Корни дома

 

Корни дома Когда тётушка Ежи была маленькой и совсем не походила на тётушку, её бабушка, Большая Ра, говорила, поглаживая нагретое на солнце дерево крыльца: Этот дом видел много поколений нашей

Когда тётушка Ежи была маленькой и совсем не походила на тётушку, её бабушка, Большая Ра, говорила, поглаживая нагретое на солнце дерево крыльца:
Этот дом видел много поколений нашей семьи, милая. Он всегда поддержит тебя и поможет, нужно только суметь подружиться с ним. Понимаешь
Малышка Ежи кивала, продолжая грызть ноготь большого пальца. Она действительно понимала.
Их дом был особенным. Старый и поскрипывающий, наполненный шорохами неугомонных теней и тиканьем бесчисленных часов, он, казалось, дышал вместе с его обитателями.
Бабушка Ра говорила, что корни дома уходят глубоко в землю туда, где лежат истлевающие кости самых первых ведьм их рода. Вскормленный прошлым, дом видел сны о временах рыцарей и принцесс, великих войнах и катаклизмах. Дом стонал во сне, стараясь уберечь спящих под его корнями. А они, убаюканные, стремились передать тем, кто живёт наверху, всю нерастраченную жажду жизни.
Поэтому были так шаловливы тени в подвале и на чердаке (да и тени ли), так вразнобой тикали часы, отсчитывая срок каждой доске и дверной петле. Дом жил вместе со своими обитателями, дышал их спокойным дыханьем, подставлял ковры под детские колени и подкатывал потерянное к старческим рукам.
Ежи чувствовала любовь дома. Она знала, где находилась самая скрипучая половица и где бабушка Ра хранила самое вкусное варенье яблочное, с прозрачными от сладости дольками. Если смотреть через такую дольку на солнечный свет, то она начинает сиять изнутри, словно наполняясь теплом.
Ни разу палец Ежи не был прищемлен ни дверью, ни ящиком, даже если эти пальцы залезали в запретные для них места. Чудесным образом рассохшееся дерево переставало скрипеть под ногами девочки, когда она пробиралась по дому, готовя очередную шалость.
Когда Ежи пряталась, дом помогал ей, укрывая в себе так, что ни взрослые, ни дети не могли найти её до тех пор, пока она сама этого не захочет. Дом любил всех детей, но своих особенно.
Стоило друзьям Ежи прийти в гости, как весь старый дом с заросшим дикими травами и кошачьей мятой травой превращался в огромный волшебный лес, заколдованный замок, пиратский корабль да во что угодно!
В один из таких дней, полных детского смеха и топота, чуть было не произошло страшное Ежи на память об этом на всю жизнь остались цветная шевелюра и шрам на половину спины, напоминающий грубо нарисованное крыло…
Ты уверена, что так можно, Юу ещё раз спросила Ежи у смуглой девочки с двумя косичками.
Конечно же! нетерпеливо бросила Юу, сбрасывая в центр комнаты ворох мятой бумаги.
А это откуда потянула Ежи край одной бумажки.
Да из вашей же мусорной кучи позади дома, пожала плечами гостья, там точно ничего нужного нет. Ну что, готова играть в жителей Новой земли
Глаза Юу сверкали от предвкушения, и Ежи кивнула, хотя всё ещё сомневалась, что разводить костёр посреди комнаты было хорошей идеей.
Но ведь дом защитит их, если что, верно
Он бы защитил, да только среди смятых бумажек затесались черновики забракованных заклинаний. Вступив в реакцию с огнём, эта смесь сырой и незаконченной волшбы рванула так, что пламя взвилось до потолка, расплескалось в стороны.
Дом старался укрыть девчонок мебелью, вставшими на дыбы досками пола, но… немного не успел.
Боль, казалось, длилась вечно. Ежи кричала и, казалось, сама стала криком, избавившись от содрогаемого в агонии тела. Она горела, горела, но пламя не утихало. Жгло, выворачивало мышцы, трещало кожей, раскаляло кости.
И вдруг кто-то словно взял её большими ладонями, отгородив от боли и жара. Проговорил надтреснутым голосом девочке в уши: «Сейчас-сейчас, маленькая…» И Ежи накрыла спасительная темнота. Полная шорохов и шелеста, будто шмыгали тени в подвале. Или то не тени были
Когда девочки очнулись и увидели друг друга, расхохотались, не смотря на боль от ожогов. Уж слишком потешный у них был вид обе лысые, в пятнах лечебной мази и разноцветных проплешинах восстанавливающейся кожи.
Ох, как сердита была бабушка Ра! Все половники в доме носились за ней встревоженной стайкой, норовя подлезть под руку, чтоб удобнее было шмякнуть в сердцах об стену или по обожженной девчачьей ягодице.
Но постепенно всё успокоилось. Волосы у девчонок стали отрастать, и выяснилось, что они поменяли цвет: стали красными у Ежи и золотистыми у Юу.
Взрослые дивились таким метаморфозам, но Ежи знала, в чём дело в красно-золотых цветах была убрана комната дома, где их угораздило развести костёр. Отстроить её так и не удавалось ломались доски под ногами, гнулись гвозди в руках.
Когда Ежи смогла встать, она пришла в эту обгоревшую комнату и, усевшись на пороге, прошептала:
Спасибо… И прости, пожалуйста.
Скрипнула покосившаяся ставня на окне, прогудел ветер в печной трубе. Её услышали.
Девочка улыбнулась, смаргивая слёзы.
Ежи будет вырастать, а её волосы выцветать из ярко-красного в розовый, из проказницы в маленькую леди.
Дом будет лелеять её, как оберегал всех своих детей, а она будет отвечать ему взаимностью, полируя перила и смахивая пыль с самых верхних полок, подкрашивая рамы окон и развешивая украшения к Ночи всегрешных. Именно в доме Ежи первый раз опробует метлу, расколотив пару полок с посудой и распугав летучих мышей с чердака. Именно здесь она выйдет замуж, родит сына, состарится.
А когда она умрет, её прах развеют по лужайке перед крыльцом, и она, вместе с талым снегом, уйдёт вглубь, туда, к самым корням этого старого дома.
Автор: Фатыхова
Группа автора: Проигрыватель

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *