Истории из жизни реальных людей
С истонченного зависимостью и выбеленного страхом лица Маши на меня смотрят огромные голубые глаза.
Ты не сможешь. Никто не сделает это на таком сроке.
Но оно убивает меня! Ты же сам сказал, приближает к границе… Прошу, ты должен помочь мне.
Она протягивает ко мне руки, всем своим существом умоляя помочь, защитить.
Но это и есть цена. Я же объяснил, и ты согласилась что это надо сделать.
Я. Больше. Не. Хочу. Ты же один раз спас меня! Спаси и от этого! Чего тебе стоит
Предвкушение пробирающего до костей холода вызывает у меня тяжелый вздох. Я представляю свою спальню, то что я увидел, когда впервые поддался зову границы. Шепчу слова призыва.
Помогите мне
***
Познакомились мы с ней на лекции по акушерству. Тогда ее глаза еще сияли небом, такие же яркие, как и морозная синева за окном. Я особо не вслушивался в смысл того, что говорил лектор он все равно повторял учебник. Молодому ординатору было не слишком интересно выступать перед нами, ленивая профессура просто свалила на него свою работу.
…появилась одновременно с возникновением человечества. Стремление доставить роженице облегчение ее страданий и помощь до того естественно, что мы смело можем считать первые зачатки акушерства более древними, нежели историю медицины, столь старыми, как самый род человеческий
Клац-клац-клац. На звуки лекции наложился частый стук. Я начал с любопытством осматриваться в поисках источника звука. Слева от меня, с другого конца старой деревянной скамьи, сидела миниатюрная черноволосая девчушка.
Отопления в аудитории не было, и студенты, укрывшись куртками, сбились в кучи, похожие на те, в которых греются друг об друга пингвины. Сходство дополняли основные цвета в толпе черный и белый. На самые верхние ряды аудитории забрались либо самые ленивые, либо самые необщительные. Я относился ко вторым, она, как выяснилось позже, тоже. А звук относился к ее зубам.
Она сильно дрожала.
Я сдвинулся к правому краю ряда, стянул куртку и с улыбкой обратился к ней.
Девушка, может, вы укроетесь Стук мешает слушать лекцию.
Взгляд синих глаз заставил дрожать уже меня. Молча приняв куртку, она закуталась. К концу лекции я совсем замерз, но взамен получил имя, телефон и адрес странички вконтакте.
Так я познакомился с Машей.
***
Курс проходил за курсом, Машины глаза тускнели все больше. Алкоголь, наркотики. Тогда в аудитории она дрожала не столько от холода, сколько от ломки. Я узнал обо всем через год. После чего нас ждала борьба. Моя борьба, ведь когда ей нужна была доза, она забывала о том, что любит меня.
Ты поможешь мне
Каждый раз был последним. Это была игра я помогал ей, она позволяла себя спасать, а потом находила новую дозу. Чтобы у меня снова появилась возможность помочь ей.
Этого больше не повторится.
Мы продолжили эту игру даже после моего выпуска. А после
Прости Прости меня!
Все закончилось.
***
Мы внизу, мы ждем, найди нас…
Еще в интернатуре я понял, что основа работы акушера заключается не в том, чтобы помогать новой жизни прийти в наш мир. Основной наш заработок не дать ей прийти сюда.
Множество женщин их незнания невнимательности или безразличия дают начало новой жизни, и идут на аборт. Я никогда не мучился угрызениями совести по этому поводу появление огромного количества нежеланных детей это объективное зло. И я боролся с ним. Назначал препараты, высасывал, выскребал, вырезал.
Прерывал.
Через полгода работы операции стали уже привычным делом. Конец смены, я еду домой, к Маше. Она написала Прости меня. Очередной срыв, похоже. Капли дождя стучат по моему зонту, падая со свинцового неба над головой. Сквозь этот ритм я слышу тихий хор голосов.
Мы внизу, за границей…
Оборачиваюсь и смотрю по сторонам. Практически пустая улица, рядом никого нет. Сквозь осеннюю морось серые стены зданий будто смазываются, косые струи воды размывают окружающую меня серую реальность, будто проявляя ее подложку, истинный вид.
