Истории из жизни реальных людей
И зажглись над тротуарами тоскливые рыжеватые фонари, и озарили они совершенно другой Город столицу блядства, расчленёнки и наркотиков. И вылезли на улицу Старые Алкаши и Малолетние Шалавы, и потянулись в бесприютное своё паломничество к улице Рубинштейна. И шёл за ними длинный тонконогий Чорный Человек и огромным кожаным хлыстом хлестал их по мозгам, отшибая напрочь последние крохи здравого смысла и инстинкта самосохранения.
Поэты прошлого грустно глядели вниз, нанизанные на пики вздымающихся в небо чугунных оград. У каждого мучительно свербило под копчиком, но все они стоически терпели лишь покачивали грустно головами и пыхтели своими трубками.
И спали в канавах скоморохи нищие, обдолбанные и отпизженные. Лишь уныло пиликали на их колпаках жестяные колокольчики, покачиваясь на осеннем промозглом ветру. Никого эти скоморохи уже давным-давно не веселили. В Городе были тысяча и один способ повеселиться и без них.
***
Так вот
Шёл по этому Чорному-пречорному городу Чорный-пречорный человек. Шагал он, высоко вскидывая свои тощие ноги, перешагивая через парапеты, ограды да поребрики. Шёл и пакостил, скотина такая длиннорукая. Он кормил голубей ядовитым хлебом, отчего те обсирались на лету и дохли пачками прямо на улицах, разбрасывал по паркам собачье дерьмо, ссал в парадных и писал слово хуй на всех стенах девственно-чистых, с восемнадцатого века ничем не крашенных.
За ним следовал по пятам Городовой последний оплот нравственности, справедливости и добра голубоглазый блондин в белоснежном мундире. Он бил по рукам воров и розбийников, штрафовал и арестовывал, грозил пальцем хулиганам, стирал похабные надписи рожами вандалов и даже сумел откачать пару голубей. Все эти подвиги он совершал на околосветовой скорости, проявляя невероятные чудеса кунг-фу. Но куда ему было угнаться за вездесущим Чорным Человеком…
***
Извините-пожалусто ааа-купите-пачку-бонда-с-кнопкой Пожалуйста робко пробормотал тощий девятиклассник с зачёсанной чёлочкой.
Конечно, на здоровье, прошелестел в ответ Чорный Человек и взял у парнишки две помятых сотки. Потом обернулся мрачным мужиком в пальто и потопал в магазин Пересрёсток.
Фиолетовую! бросил парень вдогонку. И совсем тихо добавил: Сдачу м-можете оставить.
Чорный Человек вынес мальчишке сигареты, и тот, довольно хрюкнув, ускакал за ближайшие гаражи со своей подружкой в гольфиках с котячьими мордочками снимать модное видео в Китайскую Соцсеть.
А Чорный Человек превратился снова в длинноногого тёмного монстра и пошёл дальше: по дворам, промзонам и паркам распихивать в укромные места Закладки. Чорный Человек радовался, как ребёнок, делая очередной прикоп, и потирал ладошки, и лыбился во все свои двести тринадцать зубов. Он бережно заворачивал каждый пакетик в разноцветный скотч и мерзко хихикал, и смех его скрипел во мраке, как палец по полиэтилену.
***
Умаявшийся Городовой мчался, вывалив язык на плечо, через весь Город и искал, не мелькнут ли где в темноте горящие угольки глаз Чорного Человека. Но горели вокруг только тоскливые рыжеватые фонари. Городовой понял, что потерял след, сел на поребрик и горько заплакал.
***
…Знаешь, иногда кажется, что всё, что я делаю без толку Снова и снова таранишь стену, руки совершенно опускаются И кажется, что никакой свет не горит в конце тоннеля И есть ли у него конец..
Бля, Петрович, какого хера опять тоннель завалило! Вчера же только целых полкилометра пробурили!
Да почём я знаю, хуль ты на меня орёшь!
Мы такими темпами это метро вообще никогда не построим!
Мужики в синих робах и рыжих касках матерились, снова запускали генераторы и включали бур, матерились и махали кулаками, сморкались в седые усы и пинали стены. Уже который год все прорытые за день тоннели с утра снова оказывались засыпаны землёй.
Работяги опять курили беломор, плевали под ноги, ругались и, отведя душу, ковыляли в подсобку. А в подсобке снова, как и каждое утро, стояли ящик Водки, буханка Хлеба и банка Огурцов. Огурцы были солёные, хрустящие как у бабушки в деревне, в далёком безусом детстве.
***
…А Чёрный Человек снова хихикал и стряхивал землю с когтистых лап. Пускай себе развлекаются, пускай себе… А ему пора в Офис. Надо только девочек пришпорить. Он встряхнулся, как мокрая собака, и не спеша полез на поверхность.
