Почему друг сбежал от девушки (Ответ спрятан в шкафу)

 

Почему друг сбежал от девушки (Ответ спрятан в шкафу) Друг пришел к девушке вечером. У них роман только начинался, друг был преисполнен светлых надежд. Тем более, что недавно развелся, бывшая

Друг пришел к девушке вечером. У них роман только начинался, друг был преисполнен светлых надежд. Тем более, что недавно развелся, бывшая жена измучила его судами, дрязгами, склоками. А эта девушка была милой и тихой, просто мечта для изможденного путника.
Пропускаю ненужное, вино и разговоры на кухне. Пришло время для сна. Девушка расстилает постель. И тут друг мрачнеет, говорит: «Извини, а другого белья у тебя нет».
Девушка удивляется, но говорит: «Есть, конечно. Выбирай!».
И распахивает шкаф. Друг смотрит, еще больше мрачнеет. Говорит: «Извини, не сочти меня идиотом Но давай я завтра приду. С новым бельем. Не проси объяснять, умоляю».
После чего уехал. Девушка осталась в недоумении.
А штука была вот в чем. Девушка расстилала белье, которое этот несчастный уже видеть не мог. Оно было у них с женой. И все остальное было такое же. Постельное белье из магазина ИКЕА. Черт бы его подрал.
Друг понял: на этом проклятом белье ничего не выйдет. Даже спать невозможно. Будет мука. Он будет смотреть на эти узорчики и полосочки, вспоминать бывшую жену. Да, можно выключить свет, но он же видел его уже, поздно.
ИКЕА она повсюду, она тотальна и непобедима.
Куда бы я ни пришел в гости будто одна и та же квартира. Даже если впервые тут. Каждая штучка знакома. Вот оно кресло, я его знаю, вот светильник, он мне как родной, даже занавеска в ванной у меня такая же. Хуже того, все эти вещи я знаю по именам. Кресло зовут, допустим, Густавсон, светильник Бьорн, а занавеску Ингрид. Да, все это ИКЕА. Одна сплошная икея.
Как мы мечтали избавиться от советских типовых интерьеров, всех этих поганых сервантов с выставочным хрусталем и гнусных кресел, у которых отламывались поручни. Избавились, сбежали от убогой типовой мебели и здрасьте! прибежали в Икею. Даже игрушки наших детей все одинаковые, все оттуда же. Мягкие котики и прочие обрыдлые зайчики.
Если меня зовут на новоселье, я знаю наверняка: там будут еще Густавсон, Ингрид и Бьорн. Непьющие, но навязчивые. Хуже того: эта огромная шведская семейка преследует меня по всему миру. Прихожу в гости в Нью-Йорке: снова Густавсон, Ингрид и Бьорн. Снимаю квартиру в Риме они же, мерзавцы! Можно вообще не уезжать из своего района на окраине Москвы. Сидеть дома к кресле Густавсон, смотреть на занавеску Ингрид и представлять: вот я в Лионе, а вот я Рио, а вот в Брисбене.
Режиссеры придумывают нам ужасное будущее — с «матрицей» и «репликантами». Глупыши! Оно уже наступило. Нас всех туго запеленали в занавеску Ингрид, не шелохнуться.
Лет через двадцать, когда международный экипаж впервые ступит на поверхность Марса, всё человечество услышит крик командира: «Боже, они уже здесь! Я вижу Бьорна и Густавсона! Я вижу Икею!»
А друг вернулся на следующий день, как обещал. С тремя комплектами. Был счастлив. Только вдруг обнаружил, что у девушки ночник в точности, как был у них с женой. По имени то ли Бьорн, то ли Густавсон.
Алексей БЕЛЯКОВ

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *