Они боятся, что мы начнём проводить ритуалы по ночам. Ведь Темное Око даёт нам больше силы, чем Светлое. И кто знает, чем всё это может закончиться.
Всё в моей жизни регламентировано Кодексом. Сон, одежда, обустройство дома, выбор прислуги, еда и даже принятие ванны. Наказание за ослушание ссылка в рудники на воскрешение рабов. Тоже не самый лучший вариант. Особенно если учесть, что при этом снимают печать Неприкосновения.
Всё моё тело покрыто печатями. Неумерщвления чтобы никто не мог убить меня. И я тоже не могла. Себя, в первую очередь. Неприкосновения чтобы никто не мог ко мне прикоснуться. Это вызывает большие трудности, когда Лейла помогает мне одеться или принять ванну. Её руки покрыты ожогами. Целебные мази, конечно, снимают боль. Но следы заживают медленно. Зачем ей это всё Да уж лучше так, чем подохнуть в канаве. Ради возможности безопасного существования она добровольно отказалась от многого. От красоты, от семьи, от возможности иметь детей. Дети… Печать Нерождения лежит на нас обеих.
День
Утро едва начало переходить в день, а я уже без сил. Всё! Перерыв! Он мне положен, если страждущих слишком много. По кристаллу я послала сигнал Чаре, моему секретарю. Она заварит мне бодрящий отвар. А пока можно немного полежать в задней комнате. Здесь полумрак и прохлада то, что нужно. А вот и отвар. Он поможет мне продержаться до обеда. Потом будет легче. После обеда пойдёт срединное сословие.
Всё-таки хорошо, что страждущие идут строго по времени. До обеда низшее сословие. С обеда до предвечерней молитвы среднее. А с молитвы до ужина высшее. Они заглядывают крайне редко. И предпочитают назначать конкретное время. Чтобы не сидеть в очереди. Представляю, Император или Его Преосвященство заходит в приемную и спрашивает: «А кто последний» От этих нечестивых мыслей настроение моё улучшилось, значит, отвар подействовал. Можно возвращаться к приёму.
Чара, пригласи следующего, попросила я через кристалл.
В кабинет вошли мужчина и женщина. Он слишком суров. Она в слезах. Значит, снова ребёнок. С неутешными родителями работать тяжелее всего. Они не думают головой. Они убиты горем. Мне, слава Богам, этого не испытать.
Кто сухо спросила я.
Дочка, всхлипывая, ответила женщина. Звери загрызли в лесу.
А зачем же вы ребёнка в лес взяли
Это был лишний вопрос. Женщина залилась слезами. Её муж сжал кулаки.
Когда тихо спросила я, чувствуя вину.
Месяц назад, ответил мужчина.
Я ничего больше не спрашивала. С лёгкостью заглянула в Чертог. Да, вот она. Связь с родителями очень чёткая. Я разглядывала малышку. Ей годика три, наверняка непоседа. В глазах пляшут весёлые огоньки. Вернее, в глазике. Второго глаза, как и половины лица, не было. Правая ручка была вывернута. Бок разодран. Душевный слепок всегда забирает облик тела в момент смерти. Да, тяжко девочке придётся при воскрешении.
Я вновь вернулась в наш мир. Мать смотрела на меня с надеждой. Мужчина отвёл взгляд. Он явно был против этой затеи.
Я не должна этого говорить… слова с трудом вытекали из меня. Но я бы не советовала…
Вот видишь! уцепился за мои слова мужчина. Даже она тебя отговаривает!
Но почему мать, так мечтающая увидеть своего ребёнка, явно была шокирована моими словами. Мужа она не слышала вовсе.
Тело девочки сильно… пострадало, я пыталась подбирать слова помягче. Она и воскреснет в том же виде.
Но лекари смогут ей помочь! не унималась мать.
Вы знаете, сколько это будет стоить
Я готова на всё!
И как она будет жить отведённый ей год Вы подумали За её воскрешение вы отдадите десять лет своей жизни. За исцеление сколько Ещё двадцать И как вы, ставшая в одночасье старухой, собираетесь её растить А вы знаете, что ровно через год после ритуала она снова умрёт, испытав все муки предыдущей смерти! Такой судьбы вы хотите для своей дочери! Такой!
Дверь распахнулась. На мои крики прибежала Чара и в недоумении застыла на пороге. Моей безопасности явно ничего не угрожало. Мужчина вывел рыдающую жену из кабинета. На пороге он обернулся и неслышно прошептал: «Спасибо». Я лишь махнула рукой в ответ. Чара вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.
Можешь доложить об этом, мне уже всё равно, я обессиленно рухнула в кресло. Чара, как и Лейла, как и все, кто находился рядом со мной, служили Им. Их главной задачей было не обеспечивать мой быт, а следить за неукоснительным выполнением Кодекса. Они были моими тюремщиками.
Вам лучше прилечь, госпожа, тихо проговорила Чара. В приёмной больше никого не осталось. Отдыхайте, сегодня был тяжёлый день. Так я и скажу.