И вылез Чёрный Человек почти в сердце Города, на большущей площади у роскошного обелиска и гордо сияющей надписи Город-Герой. Оттуда он завернул на небольшую улочку и через пять минут добрёл до старого дома с вечно горящими окнами.
В окнах были видны девушки и девочки, парочки и троечки, одни раздетые, другие ещё нет. Синие круги у них под глазами колотили по коленкам, щёки ввалились, сквозь тощие спины проступали рёбра все они сзади были похожи на гладильные доски. Бедные голодные рабы вебкама из последних сил прыгали друг на друге и приговаривали что-то про задницы, баксы и прочую похабщину, измываясь над ненавистным басурманским языком своим кошмарным произношением.
В каждое окно заглянул Чёрный Человек, ошпарив всех ударников постельного труда взглядом своих горящих красным пламенем глазищ. И заскулили бедные голодные ебуны, и поднатужились сильнее, и стали жонглировать раскалёнными дилдаками ещё быстрее, чем раньше.
А в последнем окне к вящему удовлетворению Чорного Человека семеро одетых во фраки мужчин чинно пыхтели трубками и ебали Труп Собаки. Это были уже поэты современности. Или художники. Или режиссёры. Этого Чорный человек и не знал толком.
***
Тогда-то Городовой и вышел снова на след заклятого врага. Увидел он, что померкли праздничные гирлянды, развешанные по Самому Главному Проспекту. Вороны закаркали над большущей площадью, не жалея глоток, а одна даже насрала на обелиск, довольно потряхивая хвостом.
Городовой вскочил на ноги и, не оглядываясь на лежащие в канавах обдолбанные туши и на плывущие по речкам да каналам Чёрные Мешки, не отвечая на естьзакурить и не прерываясь на споры с бомжами о Философии, со всей своей околосветовой скоростью полетел в Белый Замок среди Вечнозелёного парка.
Уж теперь он никуда не денется! бормотал Городовой, поправляя под фуражкой сияющий нимб. Он мчался завершать свою священную миссию, преисполненный праведного гнева.
***
Чорный Человек прошелестел ещё пару километров на северо-восток, по дороге спихнув в канал парочку Чёрных Мешков, швырнул мимо урны тлеющий окурок и побрёл через Вечнозелёный парк к своему Офису на вершине самой высокой башни Белого замка.
А когда добрался Чорный Человек до своего кабинета и сел на своё чёрное кожаное кресло, начало светать. И озарил тусклый сероватый свет окна резиденции, и на краткую секунду даже почудилось Чорному Человеку, что красота, поэзия и сладкая меланхолия вернулись в Город с рассветом.
Но, посмотрев из окна внимательно в бинокль, Чорный Человек понял, что ему это только почудилось. Из достоинств в Городе остались только вино и женщины. Но и то, и другое преимущественно сомнительного качества.
Ни с места! рявкнул Городовой, распахнув пинком дверь шкафа и наставив на злодея блестящий воронёной сталью Пистолет.
Да мне и тут хорошо, холодно ответил Чорный Человек. А вот ты сейчас же развернёшься, опустишь свою цацку и скроешься из глаз моих. Навсегда.
Чорный Человек взмахнул рукой в ней возникла из ниоткуда аккуратная, точно утюгом выглаженная, пачка денег. Он швырнул её на пол. Пачка проскользила по блестящему паркету и остановилась у ботинок Городового. У того дрогнул краешек рта и вспотела шея.
Последний оплот нравственности боролся в нём с древней программой, заложенной природой в гены всех блюстителей порядка. Первобытный инстинкт хапуги и мздоимца щёлкал острыми зубами где-то в гипоталамусе Городового, догрызая вопящую совесть. И, наконец, догрыз.
Я сказал Городовой пресекшимся голосом.
Ну
Я не это не корысти ради а токмо
Свободен!
Городовой подобострастно кивнул, подхватил деньги и спрятал в кобуру Пистолет. Из-под фуражки у него выкатился потускневший нимб, мундир мигом посерел и растянулся на животе. Городовой вдруг всхлипнул и кинулся прочь, спотыкаясь и завывая. Спустя минуту суетливое эхо его топота смолкло, и в Замке повисла тишина.
И когда ж вы уже кончитесь.. вздохнул Чорный Человек.
Он со скучающим видом закинул ногу на ногу, чинно раскурил свою трубку и прислушался к доносившемуся из-под стола робкому тявканью. Новый день обещал быть таким же, как вчера.
Автор: Ильющенко
Группа автора: Сордо
Текст взят с турнира Проигрывателя