Мы ждем тебя…
Мысли о тенях, которые появляются в ярко освещенной операционной к концу операции, и голосах в голове пугают. Может, я схожу с ума Спуск в метро сменяет перестук дождевых капель на грохот и рев вагонов подземки. Голоса на время утихают до тех пор, пока я вновь не поднимаюсь на поверхность. Ворчание старого автобуса не может заглушить шепот капель дождя за грязным стеклом.
Найди нас, загляни к нам…
Веки теплой тьмой опускаются на глаза, отсекая мир за стеклом, обостряя звуки и пробуждая воспоминания.
Я лежу в кровати. Отец рассказывает мне сказку, чтобы я перестал ворочаться и быстрее уснул. Страшную сказку.
Положи игрушку. Ты что, не боишься Про Тени забыл А они про тебя помнят. Помнят, что ты живой. Помнят, что ты прошел, а они нет, и они остались внизу, за границей, а ты здесь, вверху. Будешь вертеться, они разозлятся, вылезут наверх и придут за тобой. Лежи спокойно, засыпай, и они тебя не тронут. Они сам мрак, сливаются с тьмой, откуда приходят все души и куда они возвращаются…
Конечная. Я выхожу из автобуса. Что из этого слова отца, а что мое воображение, голоса в моей голове Сколько раз я переписывал это воспоминание
Сломанная лампочка в подъезде гонит дрожащие тени вслед за мной в полумрак лифта. Огонек медленно ползет вправо по шкале, пожирая этаж за этажом. Двенадцатый. Поворот ключа в замке… и запах очередного срыва в воздухе. Алкоголь. Маша, запрокинув голову, лежит на диване. Шприц на журнальном столике. Я бросаюсь к ней. Не дышит. Нужно начать реанимацию. Она уже такая холодная. Поздно.
Найди нас Мы можем помочь…
Я зачарованно смотрю на свои руки. По ним течет тьма, струями собираясь от меня в единый поток, стелющийся по полу к выходу из гостиной. Пока я иду по следам тьмы, меня наполняет все усиливающийся холод. Поток приводит меня в спальню. Ну конечно.
Внизу Мы внизу, Страж. Взгляни на нас.
Я опускаюсь перед кроватью. Холодные взгляды Теней, сотни глаз смотрят на меня из клубящейся тьмы. Каждая операция, каждое прерывание накладывало маленькую Тень на мои плечи. Тихие голоса шепчут мне.
Мы собрались в единую бездну, сном душ прорвав границу.
Это моя расплата
Нет, Страж. Мы благодарны тебе. Существование это боль. Мы избежали его. И мы хотим помочь.
Как
Твоя любовь. Ее еще можно вернуть. И помочь ей жить. Если ты согласишься. Мы возвращаем ее из-за границы. Связываем с тобой, половина твоей жизни идет в залог. Она должна будет помочь тебе и нам, подойти к границе, принять одну из душ в себя. И, выпустив ее в мир, она исцелится. А мы сможем вернуть тебе твой срок.
Теплые любящие взгляды из тьмы передо мной.
Я согласен.
Они поглотили половину меня, наполнив холодом.
***
Моя любовь ожила. Зависимость оставила ее, она внимательно выслушала мои объяснения. Не думал что кто-то сможет в это поверить. Она поверила.
Но существование это боль. А сущность людей жадность. Ненасытность. И Маше стало скучно в новой жизни без наркотиков.
Когда на третьем триместре беременности начался токсикоз и неудобства, она решила, что цена слишком велика. Рождение ребенка Сложно и тяжело. Зачем терпеть, если можно просто поколдовать
Мы в нашей спальне, шторы плотно задернуты, на тумбочке рядом с кроватью куча таблеток. Боль и страх в огромных голубых глазах.
Я. Больше. Не. Хочу. Ты же один раз спас меня! Спаси и от этого! Чего тебе стоит
Хорошо, Маша.
Я так устал. Пусть все закончится.
Помогите мне, Нерожденные.
За остаток твоей жизни, Страж
Да.
Маша закричала, когда из-под кровати хлынул поток мрака, поглощая ее, меня и нашего ребенка внутри нее.
Холод и пустота обернулись теплом блаженной тьмы.
Когда свет вернулся в спальню, он осветил одну лишь Машу. Ее живот пропал, ребенка больше не было, не было зависимости, не было ее спасителя.
Осталась только боль.
Проигрыватель