Чара вышла из кабинета и закрыла дверь. Я, честно говоря, была шокирована.
Следующая половина дня прошла спокойно. Лейла принесла обед. Страждущих не было. И мне удалось немного поспать. Только перед молитвой пришёл молодой мужчина. Весьма симпатичный. Но мне грешно думать об этом. Он долго мялся, не знал, с чего начать. Я молчала.
Я… Я… начал наконец он. Я хочу поставить печать Невозвращения.
Я удивилась. Это сейчас большая редкость.
Вы уверены спросила я. Вы не хотите вернуться из Чертога Смерти Почему, позвольте полюбопытствовать
Вы же видите, сколько мне осталось
Вижу. Всего пару лет. Потому и спрашиваю: неужели вы не хотите вернуться
Хочу. Но не такой ценой. У меня свадьба через неделю. И я не хочу, чтобы моя невеста… Ну, вы понимаете…
Он опустил глаза.
Конечно, я всё понимала. Каждое воскрешение отбирает у страждущего десять лет жизни. И молодость, и красота, и здоровье всё уходит. Вот он и не хочет, чтобы любимая потеряла лучшие годы.
Хорошо. Идёмте.
Мы отправились в ритуальную комнату. Стены, пол, потолок всё чёрное. И всю её покрывают древние письмена. Провести ритуал было не сложно. Мужчина встал в начертанный в центре круг, снял рубашку, я прочла заклинание и ударила ладонями ему в грудь. Следы моих рук и письмена на стенах вспыхнули золотым светом и погасли. Ритуал завершён. Он ошарашенно смотрел на меня.
Я ничего не чувствую, сказал он.
Так и должно быть. Идите. Не теряйте времени. Вас ждёт невеста.
Он, радостный, ушёл. А я осталась. Сколько же Душевных слепков обрело плоть в этой комнате. Сколько жизней она одновременно вернула и сломала. Я дотронулась до стены. Она была холодной. Безжизненной. Как и положено Чертогу Смерти.
Вечер
Высшее сословие заглядывает редко. Они слишком берегут свои жизни. И обычно вечера я провожу в медитации. Но сегодняшний вечер стал исключением. В кабинет влетела взволнованная Чара и, низко поклонившись, проговорила:
Его Светлейшее Высочество Герцог…
Ах, довольно! герцог лениво отмахнулся от Чары. Та поспешила выйти и закрыла дверь.
Герцог был весьма неприятной персоной. Высокомерный, заносчивый, уверенный, что сможет купить всё и вся. Ну, так, в принципе, и было. Он фамильярно развалился в моём кресле. Я осталась стоять.
Неужели прошёл уже год я играла удивлённую вежливость.
Почти, почти год, дорогая моя, — терпеть не могу, когда он меня так называет. — Тридцать восемь дней осталось. Надо бы новый договор подписать…
Опять. И как же ему не надоест шляться с того света на этот.
И вы уже нашли кандидата
Ну разумеется. Он ждёт за дверью.
К чему такая спешка Раньше вы так не торопились.
Обстоятельства изменились. Один не в меру ревнивый муж… Ну вы же знаете, как это бывает
Нет, не знаю.
Его гнусная улыбка выводила меня из себя. Восемь раз я вытаскивала его из Чертога. И мне, видимо, вскоре предстоял девятый. А из приёмной тем временем охрана герцога вела какого-то бродягу.
Герцог, такого я от вас не ожидала, сказала я. Поприличней никого не нашлось
Я же говорил, что тороплюсь! Обстоятельства! Давайте договор!
Я усмехнулась про себя. У него всегда обстоятельства.
Подождите. Его вначале нужно проверить.
Я посмотрела бродяге в глаза. Именно так можно увидеть душу. Она была прекрасна. За всей этой грязью и нищетой я видела чистоту души. И две отметины своей сестры. Одну за жену, вторую за ребёнка.
Нет. Он не может. Он уже совершил два призыва. Больше нельзя.
Мне всё равно! взревел герцог. Давайте договор!
Нет! Или вы хотите ослушаться Кодекса
Герцог замолчал. Он с силой ударил бродягу кулаком, и тот вылетел прямо за дверь. Я увидела Чару, готовую призвать Стражей духа, и слегка мотнула головой. Я справлюсь. А герцог уже тащил за воротник одного из охранников.
Вот. На него договор давай!
Но я… начал было тот.
Я заплачу! орал герцог. Втрое!
И охранник согласился. Он подписал кровью договор, что обязуется Призвать герцога, когда тот вновь вступит в Чертог. Я заверила договор. И они ушли.
Ночь
Я наконец-то одна. Лейла помогла мне принять ванну с успокаивающими травами и уложила меня спать. Всё по Кодексу. Ровно через двенадцать часов она будет стоять за дверью и ждать разрешения войти. День повторится вновь. Но сейчас ночь. Сейчас моё время. И никто не посмеет меня тревожить. Никто. Никто…

Источник